Йен Макдональд. Волчья Луна. М.: АСТ, 2018. Перевод с английского Натальи Осояну
После «Новой Луны», переведенной у нас в прошлом году, отечественные читатели наконец распробовали прозу Йена Макдональда — хотя британский фантаст и раньше издавался в России обильно, да и сам в нашу страну приезжал не раз. Всем была книга хороша, вот только обрывалась, что называется, «на самом интересном месте». Ну что ж, ура: напряженное ожидание закончилось, второй том «Лунной» трилогии переведен — пожалуйте бриться.
Для человечества XXII века Луна прежде всего бездонный источник ресурсов, сказочная скатерть-самобранка на электрическом ходу. Лунные редкоземельные элементы придают прочность сплавам, благодаря гелию-3 в земных городах каждый вечер зажигается свет — а кто и какой ценой обеспечивает беспрерывную поставку сырья, землянам до лампочки. Но амбиции колонистов простираются дальше. Лунная колония должна была стать полем экспериментов, где в конкурентной борьбе куются новые коммуникативные, экономические, социальные стратегии, которые позволят человечеству прожить достаточно долго, чтобы выйти к звездам. Но что-то пошло не так.
Борьба приняла чересчур радикальную форму: один из пяти Великих Драконов, пяти кланов, правящих Луной, уничтожил конкурента — физически, с особым цинизмом и жестокостью. В первой части трилогии Макдональда влиятельное семейство Корта отчасти перебито, отчасти рассеяно по поверхности спутника, оно лишилось бизнеса и клановой столицы. Большая ошибка: Корта надо было истребить поголовно или не трогать вовсе. Во втором романе гражданская война полыхает уже на обеих сторонах Луны, достается правым и виноватым, экономика фронтира трещит по швам. Месть — блюдо, которое подают холодным; но только не для горячих ребят с бразильскими корнями и латиноамериканским темпераментом.
«Волчья Луна» прямое продолжение «Новой», по сути — вторая часть длинного романа в трех частях. Но есть в этой книге и кое-что новенькое. Автор меняет ритмический рисунок, главы становятся короче, действие динамичнее, конфликты яростнее. Десятки героев со своими характерами, страхами, целями и побуждениями — и судьба каждого из них зависит от того, какие решения примут другие персонажи. Макдональд плетет хитрую паутину из причин и следствий, разыгрывает партию в трехмерные шахматы, выводит уравнение со множеством неизвестных, динамически меняющееся каждую минуту. Иными словами, усложняет и без того непростую фабулу до предела. И чем закончится вся эта свистопляска в третьем томе — спрогнозировать абсолютно невозможно. Только дождаться — и прочитать.
Мэтт Рафф. Злые обезьяны. СПб.: Астрель-СПб.; М.: АСТ, 2018. Перевод с английского Марии Акимовой
В белой-белой комнате за белым-белым столом сидит закованная в наручники женщина в оранжевой робе заключенной. Иногда в комнату заходит мужчина — психиатр, специалист по работе с душевнобольными преступниками. Женщину обвиняют в убийстве, и она не особо отрицает свою вину — но продолжает настаивать, что состоит в некой тайной организации, в отделе по уничтожению неисправимых преступников. Называется этот отдел «Злые обезьяны» — неофициально, конечно. Говорит она и о другом, не менее могущественном тайном обществе, собравшем под своим крылом серийных убийц, насильников, пироманов, законченных социопатов и других опасных бармалеев. Мэтт Рафф мало рассказывает о прошлом этих организаций, но ясно дает понять, что противостояние длится не первое столетие, а возможно и не первое тысячелетие. Ну а еще есть жгучая тайна в прошлом главной героини, незаполненная лакуна, неизгладимая детская травма, ключевая для всей этой запутанной истории.
