Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Жена уехала на несколько дней — навестить родственников. Позвонила мама:
— Значит, ты пока что там совсем один?
— Почему один? Я с кожеедами.
— Ужас, — рассмеялась мама.
Я тоже засмеялся, но подумал: «Где ужас? Не вижу ужаса».
Про ужас — это цитата из книжки Григория Остера «Остров Эскадо». Там мама, папа, крупная девочка и худенькая кошка случайно оказываются на острове, где давным-давно зарыли свои клады пираты. Много кладов. Идут они себе среди подозрительных холмиков. Мама пугается: «Пришли на кладбище! Вот ужас!» А худенькая кошка удивляется: «Где ужас? Не вижу ужаса». А потом, когда в этих холмиках семейство находит деньги, кошка делает вывод: «Ага! Кладбище — это место, где клады зарыты».
Видно, и я немножко как эта кошка: смотрю на мир не совсем по-человечески, если не сказать по-инопланетянски. И вот еще что пришло на ум, к слову:
Мама временно ко мне
Въехала на пару дней
Вот я представляю ей:
Это кухня, туалет
Это мыло, это ванна
А вот это тараканы
Тоже временно живут
Мама молвит неуверенно:
Правда временно живут? —
Господи, да все мы временны!
Так что сожительством с тараканами не брезговали многие знаковые литераторы: от Дмитрия Пригова до Дарьи Донцовой, от Сергея Довлатова до Вени Д`ркина. Но об этом как-нибудь в другой раз. А сегодня — о кожеедах.
Почти каждый интернетовский текст, в котором упоминаются эти крохотные жучки, рассказывает о них не с научной или эстетической точек зрения, а в том смысле, как бы их уничтожить. Причем нередко во вступлении пишут что-то вроде: «Конечно, вреда от кожеедов особенного нет, но все-таки соседство с ними не очень приятно, а потому берите-ка инструменты и вперед».
Практически знаменитая максима Дмитрия Горчева «Людей необходимо уничтожать». А почему — да нипочему. Просто неприятно, и все.
Хотя, если начистоту, то голодный кожеед может и набезобразничать: книжку погрызть или там бумажку нужную. Но мы с нашими как-то умудрились договориться, что они орудуют в нижних слоях квартирной атмосферы. Туда мы им регулярно, как птичкам, крошим пыль, частички кожи, мелкие кусочки бумаги — ну и что там еще образуется в ходе городской комнатной жизнедеятельности?
Между прочим, некоторые энтомологи, даже вполне себе маститые, поступают так же. Например, заведующий кафедры энтомологии СПбГУ Владимир Иванов в интервью говорил:
«Конечно, мы должны контролировать нашу домашнюю среду — все-таки значительная часть насекомых не очень полезна. Но есть такие виды, которые не очень вредны, например чешуйницы. Они живут где-нибудь в санузлах, выходят гулять из-под ванной — такие быстро бегающие каплевидные насекомые, серебристые, как рыбки. У меня в ванной живут чешуйницы в небольшом количестве, время от времени выходят, и я их не убиваю, я просто знаю, что они есть. Они абсолютно безвредны, это такой вид „приживал“ — комменсалы, как говорят биологи. Их основной источник пищи — скопления грязи, влажные половые тряпки, пыль слежавшаяся, на которой начинают развиваться грибы или мелкие пылевые клещи. <...>
А вот от кожеедов могут быть проблемы, например, жук уходит на окукливание, и его личинка в связи с этим может повредить, например, пачки газет или книжки в шкафу — прогрызет и будет там развиваться. Но если книжный шкаф закрыт, она туда не попадет».
Так что заприте книжки в шкафу и любуйтесь себе домашней фауной — серебряными капельками с лапками и усами.
Но и о чешуйницах беседу отложим на потом, а теперь — о кожеедах. Почему? Потому что кожеед — это один из персонажей «Насекомиксов» У Сянминя, которые с 2024 года издаются на русском языке. И это прекрасно, потому что раньше произведения, в которых фигурировали бы эти малыши, мне, например, не встречались.
А ведь я маленечко очарован кожеедами. Их неспешными прогулками по полу и по стенам, их робкими и непродолжительными полетами. Об одном из них я даже снял спонтанный любительский фильм. Может быть, однажды отправлю его на какой-нибудь фестиваль странного безбюджетного кино (да, есть и такие).
