Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Алькант, Лоран-Фредерик Болле, Дени Родье. Бомба. СПб.: Polyandria NoAge, 2022. Перевод с французского Виталия Нуриева
Уже не первый год я повторяю: мертвые восстанут из своих могил и солнце взойдет на западе, если в России про какой-нибудь комикс, рассчитанный на взрослую аудиторию, не скажут, что он похож на «Мауса» Арта Шпигельмана. К счастью, графический роман Альканта, Лорана-Фредерика Болле и Дени Родье не стал исключением. «По степени достоверности и художественной проработки „Бомбу“ сравнивают с сериалом Крейга Мейзина „Чернобыль“, по силе воздействия — с „Маусом“ Арта Шпигельмана», — гласит аннотация к русскому изданию комикса. Поэтому разговор о «Бомбе» хотелось бы начать с благодарности издателям за очередную отсрочку конца света. Теперь можем обратиться к книге, благо она тоже заслуживает самых высоких похвал.
Задача перед создателями франко-бельгийского комикса «Бомба» стояла, мягко говоря, нетривиальная. Что можно прибавить к визуально-нарративному языку Хиросимы и Нагасаки, и без того чрезвычайно насыщенному и укорененному в международной исторической памяти? Документальные свидетельства ядерных бомбардировок Японии говорят в этом плане красноречивее любых искусственных образов: «тени Хиросимы», купол Генбаку, многочисленные рассказы выживших — все это уже неоднократно осмыслялось и переосмыслялось в литературе, кино и музыке. Для комиксов эта тема тоже далеко не новая — достаточно вспомнить иконическую мангу Кэйдзи Накадзавы «Босоногий Гэн» или хотя бы недавний «Тринити» Джонатана Феттер-Ворма.
Так что вполне закономерно, что Алькант, Болле и Родье не стали играть в новаторов и выбрали для своей книги вполне традиционную эпическую форму. Всевидящим рассказчиком здесь выступает уран — вещество капризное, зловредное и невероятно тщеславное. Действие же разворачивается в США (преимущественно в Лос-Аламосе), Японии, Европе, СССР и даже в Бельгийском Конго, где и была добыта руда, ураном из которой зарядили «Малыша».
«Бомба» — книга документальная. Единственной вымышленной и потому наиболее убедительной линией повествования стала «японская». В ней мы знакомимся с типичной семьей из Хиросимы: отец-трудоголик, сын-солдат и его младший брат, едва вошедший в подростковый возраст. Эта триада лаконично обрисовывает трагическую амбивалентность Японии императора Хирохито. С одной стороны, населяют ее простые, но тонко чувствующие люди, которые немало пострадали в жизни. С другой — эти же люди оказываются носителями яда милитаризма, фанатичной веры в то, что идет не война, а «восстановление мира в Азии», веры в то, что Нанкинской резни не было, а если и была, то так было надо и вообще «давайте не будем об этом говорить». Полагаю, не будет таким уж спойлером сообщить о предсказуемом итоге этого мироощущения: старший сын станет «божественным ветром», а его несчастная родня — «сопутствующим ущербом».
Другая сюжетная линия переносит нас в Лос-Аламос, где велись основные исследования и работы Манхэттенского проекта. Здесь на передний план выходит не самая очевидная фигура Лео Силарда — гениального физика, бежавшего из Германии сразу после прихода к власти нацистов. Именно он сумел убедить коллег в возможности цепной ядерной реакции. Он же первым понял, к чему приведет его открытие, и его роль в Манхэттенском проекте свелась, по сути, к саботажу сперва разработки, а затем и применения бомбы. История Силарда весьма ценна, если учитывать, насколько в массовой культуре одеяло на себя перетянули душевные терзания Роберта Оппенгеймера, персонажа, конечно, намного более харизматичного, чем скромный еврейский ученый и любитель научной фантастики, черпающий из нее свои апокалиптические видения. Силарда авторы комикса наделяют пророческим даром: он поочередно предсказывает еврейские погромы, запуск немецкой ядерной программы и послевоенную гонку вооружений. Как и в реальности, его никто не послушал, а петиция Силарда и его коллег с требованием отменить решение о показательных бомбардировках Японии так и осталась пылиться в Пентагоне, «принятая к сведению».
