Neil Price. Children of Ash and Elm: A History of the Vikings. Basic Books, 2020
Есть такое издательское клише: «Книга станет (или уже стала) главной для своего поколения читателей». Недавно в одной частной беседе историк показал коллегам только что вышедшую книгу чрезвычайно уважаемой специалистки. Второй историк вздохнул: «Но это же букварь», на что первый ответил: «В нашей области букварей много не бывает». Нам представляется, что ни в какой области истории букварей много не бывает, так что появление новых можно только приветствовать. Этот материал посвящен превосходному введению в историю викингов, которое, на наш взгляд, заслуживает упомянутого титула «главного для своего поколения». Речь идет о новой книге профессора Упсальского университета Нила Прайса, которая в переводе должна была бы называться «Дети ясеня и ивы: история викингов» (дословный перевод «Дети ясеня и вяза» выглядит менее удачным с точки зрения русского языка). Пока книга вышла только на английском, но издательство Basic Books планирует перевести ее еще на шесть языков. Хотелось бы верить, что в их числе будет и русский.
Нил Прайс — один из ведущих специалистов по археологии и истории викингов, занимающийся как практическими полевыми исследованиями, так и написанием теоретических работ, в том числе о мышлении и ритуалах викингов. Помимо этого, Прайс возглавляет многолетний междисциплинарный проект Упсальского университета «Феномен викингов».
Книга начинается с констатации очевидного: о викингах хоть что-нибудь слышали более или менее все. Но далеко не все представляют, что эпоха викингов продлилась всего триста лет, или десять поколений. Большинство визуальных клише о них порождены XIX веком — в первую очередь книжными иллюстраторами вроде датчанина Лоренца Фрелиха, рисовавшего скандинавских богов и героев по античным и ренессансным образцам, но одевавшего их в национальные костюмы. (Поучительная и репрезентативная подборка иллюстраций к скандинавским мифам находится здесь.) Благодаря популярной литературе взаимно противоречивые штампы живут в массовом сознании с XIX века: викинги — грязные пираты, насильники и рабовладельцы, но они же — благородные дикари и пример для подражания; викинги — грабители и губители цивилизации, а также — связующее звено между цивилизациями; викинги — апофеоз маскулинности, но вообще-то они — общество свободных и почти равных (по средневековым меркам) мужчин и женщин и т. д. Автор «Детей ясеня и ивы», не ставя перед собой задачу разоблачить мифы и перевернуть с головы на ноги привычные представления, написал книгу, в которой противоречия перестают быть векторами исследования, а становятся частью сложной и нелинейной картины.
Прайс выбирает не самую привычную, но логичную структуру повествования: расходящиеся круги. Читателю предлагается начать с самоощущения викингов в непосредственно окружающей их среде, а затем перейти от человека к общине, от общины — к соседям, от соседей — к большому миру. Эта последовательность уложена в кольцо рассуждений о сдвигах, произошедших в изучении мира викингов за последние десятилетия. Поскольку автор «Детей ясеня и ивы» причастен ко многим недавним открытиям, научная информация преподносится им буквально из первых рук и, по крайней мере в одном случае, еще до журнальной публикации. Так, сообщение о географии происхождения викингов, которая была установлена по извлеченной из погребений ДНК, вышло через месяц после книги Прайса (он подробно пишет об этой важной работе, поскольку рецензировал ее).
Центробежное устройство книги нужно автору для того, чтобы избежать обычных проблем с введениями — в частности, с увязанием в хронологии. Любой, даже подготовленный читатель быстро теряется в сериях дат и имен. С викингами это особенно актуально: сама их эра, что редко бывает в истории, начинается с точной даты — 8 июня 793 года (в тот день произошло нападение на монастырь святого Кутберта на острове Линдисфарн, что на северо-востоке Англии). Кроме того, Прайс принципиально отказывается от искусственного деления сферы влияния викингов на восточную и западную части. Автор «Детей ясеня и ивы» полагает, что хотя направления выбирались разные (норвежцы и датчане больше ориентировались на запад, а шведы — на восток), но предпосылки рейдов были общие. Локальных исследований, по мнению Прайса, накопилось достаточно, чтобы перейти от анализа к синтезу.