И вот, наконец, свершилось: кожеед в комиксе! На первых страницах — знакомство с героем:
Небольшой рост, «нездоровое обжорство» — определенно мы с Кодо смогли бы найти общую тему для разговора. Однако какая ирония: один из самых незаметных и одновременно презираемых жуков и в книге о жучьей школе действует на третьих ролях. Перелистав имеющиеся в продаже «насекомиксы», я сперва вообще не заметил сцен, где Кодо хоть как-то себя проявляет. Купил один выпуск, стал читать по порядку — нашел два или три эпизода. Не сравнить с жуком-оленем, навозником, жуком-дровосеком, жуком-плавунцом, жуком-златкой и другими «примами». Да чего там — даже тарантулу уделяется больше внимания, хотя он вообще не насекомое, за что одноклассники его периодически дразнят. А вот Кодо не дразнят. Его в классе все равно что нет. Вольно или невольно так вышло, но сюжетная линия кожееда — это история изгоя, причем такая, которую можно и не заметить. То есть, история изгоя — сама по себе история-изгой.
Но маленький шажок для кожееда — большой шаг для всего «кожеедчества». Пусть юный (или не очень) читатель не узнает о жуках-кожеедах много, зато теперь он хотя бы будет в курсе, что такие насекомые существуют. И что этих тихих ребят есть за что уважать. Хотя бы за то, что они всегда готовы составить компанию, — для этого стоит лишь немного насорить.
Что до комиксов в целом — комиксы как комиксы, веселые, красочные. Хотя, пожалуй, не такие веселые, как, скажем, у Ондржея Секоры, который придумал муравья Ферду, известного в СССР под именем Федя. В 1965 году в одном из номеров «Веселых картинок» Федя с друзьями повалил на бок улитку и стал тянуть моллюска за то, что пониже раковины. В результате удалось вытянуть четыре незапланированные конечности, превратив улитку в мутанта, способного выиграть в соревнованиях по бегу. Сама улитка, глядя на все это, весело улыбалась. От такого откровенного боди-абсурда Сянминь старается свою аудиторию оберегать. Ну, тут дело вкуса.
Зарисовки из жизни Школы жуков, которой, конечно, не тягаться в грандиозности с аналогичным учебным заведением из творчества Заболоцкого, напоминают сюжеты мультфильмов вроде «Переменка» или «Эй, Арнольд». Милые, уютные. И довольно короткие: я купил книжку в центре города и, пока ехал в своей «спальник», прочел ее почти целиком — а я не очень быстро читаю.
Пресловутая познавательность растворена в сюжете не особенно изящно. Точнее — совсем не растворена. После каждой главы следуют 2-3 образовательные странички, где герои, которых мы только что наблюдали в мультяшном виде, вдруг становятся реалистичными и грозными. Даже лет сто назад писатели в этом смысле действовали оригинальнее. Взять хоть Яна Ларри, который, кажется, иронизировал над необходимостью совмещать развлекательный сюжет с «интересными фактами», выписывая в «Необыкновенных приключениях Карика и Вали» сцены вроде этой:
«— В нашей стране только два ядовитых паука живут. Тарантул и каракурт. Но они живут далеко от нас. На юге. Да и вообще их не так уж много во всем мире. Всего шесть видов. В Северной Америке можно встретить паука черную вдову, в Южной Америке — ядовитого мико, на Мадагаскаре — меноведи и в Новой Зеландии — катипо. Вот эти пауки действительно весьма ядовитые. Укусы их смертельны и для животных, и для человека. Правда, ученые знакомы только с тридцатью тысячами видов семейств пауков. Вполне возможно, что есть и другие ядовитые пауки. Среди еще не изученных и неизвестных науке видов...
Тут Иван Гермогенович услышал дружный храп.
Профессор повернулся к ребятам. Карик и Валя сидели, свесив головы на грудь, и крепко спали, причмокивая во сне губами.
— Не понимаю, — обиженно проворчал Иван Гермогенович, — как можно заснуть в такую минуту, когда можно узнать много интересных сведений о замечательном семействе пауков... Ах, бедняжки, бедняжки, они не подозревают даже, как много потеряли, заснув раньше, чем услышали мои рассказы о пауках».
Зато у У Сянминя насекомые, выслушав критику от человека, получают возможность сказать слово в свою защиту. А вот это здорово, вот это давно пора.
Наверное, если беспристрастно взвесить все за и против, «Насекомиксы» — штука довольно средняя. Можно читать, а можно и не читать.
Но кому нужна беспристрастность, когда дело касается жуков? Буду субъективен: «Насекомиксы» — хорошее дело. Потому что, как уже было сказано, там есть кожеед.
Кожееды тоже люди. Надеюсь, вы меня понимаете.