Еще один неочевидный (по крайней мере для восточного читателя) сюжет разворачивается в оккупированной Норвегии, где подпольщики при участии британской разведки уничтожают завод по производству тяжелой воды, которую нацисты использовали при создании своего проекта атомной бомбы. Выживут далеко не все диверсанты, но зато про них потом снимут фильм «Герои Телемарка» с Кирком Дугласом в главной роли.
Наконец, лично для меня открытием стала история, рассказанная подчеркнуто мимоходом, но при этом образующая прочный этический стержень, на котором держится «Бомба». Ее главный герой — чернокожий работяга Эбб Кейд, имевший несчастье попасть в дорожную аварию в Лос-Аламосе. Он привлек внимание ученых, отвечавших за медицинскую часть Манхэттенского проекта. Больше всего их интересовало, какие чисто физиологические последствия ждут тех, кто подвергнется применению самого разрушительного оружия в истории. Для этого Эббу (естественно, без его ведома) ввели раствор плутония, а через несколько дней ему вырвали пятнадцать зубов, чтобы посмотреть, вышло ли вещество из организма. Эксперимент, как и все исследования в Лос-Аламосе, был строго засекречен, в документах Эбб Кейд проходил как «ЧМ-12», где «ЧМ» значит «человекоматериал». Если верить авторам комикса, после процедур «человекоматериалу» было очень грустно и одиноко в палате при лаборатории.
Всего жертвами экспериментов с раствором плутония стали восемнадцать человек, младшим из которых был четырехлетний австралиец Симеон Шоу, страдавший от рака костей. Об этих опытах стало известно лишь в 1994 году благодаря журналистскому расследованию: тогда Белому дому пришлось извиниться и даже выплатить денежные компенсации семьям некоторых жертв.
Собственно, этот сюжетный твист и переворачивает повествование с ног на голову: эпос о создании бомбы превращается в глобальную историю расчеловечивания. Холокост, Нанкин, Лос-Аламос наконец приходят в полную гармонию друг с другом. Вопрос отныне стоит не в целесообразности бомбардировок и без того доживавшей последние дни империи Хирохито, а в том, кого можно было принести в жертву богу этой карательной акции: чернокожего строителя, ребенка, который все равно умрет от рака, или игрока в бейсбол, ставшего инвалидом после несчастного случая на поле (его вообще разберут на органы)?
В «Бомбе» победителями в войне стали не державы, не генералы и не ученые — все они потерпели моральный крах, просто не все это осознали, как, например, ястреб из Пентагона Лесли Гровс, автор афоризма «Умирать от лучевой болезни — одно удовольствие», или пилот Пол Тиббетс, которому особенно хорошо стало спать по ночам после того, как он сбросил «Малыша». Подлинным же триумфатором этой истории оказывается рассказчик — уран, напоследок напоминающий, что в момент, когда вы закроете книгу, он продолжит существовать в пятнадцати тысячах единицах ядерного оружия.
Еще два года назад, когда оригинал «Бомбы» вышел во Франции, его создателей можно было бы упрекнуть в излишнем мелодраматизме или даже эстетизации катастрофы (а художник Дени Родье и правда чрезвычайно красиво отрисовал историю Альканта и Болле). Как всем прекрасно видно теперь, самые фантастические сценарии не кажутся таким уж плодом разгоряченного воображения. Вот, например, депутат-справедливозаправдист Делягин придумал, как остановить новую эскалацию конфликта в Нагорном Карабахе: всего-то надо нанести тактические ядерные удары по Азербайджану. Ну а предложения превратить Америку в радиоактивный пепел или сбросить что-нибудь мощное на Неваду — уже вполне естественная часть нашего информационного фона.
Интеллектуальная раскрепощенность, позволяющая с такой легкостью фантазировать о ядерных грибах над недружественными странами, — ближайшая родственница того всеобщего морального распада, которому подверглись герои «Бомбы». Разница лишь в том, что генералы гровсы XXI века выучились добавлять к словосочетанию «ядерный удар» солидный эпитет «тактический». Впрочем, говорят, что тактический ядерный удар бессмысленно сравнивать с бомбардировками Хиросимы и Нагасаки — по силе это скорее будет сопоставимо со взрывом селитры, случившимся летом 2020 года в Бейруте. То есть разрушения будут колоссальные, но при этом совершенные в полном согласии с принципами гуманизма, методами ведения и обычаями войны. Вообще, давно пора бы принять международную конвенцию о гуманном массовом уничтожении людей.
Будьте бдительны.