Эмиль Дюркгейм. Элементарные формы религиозной жизни: тотемическая система в Австралии. М.: Элементарные формы, 2018. Перевод с французского В. В. Земсковой; под редакцией Д. Ю. Куракина.
В некотором смысле этот труд подводит итог всем размышлениям Дюркгейма. В «Элементарных формах» французский социолог задавался важным вопросом: как вообще появляются и функционируют на начальном этапе так называемые коллективные представления, которые заставляют индивидов вести себя тем или иным образом? Для ответа на этот вопрос классик взялся за анализ этнографических материалов, в которых описывалась жизнь австралийских аборигенов. Тогда считалось, что аборигены находились на самой примитивной стадии развития в эволюции человечества. Значит, чтобы понимать сложные социальные формы современных обществ, необходимо понять элементарную форму.
С тех самых пор и творчество Дюркгейма, и особенно книга «Элементарные формы» стали вызовом для многих социальных теоретиков. Если вы вдруг претендуете на построение социальной теории, которая на основе одного или нескольких принципов объединит множество разрозненных фактов и случаев, то обойти глыбу «Элементарных форм» невозможно. Можно либо превратить Дюркгейма в союзника, как это, например, сделал культурсоциолог Джеффри Александер, либо попытаться уничтожить классика, как это сделал представитель акторно-сетевой теории Брюно Латур.
В то же время этнографические данные, которые использовал Дюркгейм для описания элементарного общества, существенно устарели. Так, сегодня очевидно, что тотемизм австралийских аборигенов не является элементарной религиозной и социальной формой.
Представители так называемого онтологического поворота в антропологии (Ф. Дескола, Э. Вивейрос де Кастро, М. А. Педерсен и Э. Кон) убедительно показали, что тотемизм должен рассматриваться как одна из возможных онтологий, как один из возможных способов отношений людей и нелюдей наряду с анимизмом, перспективизмом, аналогизмом и другими онтологиями.
Мне бы хотелось указать на одну отличительную особенность «Элементарных форм». Книга интересна тем, что она предлагает невероятно актуальную для сегодняшнего дня ирредукционисткую онтологию множественной и гетерогенной реальности, предвосхищая теоретические разработки объектно ориентированной онтологии, акторно-сетевой теории и новых материализмов всех мастей. В этой онтологии в реальности действует множество сил, или природ, и ни одна из них не является изначально определяющей для других. Отношения между этими силами имеют ситуативный характер.
Дюркгейма часто называли социологическим редукционистом. Речь идет о том, что многообразие форм реальности сводится к обществу. В этом ключе уже упомянутый Латур маркирует Дюркгейма как сторонника социального объяснения. По его мнению, Дюркгейм считал общество причиной, а не следствием и делал социальное самостоятельной силой. В этой связи Латур противопоставляет Дюркгейму забытого классика Габриэля Тарда, выбирая его в качестве отца-основателя акторно-сетевой теории. При этом сам Латур, с одной стороны, предлагает считать социальное результатом или следствием взаимодействия человеческих и нечеловеческих акторов, но, с другой стороны, вынужден признать, что ритуал, закон, идея, символ тоже имеют влияние.
При внимательном прочтении «Элементарных форм» и других работ автора становится ясно: Дюркгейм делал ставку на нечто принципиально иное, чем социологический редукционизм. Он хотел придать онтологический статус социальному; он хотел показать, что общество и его составляющие — социальные факты и что коллективные представления обладают силой, воздействующей на людей. Ритуалы, символы, идеалы и ценности существуют и имеют определенное влияние на индивидов.
Наскальное искусство австралийских аборигенов в национальном парке Какаду на полуострове Арнемленд, Австралия
Противники социального объяснения ссылаются на известные слова из интервью Маргарет Тэтчер: «Нет такой вещи, как общество. Есть индивиды — мужчины и женщины, а еще есть семьи». Дюркгейм же предлагал считать социальные факты и коллективные представления вещами (chose) sui generis. Дюркгейм доказывал, что социальное или социальные вещи обладают реальностью наряду с материальными вещами, данными в ощущениях. При этом ирредукционистская программа отказывается от того, чтобы сводить к социальному все остальные «природы». Наоборот, здесь социальное сталкивается с сопротивлением других сил, деформируется, само оказывает воздействие.