«Злые обезьяны» вышли в России почти одновременно со «Страной Лавкрафта». Два романа Мэтта Раффа подряд — вроде бы явный перебор. Но если «Страна...» — книга забавная, неглупая, по-своему остроумная, то «Обезьяны» просто шик-блеск-красота, как пели герои известного советского кинофильма. Это компактный, плотный, энергичный роман, полностью состоящий из диалогов врача и пациента (или, если хотите, тюремщика и заключенной). Но отделить изобретательную ложь от достоверных фактов, болезненные фантазии и галлюцинации от реальности — задачка еще та; кому здесь верить — абсолютно непонятно.
Рафф артистично запутывает следы: на самом деле и врач не врач, и пациентка не пациентка, и тюрьма не тюрьма, и убийство не убийство. То, что поначалу выглядит прозаическим пересказом незамысловатого комикса — Корпорация Добра versus Корпорация Зла, наши разведчики против ихних шпионов, интриги-скандалы-расследования, — превращается в библейскую притчу о парадоксальной привлекательности зла, напичканную прямыми и сюжетными цитатами из Ветхого Завета. При этом автор чудесным образом избегает дидактики, термоядерный ницшеанско-достоевский мессадж до определенного момента совершенно не колет глаз. Как Мэтту Раффу это удалось, остается только гадать, — еще одна задачка на миллион долларов.
Феликс Х. Пальма. Карта Хаоса. М.: Corpus, АСТ, 2018. Перевод с английского Натальи Богомоловой
Теория Мультиверсума — вселенной, где одновременно сосуществуют все возможные миры, мыслимые и немыслимые — стала любимой фишкой Майкла Муркока в 1960-х. А с его подачи и подачи других авторов англо-американской «новой волны» — с некоторыми дополнениями и исправлениями ее, например, использовал Роджер Желязны в известном цикле про Эмбер-Амбер-Янтарь. Сопряжение миров Мультиверсума по Муркоку — бурное языческое торжество, предвещающее приход нового порядка вещей. Испанский писатель Феликс Хесус Пальма тоже не лаптем щи хлебает, с теорией знаком. Но его герои не отмечают сопряжение миров парадами, овациями и революционными гвоздиками в петлицах. Для них это конец света, апокалипсис, который в худших кошмарах не мог присниться Иоанну Богослову. Тихую гавань, где разворачивается действие «Викторианской трилогии», вот-вот накроет цунами, девятый вал, и остановить его почти невозможно — Хаос неумолим.
Работа над этим циклом заняла у Феликса Пальмы семь лет, а в России его первая часть, «Карта Времени», вышла в 2012-м. Финальной точки в истории отношений мультимиллионера-мистификатора Монтгомери Гилмора и писателя Герберта Уэллса ждать пришлось долго. Расстаться друзьями в «Карте Хаоса» им помогут пришельцы из другой реальности, женщина-волк, человек-невидимка и писатель Артур Конан Дойл, создатель бессмертного образа Шерлока Холмса, который люто ненавидит своего персонажа и упрямо не желает оживлять его после Рейхенбахского водопада. Заодно автор дает универсальное объяснение всем чудесам (и всем сюжетным нестыковкам) из предыдущих частей трилогии — хотя, если вы будете читать «Карту Хаоса» как отдельную книгу, тоже ничего не потеряете. Как и подобает в стилизации под классический «роман-фельетон» девятнадцатого столетия, Пальма напомнит «краткое содержание предыдущих серий» неоднократно и со всеми подробностями.
На самом деле очень важно понимать, что перед нами именно стилизация: отсюда вся эта архаичность и многословность, постоянные отступления и развернутые ремарки. Если сразу принять правила игры — не оторвешься. «Рассказчицкие таланты Пальмы до такой степени очевидны, что вам не нужна никакая машина времени, чтобы догадаться, что у него очень большое будущее», — писал в свое время о «Карте Времени» Лев Данилкин. «Пальма невероятно эффективен в своей готовности на тысячу разных ладов развлекать читателя, — пишет сегодня Галина Юзефович. — Устоять против его изобретательности и обаяния, конечно, можно — но сопротивление будет трудным и, прямо скажем, нецелесообразным». Как хотите, но, когда настолько разные критики сходятся в оценках текста, это уже повод присмотреться к нему со всей возможной тщательностью.