Андрей Гладышев. Мушка в паутине. Мир глазами феминистки XIX века. М.: Политическая энциклопедия, 2021. Содержание
Для чего мы читаем биографии известных людей? Некоторые из них могут служить «учебником жизни» — например, биографии Талейрана или Черчилля. Другие — скажем, жизнеописания великих танцовщиц Айседоры Дункан или Марты Грэхем, — скорее вдохновляют и впускают в свой мир, а если чему и учат, то разве что стойкости и способности противостоять невзгодам. А некоторые книги этого жанра — горький урок потомкам, история успеха наоборот. Возможно, такова и «Мушка в паутине», основанная на мемуарах Сюзанны Вуалькен — феминистки, коммунистки, сенсимонистки, «новой» эмансипированной женщины XIX века. Отказ от старого мира, представленного традиционной семьей, и участие в построении нового, сенсимонистской общины Проспера Анфантена, не сделали ее более счастливой, зато наделили уникальным историческим опытом.
Социальная утопия всегда будет интересна части человечества, стремящейся накормить голодных, трудоустроить безработных, приютить бездомных, обучить необразованных, — причем все это относительно недорого, качественно и общедоступно. С этой точки зрения биография Сюзанны Вуалькен покажется нам интересным экспериментом длиною в жизнь. Это история гражданки утопического общества, рассказанная ею самой, с собственными выводами, сожалениями, сомнениями. Книга «Мушка в паутине» основывается на мемуарах участницы сенсимонистского движения, прожившей более 70 лет и пытавшейся реализовать коммунистические идеи во Франции, Египте, России, Америке — к сожалению, без большого успеха.
Автор жизнеописания известной феминистки, профессор истории и исследователь эпохи Французской революции Андрей Владимирович Гладышев большую часть жизни изучал сенсимонистское движение, породившее феномен коммуны XIX века. «Мушка в паутине» — далеко не первая его книга о социальной утопии, но, возможно, самая интересная для широкого читателя. Его ранняя трилогия «Миры К. -А. Сен-Симона» повествует о том, как «чудачество» человека с неожиданными или фантастическими идеями может спустя столетие стать основой вполне реальной социальной практики. Как некогда был предсказан фантастами технический мир наших дней, так и социально-политические его формы тоже некогда были «безумной игрой воображения», пока не начали воплощаться в жизнь. Менее известная работа историка — «1814 год. „Варвары Севера имеют честь приветствовать французов”». В центре повествования — казачий корпус атамана Матвея Платова, входящий во Францию, и восприятие его мирным населением европейской державы. Студентам и школьникам Гладышев известен с другой стороны — как автор популярных учебников по истории для 10-х и 11-х классов.
«Мушка в паутине» — логическое продолжение «Миров Сен-Симона», но это уже не история рождения идей образованного и небедного мыслителя, а рассказ о странствиях неблагополучной в частной жизни простолюдинки, ищущей свой путь к счастью на пути, начертанном сенсимонистами. Книги Гладышева — не самое легкое чтение: они скорее научны, нежели популярны и нуждаются во вдумчивом прочтении. Читатель, ищущий, чем скоротать досуг, может быть разочарован серьезностью монографии. Зато она будет ценной для студента гуманитарного факультета, педагога, историка и для всех, кто интересуется социальным устройством, историей революции, теорией утопии.
Главные достоинства «Мушки» — ее честность и апелляция к частной истории. Герои революционных событий на страницах этой книги не превращаются в свои канонизированные подобия или, напротив, в одиозные, откровенно демонизированные фигуры. Сюзанна Вуалькен — в первую очередь молодая вышивальщица, брошенная женихом-медиком, поспешно вышедшая замуж за другого и впавшая в отчаяние от открытия, что ее муж бесплоден. Ее пути — это поиски себя, желание узнать свое предназначение, и даже если ей бывает по дороге с сенсимонистами или поселенцами общины в Луизиане, все равно перед нами открывается мир частного лица с личными мечтами, а не история борца за великую идею. Да, ей близка эмансипация женщин, она хотела бы свободно трудиться и учиться, но еще ей хочется посмотреть мир, узнать интересных и образованных людей, а не только фабричных рабочих и своих подруг-белошвеек, — она довольно амбициозна и честолюбива, жаждет подняться над своей прослойкой. Насколько это близко идеалам свободы, равенства и братства — решать читателю. В этой своей неоднозначности она не одинока. Глава сенсимонистской общины «Отец» Анфантен — ловкий человек, наделенный изрядным обаянием, умеющий манипулировать другими, не чуждый личных интересов, довольно нечистоплотный с женщинами, в сложной ситуации ретирующийся из зараженного чумой Египта, в то время как там погибают его «дети». Наперсница Сюзанны в коммуне выходит замуж за чужого мужа, и они вместе бегут в Америку. Другая ее «сестра» и ее платонический возлюбленный оканчивают жизнь двойным самоубийством, дискредитируя всю общину в глазах Парижа. Устремления к созданию нового равноправного общества перемешиваются с личными интересами коммунаров: кто-то практикует промискуитет под фасадом коммуны, кто-то нашел удобный повод сбежать от оков традиционной семьи, кто-то таким путем ищет связи и возможности. Одновременно эти же люди — носители идеи. Гладышев показывает их неоднозначными, напоминая, что общественное осуждение в их адрес, как и восхищение, имело все основания. Эта способность увидеть прошлое без идеологического флера, обеления или очернения, разглядеть человека за его взглядами — редкое достоинство исследователя.
