Красный смех: советские анекдоты 1920-х годов / Составитель М. Мельниченко. М.: Common place, 2019
Издательство Common place не устает радовать книгами, посвященными ранней советской истории. На этот раз они выпустили сборник анекдотов, большинство из которых кажутся теперь скорее грустными, чем смешными.
Подчас предельно грубый, а иногда остроумный, как дьявол, анекдот времен НЭПа демонстрирует, насколько разным было отношение к советской власти у послереволюционных людей. С одной стороны, мы видим подлинно народную критику партии, с другой — ксенофобные шутки, ставшие предтечей баек про армянское радио.
В книгу вошли анекдоты, любовно собранные из самых разных печатных источников: от официозной прессы до эмигрантских газет.
«Спросили у одного из большевистских деятелей: „Почему нет в России молока, масла и сыра — понятно: потому что скот тоже устал от жара Революции. Но почему в России нет обуви?”. Ответил деятель: „Среди обуви есть правые и левые. А в России правые и левые запрещены...”».
Теодор Шанин. Неудобный класс. Политическая социология крестьянства в развивающемся обществе: Россия, 1910–1925. М.: Издательский дом «Дело», 2019
Выдающийся историк и основатель «Шанинки» как всегда предельно доступным языком говорит о своей любимой теме — крестьянстве. Не пренебрегая при этом научным аппаратом: дотошной статистикой, графиками, таблицами и ссылками на самые авторитетные источники.
На четырехстах страницах Шанин умудрился затронуть множество (порой неочевидных) вопросов, касающихся политической роли крестьянства в переломную эпоху между Первой мировой и становлением СССР. Одна из самых интересных тем книги — конфликт между государством и представителями беднейшего класса, сыгравшего немалую, мягко говоря, роль в рождении Страны Советов.
«Значительное число крестьянских домохозяйств находилось в тяжелом материальном положении. Им реально грозила гибель. Чаще всего причиной был какой-то несчастный случай: пожар, смерть одного из трудоспособных членов семьи и т. д. Даже смерть лошади бедного крестьянского хозяйства была невосполнимой утратой. Но существовал и целый ряд медленных процессов (старение бездетной крестьянской пары, истощение земли, ухудшение рыночной конъюнктуры), которые негативно отражались на материальном положении семьи. Поэтому многие из них оказывались на краю гибели. Чаще всего им грозило поглощение более сильным соседом».
Десмонд Моррис. Язык тела. Позы и жесты в искусстве. М.: Ад Маргинем, 2019
Скандально известный этолог и по совместительству художник-сюрреалист Десмонд Моррис сам по себе довольно интересная личность. Мало кто из ученых его поколения (а ему уже 91 год) способен так выбесить коллег. Одного только этого качества Морриса достаточно, чтобы получить удовольствие от любой его книги.
В «Языке тела» он остается верным себе: допуская множество спорных утверждений, ученый создает причудливое полотно из фактов и домыслов, реальной науки и сомнительных фантазий. Оставаясь при этом в равной степени ученым, так и художником.
Когда вам покажется, что автор уводит вас куда-то далеко в сторону от заявленной темы, просто скажите себе: это не только научпоп, но и прекрасная художественная литература.
«В западном искусстве изображения гульфика исчезли и не появлялись вплоть до 1971 года, пока в фильме Стэнли Кубрика „Заводной апельсин” не была показана банда подонков-насильников, которые носили тканевые гульфики и, по особым случаям, длинный „нос” фаллической формы. Позднее этот мотив подхватили музыкальные коллективы, исполняющие хеви-метал, — так, например, музыканты группы GWAR выходили на сцену с огромными, затейливо украшенными гульфиками; однако идея не прижилась.
Тем временем на другом конце света, в новогвинейской провинции Сепик, мужчины высокого статуса веками носят племенные гульфики. Это своеобразные фаллокрипты, то есть чехлы для пениса, они направлены вверх и выглядят как перманентно эрегированные — в таком положении их удерживают веревки, привязанные к талии мужчины. Многие фаллокрипты затейливо украшены и являются полноправными произведениями искусства».