Опираясь на археологические данные, Прайс показывает, как на Скандинавском полуострове в силу географических и климатических условий складываются две экономики: одна — аграрная, более или менее самоподдерживающаяся; вторая — приморская, зависящая в меньшей степени от хозяйства, а в большей — от удачных вылазок против соседей. Прибавить к этому широко распространенные практики конкубината и многоженства, а также предпочтение мальчиков девочкам (есть материальные данные, показывающие, насколько хуже кормили последних по сравнению с первыми) — и сложится огнеопасная ситуация, в которой у холостяков с низким социальным статусом практически нет перспектив женитьбы: во-первых, женщин вообще мало, во-вторых, они в качестве жен и наложниц уже «заняты» представителями элит. Куда девать беспокойную молодежь? Конечно, отправить как можно дальше от дома на поиски богатства, статуса и, разумеется, женщин. Еще средневековые хронисты писали, что рядовыми викингами становились те, кому нечего было ждать на родине. В это трудно поверить, но очень редко новейшие археологические данные подтверждают «прозрения» тысячелетней давности. Однако викинги — тот самый случай.
В книге Нила Прайса много важных и основательных данных для тех, кто любит историю с археологией. Российскому читателю, безусловно, должны быть интересны главы о походах викингов «в нашу сторону» и об их присутствии на больших реках: заодно станет понятна расстановка сил в новейшей западной историографии по тем вопросам, которые некогда составляли предмет споров между норманистами и антинорманистами.
Не меньше увлекательного в книге обнаружат те, кто любит истории и рассказы «о том, как раньше жили». Автор «Детей ясеня и ивы» в равной степени захватывающе пишет об анализе человеческих останков и о видах хлеба, который пекли викинги. Их, кстати, было на удивление много: от буханок и тонких лепешек до сдобных плетенок-кренделей, любимых в Скандинавии и по сей день. Интересно, что викинги отнюдь не были чудовищными грязнулями, как их описывали наблюдатели: напротив, их чистоплотность поражала воображение покоренного населения, особенно женщин. В то же время нет сомнений, что гигиена у них не коррелировала с нравственностью и уж точно никак не мешала кровожадности.
Чем глубже исследователь погружается в устройство жизни викингов, тем больше он узнает о том, как на самом деле было расплывчато понятие нормы в отношении гендера и тела и насколько негибки наши собственные нормы по сравнению с древними. Взгляд викингов на мир предполагал постоянные переходы из одного состояния в другое, а оборотни были чуть ли не обыденным явлением. Подвижность форм и состояний — следствие сложного устройства человека, как его понимали древние: викинги различали внешнюю оболочку (hamr), внутреннее ядро (hugr), олицетворенное личное везение (hamingja) и духа-покровителя — точнее, покровительницу (fulgja). Удача, хамингья, могла покидать человека по собственной воле, а фюльгья всегда имела женскую форму. Прайс отмечает, что это особенно иронично в контексте современного культа викингской маскулинности, а заодно рассказывает, что современные исландцы устало отмахнутся от вопроса о том, верят ли они в троллей, но постараются поскорее переменить тему беседы, если спросить их о фюльгье.
В книгу «Дети ясеня и ивы» уместились и многие другие увлекательные сюжеты: например, есть ли связь между извержением вулкана Илопанго в Сальвадоре и Рагнареком (спойлер: есть); кем все-таки были берсерки и ели ли они мухоморы (спойлер: не ели); почему скандинавские воины носили персидские шаровары, боялись ли они друг друга и как далеко забирались на запад и на восток. Наконец, нельзя не разделить увлечение Нила Прайса одной выдающейся викингской женщиной: Гудрид Торнбьярнадоттир (Гудрид, дочь Торбьерна, в русском переводе Михаила Стеблин-Каменского «Саги об Эйрике Рыжем» и «Саги о гренландцах»). Эта уроженка Гренландии не только побывала в Виноградной стране, Винланде, — все еще ускользающем от археологов поселении викингов на восточном побережье Северной Америки, — но родила там сына, вернулась в Старый Свет, побывала паломницей в Риме и дожила свой долгий век монахиней в Исландии. Есть в ее удивительной судьбе нечто одновременно древнее и современное. За это мы, читатели, вероятно, и любим историю викингов и истории о них.