Книга Гладышева представляет собой энциклопедию нравов того неспокойного века. Нет, не менталитетов, — хотя перед нами проходят и турки, и арабы, и греки, и копты, населяющие подчиненный в ту пору Франции Египет, и русские, и, конечно, французы, и немцы из путешествия героини по России, и даже жители Нового Орлеана — из поздних ее скитаний. Автора интересует именно то, как свойства души человека раскрываются на фоне политических и социальных перипетий: мы сразу видим и фактических консерваторов, прогрессивных только на словах (чаще это семейные французы); и склонных к панике и страхам перед реальной опасностью (египетской чумой) бравых сенсимонистов; и анфантеновских борцов за народное благо, на деле приехавших за личным трудоустройством и самореализацией, а к народу питающих весьма сложные чувства (увы, к ним относится и Сюзанна). Конечно, в этом вавилонском столпотворении есть и люди идеи — но чаще это идеи технического прогресса, индустриализации, развития медицины. Однако почему-то внутренний мир добропорядочного врача, который просто лечил жертв чумы, пока не умер от нее сам, описывается гораздо скуднее, нежели душевные страдания пьющего русского мастерового.
Удивляют (и даже вызывают улыбку) сложные взаимоотношения Андрея Гладышева со своей собственной героиней. Порой Сюзанна Вуалькен описывается совершенно нейтрально, словно мы изучаем ее досье. Она не более чем еще одно свидетельство своего времени, частное лицо, на которое пал отблеск революционного огня. Но вдруг она оживает на наших глазах, и, как в кинематографе, мы видим ее противоречивый характер, метания, скорбь по потерянному ребенку, сомнения, связанные с ее чувствами к «Отцу» Анфантену, ее деятельную дружбу с «сестрами» по коммуне. Словно в исследование вплетается фрагмент романа и оживляет его логическое полотно. Но вот автор неожиданно выражает недовольство своей героиней, упрекая ее в желании попасть в высший свет, в непонимании вреда рабства, сетуя, что для простолюдинки она и так получила от жизни весьма немало… Это личное, эмоциональное отношение Гладышева к героине его монографии рождает ощущение диалога между прошлым и нынешним, связи времен. Ведь историческая книга — это все равно субъективная интерпретация, переписывание прошлого, даже если речь идет об анализе мемуаров (как в данном случае). И поскольку записки Вуалькен сохранились не полностью, на совести автора остается реконструкция недостающих фрагментов. В сущности, мы видим и судим героиню его глазами. Может ли личность эмансипированной женщины, непоследовательной носительницы прогрессивных идей рассчитывать на беспристрастность исследователя? В итоге противоречивое отношения автора к Сюзанне мы принимаем как должное.
Однако уроки, принесенные нам «Мушкой», печальны. Мы искренне скорбим о судьбе этой незаурядной женщины, лишившейся счастья материнства и семейной жизни по собственному выбору, а не только под влиянием веяний времени. Мы невольно задумываемся, что было бы, останься она верной консервативному обществу, не добивайся она возможности публиковать свои творения, так ли уж нужные в итоге; или учиться — в сущности, всего лишь ремеслу акушерки; или любить — но так и не встретить никого, кто полюбил бы ее в ответ? Не была ли ее жизнь одним большим обманом, поиском несуществующего счастья? Всю жизнь она боролась за форму, не принесшую ей сути. Свой жизненный закат Сюзанна Вуалькен встретила одинокой, потерявшей случайного ребенка от врача-коммунара, став автором многократно переделываемых мемуаров и получательницей личного пенсиона от Анфантена. Возможно, проживи Сюзанна обычную жизнь, она была бы более счастливой.