Андрей Журавлев. Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных. М.: Альпина нон-фикшн, 2021. Содержание
Палеонтолог Андрей Журавлев давно рассказывает о науке широкой публике. В его арсенале статьи для глянца National Geographic, «Популярной механики» и даже комментарии для журнала Maxim, работа в таких «энциклопедических» издательствах, как «Аванта+», полновесные популярные книги о палеонтологии, изданные «ЛомоносовЪ» и «Альпиной нон-фикшн». Самая новая из них — «Похождения видов», внушительное издание на 776 страниц. Книга уже успела получить весомую награду: премию РАН за лучшую работу по популяризации науки.
Заявленная тема «Похождений видов» вполне медийная: кто не любит ископаемую живность, ну хотя бы динозавров и мамонтов? Автор, правда, при своем внушительном послужном списке гораздо менее медиен, чем сама палеонтология и ряд отечественных палеонтологов. Журавлев прежде всего ученый. Его работы выходят в приличных академических журналах на английском и испанском языках.
Специализируется Журавлев-палеонтолог на теме, о которой простые смертные имеют весьма смутное представление, — животных эдиакария и кембрия, то есть тех, кто жил примерно 500–600 миллионов лет назад. Почти все они были беспозвоночными: позвоночные животные в кембрии только начали появляться. Динозаврами и прочими вымершими любимцами публики тогда и не пахло. Главные герои «Похождений видов» тоже беспозвоночные, все остальные там упоминаются гораздо реже и разобраны не так подробно.
Кроме «звезд» палеозоологии — беспозвоночных трилобитов и аммонитов — Журавлев описывает и тех, кого уже гораздо сложнее представить: странных жителей лишенного хищников «эдиакарского рая» — вендобионтов, существ со странной симметрией. Внимание уделяется и древним губкам археоциатам, множество видов которых описал сам автор, и многим другим не самым известным животным.
Изменчивость древних природных сообществ тоже интересует Журавлева, и по «Похождениям видов» это заметно. В книге четко показано, что эволюция — это не резкие и конечные перестройки из-за временных трудностей и уж тем более не бесконечное усложнение и улучшение (это, увы, частое заблуждение), а непрерывные изменения живого в ответ на постоянные изменения всего, что это живое окружает. Окружение меняет организмы, а организмы меняют свое окружение. Таким образом, в некотором смысле «переходные формы» — это одновременно все и никто.
«Похождения видов» — сплав путевого дневника, кратких биографий ученых и научно-популярных пояснений различных палеонтологических фактов. Изучать его очень интересно, но те, кто решил почитать книгу из-за аннотации и ожидал узнать, как же выглядели «вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы», должны запастись терпением. Первые полторы сотни страниц занимают краткая история палеонтологии и некоторые общие эволюционные закономерности, из которых следует, что «переходные формы» — это конструкт. Дальше по тексту, правда, переходные формы несколько раз упоминаются и появляется немного примеров, кто в какой систематической группе мог бы ими послужить.
Перед основным повествованием расположены карты материков, какими они выглядели в разных эпохах, а также названия и даты этих эпох. Это облегчает восприятие общей картины и сразу придает системность изложению, хотя дальше его темы многократно меняются.
Название книги сообщает, что речь пойдет о животных, но место в ней нашлось и палеоботанике. Журавлев немного рассказывает о Сергее Викторовиче Мейене — исследователе ископаемых растений и популяризаторе науки, с которым работала другая писательница-палеонтолог Ирина Яковлева, и о водорослях (место нашлось даже классификации типов слоевищ!), и о более поздних зеленых обитателях планеты — древовидных папоротниках, саговниках и «обычных» цветковых. Хватает «эфирного времени» и современным методам палеонтологии — тем самым, благодаря которым мы узнали цвета динозавровых перьев, разобрали структуру нервной системы морских членистоногих возрастом полмиллиарда лет и даже прикинули, как звучал доисторический кузнечик.
«Похождения видов» содержат и сценарий неснятого фильма о динозаврах (придуманного Журавлевым), и описание механики передвижения лошадей, и цитаты из «Золотого теленка», и историю поселений в низовьях Волги, и многое-многое другое. Несколько глав — обычно они короче остальных — полностью посвящены экспедициям, в которых участвовал автор. С одной стороны, все это отлично показывает, что палеонтология — это не только и не столько раскладывание красивых окаменелостей в музеях и лабораториях. С другой стороны, чтобы прочесть книгу Журавлева целиком, нужно быть действительно увлеченным палеонтологией: задавать себе и остальным вопросы, понимать, что изучать эволюцию живого невозможно, зная только биологию (кстати, кафедра палеонтологии в МГУ, как и во многих других вузах, относится не к биологическому факультету, а к геологическому). Поверхностного интереса к необычным ископаемым тварям может не хватить.
Но вместе с тем детская увлеченность доисторическим миром под руководством «Похождений видов» может развиться в нечто большее, если книгу возьмется читать старшеклассник или студент. Этим (а еще объемом) «Похождения видов» напоминают книгу Сергея Ястребова «От атомов к древу», в которой основы биологии преподносятся совсем не так, как заведено и привычно, а через подробный рассказ о химии, истории и литературе. Оба автора показывают «свои» науки во всей полноте и многообразии, со всеми их героями (геолог Николас Стено опознал в окаменелых конусах зубы акул и был причислен католиками к лику святых, но не за это), злодеями (палеонтолог Ричард Оуэн любил вставлять коллегам палки в колеса) и пострадавшими (геолог Джозеф Киршвинк во время поездки в СССР уронил себе на ногу бур на глазах у пограничников, да еще и имел неприятный контакт с бомжами и печальный опыт покупки билетов на поезд).