Юрий Слёзкин. Эра Меркурия. Евреи в современном мире. М.: АСТ: Corpus, 2019
На фоне успеха книги «Дом правительства» Corpus переиздал книгу Юрия Слёзкина 2004 года (она уже выходила в «Новом литературном обозрении»). «Эра Меркурия» маскируется под историю еврейского народа в ХХ веке, но в действительности замахивается на большее — это попытка систематизировать всю мировую историю и рассмотреть ее в контексте переменного то противостояния, то синтеза народов двух типов — оседлых аполлонийцев и кочевых меркурианцев. Народы двух типов взаимодействуют сложно: это могут быть набеги или погромы, может быть взаимообогащающее (или не очень взаимо) сотрудничество. Интересно, что стилистика у «Эры» такая же, как и у «Дома», — бесконечные раблезинаские перечисления, которые гипнотизируют читателя и заставляют его поверить гуру.
«Мнения меркурианцев об аполлонийцах в конечном счете так же рациональны, как мнения аполлонийцев о меркурианцах. Кочевых посредников кормят, формируют и вдохновляют не мать-земля и не стада Аполлона, а люди. Торговцы, целители, барды или мастера, они всегда работали на клиента, который всегда прав — и всегда интересен. „Канджары очень много знают о человеческих ресурсах, которые они эксплуатируют, тогда как члены оседлых общин почти ничего не знают об обществе и культуре канджаров — их опыт ограничен ролью пассивной публики на хорошо продуманном представлении”».
Елена Посвятовская. Жила Лиса в избушке. М.: Редакция Елены Шубиной, 2019
Сборник рассказов писательницы Елены Посвятовской, которая до этого публиковалась в основном в коллективных сборниках «Редакции Елены Шубиной». Вырасти лису в своем собственном коллективе. Судя по текстам, основная тема, которая волнует Посвятовскую, это обретение спокойствия посреди энтропии. И речь не о каких-то особенных катастрофах (хотя в одном из рассказов упоминается Тулун), а о хаосе самой жизни. В рассказах герои справляются с энтропией с разной степенью успешности.
«Мясо Лиса любит, уважает очень: и в пельменях, и с картошкой, и жареное, вот только вареное — беее. Мясо — страшный дефицит, почти не бывает в магазинах, а когда бывает, надо несколько часов в очереди торчать. Даже ей, маленькой. Мама толкает ее к прилавку: я с ребенком. Тогда и на Лису дают товары. Но ночью — в магазин! Лиса заглядывает маме в глаза: а я, я пойду?»
Трумен Капоте. Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество. М.: АСТ, 2019
Не переводившийся на русский язык автобиографический роман Трумана Капоте и несколько рассказов о его детстве. «Услышанные молитвы» должны были стать главной книгой его жизни, задумывались они как ответ Капоте на «В поисках утраченного времени» Пруста, но писатель так и не закончил книгу, хотя обещанный издателями гонорар достигал суммы в миллион долларов, а ведь тогда валюта стоила гораздо дороже, чем сейчас. Частично опубликованные главы вызывали скандал, и полностью книга вышла только после смерти Капоте. Читать похождения главного героя по вселенной богатства и странных людей в равной степени весело и грустно, ну, впрочем, мы этого, наверное, и ждем от книги Капоте.
«В общем, сели они на диванчик — очаровательный замшевый диван, созданный по специальному заказу Билли Болдуином, — непринужденно о чем-то заговорили, и вдруг Коул поцеловал Дикси в щеку! Тот улыбнулся и говорит: „Это будет стоить вам пятьсот долларов, мистер Портер”. Коул только засмеялся и положил руку ему на бедро. „А это будет стоить вам тысячу долларов, мистер Портер”. Сообразив, что кусок пиццы не шутит, Коул расстегнул ему ширинку, достал прибор, потряс его и спросил: „Ну а это сколько стоит?” Дикси ответил: „Две тысячи долларов”. Тогда Коул выписал чек и вручил его итальяшке со словами: „Мисс Отис очень сожалеет, но сегодня она не может с нами отужинать. А теперь убирайся вон”».