В «Правилах социологического метода» Дюркгейм писал: «Все, что реально, обладает определенной природой, которая навязывается, с которой надо считаться и которая, даже тогда, когда удается нейтрализовать ее, никогда не оказывается полностью побежденной. В сущности, это самое существенное в понятии социального принуждения». При этом классик явно отказывается от редукционистской программы. Он добавлял, что необходимо «не низвести высшие формы бытия до уровня низших форм, но, наоборот, востребовать для первых уровня реальности, по крайней мере равного тому, который все признают за вторыми». Более того, Дюркгейм показал, что социальные факты, при всей своей самостоятельности, нуждаются в материальном носителе — в предметах, словах, звуках, изображениях, движениях и так далее. Для культа чуринга австралийским аборигенам нужны дерево или камень, а для любви к родине патриотам нужно полотнище флага. Также Дюркгейм всегда подчеркивал, что индивиды могут не без успеха сопротивляться коллективным представлениям, могут не принимать, отрицать и изменять их.
Можно проиллюстрировать ирредукционистскую онтологию на примере учения о классификации в «Элементарных формах». Эту тему начинает совместный текст Дюркгейма и его племянника — антрополога Марселя Мосса «О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений».
Основной тезис следующий: то, как индивиды видят и классифицируют мир, существенно зависит от деления общества на группы. При этом логические функции не предзаданы, не являются априорными формами, а создаются в течение длительного времени; они «сформировались посредством мучительной, трудной сборки элементов, заимствованных из самых разных источников, которые весьма далеки от логики и тщательно организованы».
Кажется, что в большей степени, чем банальное признание социального происхождения классификации, для авторов важнее понять механизмы искажения логических функций в процессе усложнения общества. Дюркгейма интересует, из-за чего происходит искажение и усложнение форм классификации.
Эмиль Дюркгейм
В этом смысле немаловажно, что на изменение родов и видов влияют ландшафт и такие объекты как, например, солнце и луна. Группа, состоящая из двух подгрупп и располагающаяся лагерем на разных берегах реки, может начать отождествлять с подгруппой предметы и ориентиры, находящиеся на соответствующем берегу. Соответственно, вещи из природного окружения подмешиваются в социальное.
Кроме того, на искажения чистой социальной формы классификации влияют эмоции.
Как известно, иррациональное бурление (effervescence) сыграло ключевую роль в конструировании социального в концепции Дюркгейма. Эмоции принадлежат к сфере психического — у них другая онтологическая природа. В отличие от логических категорий, эмоция — «это явление, по существу, расплывчатое и неустойчивое. Ее заражающее влияние расходится за пределы места ее возникновения, распространяется на все, что ее окружает, так что невозможно сказать, где остановится сила ее распространения. Эмоциональные по природе состояния необходимо связаны с этим свойством. Невозможно сказать, где они начинаются и где они кончаются; они теряются друг в друге, смешивают свои свойства таким образом, что их невозможно распределить по строгим категориям».
В «Элементарных формах религиозной жизни» Дюркгейм говорил не только о том, что вещи мира делятся в соответствии с социальным делением на кланы и фратрии. Возможно и обратное влияние: сходства, подобия и различия в вещах определяют сходства, подобия и различия в группах; определенное предчувствие того, что в вещах присутствуют сходства и различия, сыграло роль в создании этих классификаций.
Например, социальный антагонизм имеет природное происхождение, противопоставление между вещами переносится в социальную оппозицию. Кроме того, природные трофические цепи тоже служат основой объединения. Тотемное животное может ассоциироваться со всем тем, что служит ему пищей.
В этой социологической рецепции первобытных религий у Дюркгейма классификация зависит не только и не столько от чистой социальной структуры, сколько от смешения людей и вещей. Дюркгейм отмечал в «Элементарных формах», что в клане «обычно видят только группу человеческих существ. Это просто часть племени, и кажется, что, как и само племя, она состоит только из людей. Но, рассуждая подобным образом, мы подменяем нашими, европейскими, представлениями те, которые составил себе о мире и об обществе первобытный человек.
Люди и рыба. Рисунок в рентгеновском стиле. Национальный парк Какаду на полуострове Арнемленд, Австралия
Для австралийского аборигена разные вещи сами по себе, все вещи вселенной, входят в племя; они являются его составными частями, или, говоря другими словами, его постоянными членами. Следовательно, все вещи точно так же, как и люди, занимают определенное место в рамках общества». Дюркгейм говорил о том, что сама идея объединения вещей в классы зависит от того, что общество является смещением людей и вещей. Согласно логике, представленной в «Элементарных формах», если простейшее общество представляет собой смешение людей и нечеловеков, то то же самое можно сказать и о спутанных современных обществах.
Таким образом, у Дюркгейма мы видим не дуальную редукционистскую, а реляционную онтологию, в которой акцент ставится на «мультиреальности». Эта онтология предполагает сложные отношения между различными типами вещей, а также гетерогенность реальности. Индивиды, эмоции, общества, представления, символы, ритуалы, материальные объекты скроены по разным онтологическим лекалам, но это не мешает им взаимодействовать, вступать в альянсы или предавать друг друга.