Читателю, не готовому к восприятию огромных массивов информации или ищущему четких ответов на конкретные вопросы, может не хватить концентрации, чтобы освоить книгу полностью. Хотя, пожалуй, такой человек просто не возьмет в руки столь толстую книгу. Те же, кто погрузится в «Похождения видов», как геолог-палеонтолог — в пласты породы, узнают неожиданные вещи.
Вот только некоторые примеры. Доисторические художники для росписи пещер пользовались чем-то вроде строительных лесов. Первой научной (хотя и далекой от реальности) реконструкцией ископаемого существа стал русский лубок с изображением мамонта. Ну а большинство видных палеонтологов, живших до XX века, были врачами. Джеймс Паркинсон — тот самый, который описал паркинсонизм, — опубликовал первую популярную книгу о палеонтологии (интересно, что и сейчас российский кардиолог Дмитрий Богданов на досуге создает реконструкции звероподобных рептилий пермского периода и даже пишет об этих животных книги). Далекая африканская Намибия оказывается сокровищницей ископаемых и одной из немногих стран, где на почтовой марке можно встретить «портрет» бактерии.
Не обошлось и без «школьных» тем: как возникли клетки с ядрами, кого открыл Роберт Гук (не только растительные клетки, но еще и фораминифер!), что за правило было у Долло (эволюцию не повернешь вспять)... Даже закону гомологических рядов наследственной изменчивости Николая Вавилова нашлось место. Знания этой странной словесной конструкции требуют от тех, кто сдает единый государственный экзамен по биологии. В подавляющем большинстве случаев объяснения закона гомологических рядов не делают его понятнее, и для чего он может пригодиться в жизни, кроме как для решения заданий ЕГЭ, тоже не становится ясно. Иронично, что ответ находится в популярной книге по палеонтологии, — хотя, казалось бы, какая связь?
Журавлев указывает, что вавиловский закон в биологии играет ту же роль, что периодическая система Менделеева — в химии. Зная, как менялся один вид (или род, или даже что покрупнее), можно по гомологическим рядам понять, как со временем изменится другой близкий ему вид. Выходит, что эволюция не так уж и уникальна и «любит» пользоваться готовыми шаблонами. Оказывается, на вымерших организмах это лучше видно: в отличие от еще существующих видов, они уже «перепробовали» все «варианты сборки» собственного тела.
При таком количестве фактов возникает закономерный вопрос: а что с достоверностью? Сам Журавлев не боится указать коллегам на ошибки — а это в наше время удивительная редкость. Его рецензия на первый том «Палеонтологии антрополога» Станислава Дробышевского — образец того, как стоит жестко, но правдиво разоблачать опусы, которым поверхностные обозреватели приписывают «изысканный стиль изложения, шуточки-прибауточки и массу полезной и важной информации». Достается книге Дробышевского и в предисловии к «Похождениям видов», правда, имени недобросовестного автора и название его «Палеонтологии» Журавлев там уже не указывает.
Пикантность ситуации с Дробышевским в том, что он сделал немало ошибок в рассказах о видах, описанных самим Журавлевым, — а значит, не попытался достать информацию из первых рук в ситуации, когда добыть ее не представляло большого труда (оба автора числятся сотрудниками кафедр биофака МГУ, расположенных чуть ли не друг под другом). Исправления научных редакторов книги Станислав тоже не учел, судя по их реакции: они от «Палеонтологии антрополога» открестились, когда вскрылись ее неточности.
Автор «Похождений видов» идет другим путем. У книги девять (!) научных редакторов. Почти все — специалисты по какой-либо группе беспозвоночных, каждый по своей. Есть основания полагать, что это (а также изначальная аккуратность автора) уберегло повествование от фактических ошибок: по крайней мере, «биологу общего профиля» они в глаза не бросаются. Не обошлось, правда, без опечаток, но их концентрация на авторский лист куда ниже современного среднего уровня. Есть и немного устаревших терминов, таких как «маниакально-депрессивный психоз» (сейчас это биполярное аффективное расстройство), и спорных с языковой точки зрения слов («энзим» выглядит калькой с английского слова, обозначающего «фермент»; впрочем, оба термина — заимствованные).
Вероятно, не всем понравится, что Журавлев достаточно четко и активно выражает свою жизненную позицию: умным быть хорошо (но сейчас таких мало), капитализм — не очень хорошо, индивидуализм просто опасен, хотя и крайне распространен в современном мире. Верны эти утверждения или нет, но «Похождения видов» — научно-популярная книга, а не автобиография, и читателю такого жанра личность автора может быть вообще не интересна. С другой стороны, всегда приятно узнать, что автор — живой и думающий человек.
Подвести итог этой рецензии так же сложно, как перечислить хотя бы треть тем и историй из «Похождений видов». Скажем коротко: книгу стоит читать, но надо быть готовым к лавине информации, которая на вас при этом обрушится. Воспринимать ее легко, но рано или поздно объем даст о себе знать. Тому, кто этого не испугается, палеонтология, а может, и история науки и география откроются с новой стороны. Если, конечно, читатель сам не ученый-полевик.