Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Карло Гольдони. Комический театр. М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2023. Перевод с итальянского, примечания и предисловие Михаила Андреева. Содержание
Пьеса итальянского классика XVIII века Карло Гольдони «Комический театр» — «не столько комедия, сколько предисловие к комедиям» — принадлежит к редкой разновидности драматических произведений: она представляет из себя разыгранное в лицах рассуждение о том, как надо писать и ставить пьесы. В шутку нечто подобное делал еще Шекспир в комедии «Сон в летнюю ночь», где потешные афинские мастеровые на глазах у зрителей разучивали и репетировали трагедию на античный сюжет, но всерьез посвящать подобному приему целые пьесы впервые придумал Мольер: именно он превратил сцену в площадку для публичной дискуссии о вопросах театральной эстетики («Критика школы жен», «Версальский экспромт»). Гольдони пишет с явной оглядкой на Мольера, но, поскольку их разделяет несколько десятилетий, вносит коррективы в воззрения своего французского предшественника.
К 1750 году Гольдони задумал реформировать традиционную комедию дель арте и выступил сразу с двумя манифестами, в первом из которых рассказал о том, как он пришел к этой идее, а во втором наметил тот путь, которым, по его мнению, итальянским драматургам и актерам необходимо следовать впредь. Первый манифест — предисловие автора к первому тому собрания его сочинений, а второй — собственно «Комический театр». Сюжет этой пьесы крайне незатейлив: некая актерская труппа, отдающая предпочтение французской комедии характеров, но готовая сочетать ее с приемами итальянского театра масок, репетирует новую пьесу и по ходу дела принимает в свой состав новых членов. Сама интрига крутится вокруг того, позовут ли бесталанного поэта Лелио и безголосую певицу Элеонору обедать к директору труппы Орацио или нет, но зато автор по ходу дела успевает отпустить множество метких замечаний о том, чем хороша комедия характеров, почему французы не довели ее до совершенства и что надо сделать, чтобы итальянская привычка к импровизации на сцене не мешала воплощению замысла драматурга.
И сама пьеса, и примыкающее к ней предисловие Гольдони, вышедшее в 1750 году, — важные вехи в истории европейского театра. В книге, выпущенной издательским домом «Дело», оба текста заново переведены и снабжены вступительной статьей и комментарием замечательного современного специалиста Михаила Андреева. В таком виде это издание — настоящий подарок всем, кто интересуется драмой и театром.
«Сразу видно, как неправы те, кто утверждает, что все женщины в театре худых нравов и доходы их не от сцены, а от постели».
Илья Печенкин, Ольга Шурыгина. Иван Жолтовский. Опыт жизнеописания советского архитектора. М.: Новое литературное обозрение, 2023. Содержание. Фрагмент
Небольшая, но весьма любопытная и здорово придуманная книжка: искусствовед Илья Печенкин и историк-архивист Ольга Шурыгина переосмысляют жизненный и творческий путь Ивана Жолтовского, одного из крупнейших отечественных архитекторов прошлого века, исходя из новых архивных данных. Оказывается, Ивану Владиславовичу приходилось не только проектировать здания, но и конструировать свою биографию — что, в общем, неудивительно для убежденного сторонника итальянской классики, который полвека прожил в Российской империи, был «архитектором миллионеров», но не растерялся в дни революции, пережил сложные годы конструктивизма и уже при Сталине сделался патриархом советской архитектуры. Следить за такой карьерной траекторией неизменно интересно: вот Жолтовский добавляет в конструктивистское сооружение ренессансные элементы; вот начальство держит его при себе как старого спеца в расчете на то, что вскоре он подтянет уже вполне советскую молодежь и станет не нужен, однако ненужным отнюдь не становится; вот в переводе Ивана Владиславовича выходит главный трактат Палладио «Четыре книги об архитектуре», но перевел его вовсе не Иван Владиславович; вот Жолтовский организует собственную школу, которая по идее должна выпускать крупных самостоятельных творцов, однако по факту получилось нечто похожее на «частное проектное бюро, сотрудники которого являлись своего рода „коллективным Жолтовским“ и именно в этом смысле могут быть названы его учениками». Помимо прочего, книжка при всей своей сугубой научности написана весьма живо, так что ее со спокойной душой можно рекомендовать даже тем, кто, как и автор этих строк, не смыслит в архитектурном искусстве ни бельмеса.
«Основой обучения Жолтовский полагал рисунок с натуры, ведь его концепция архитектурного творчества вообще была миметической. Объектом же подражания, по Жолтовскому, должна выступать не только природа, но и искусство прошлого: „Наряду с натурным рисунком надо развивать умение копировать хорошие оригиналы, будь то орнаментальные слепки, образцовые чертежи или отмывки крупных мастеров“. Последний тезис хорошо показывает принципиальное отличие педагогического подхода Жолтовского от методик авангардистов. Он выводил архитектуру не из характеристик пространства или конструкции, но исключительно из опыта предшественников. Это была попытка сохранить традицию старой Академии».
Элеонора Павлюченко. В добровольном изгнании. М.: Наука, 2022. Содержание
Книга одной из известнейших советских и российских специалисток по общественным движениям XIX века относится к сорту продуктов, о которых говорят «сейчас так не делают». Издательство «Наука» мастерски возвращает 1987-й, или знакомит тех, кто незнаком с классической стилистикой научно-популярной литературы на русском языке. Работа Элеоноры Александровны — это добротные биографические заметки о женах и сестрах декабристов, не чуждое пунктирной и сдержанной фиксации эмоций.
«Ночью генерал разжигает камин, и ничего не понимающая женщина помогает ему бросать в огонь исписанные листы бумаги. На вопрос жены: „В чем дело?“ — генерал бросает: — Пестель арестован! — За что? Нет ответа».
Эти эмоции никогда не выдуманы, но выведены из мемуаров, писем и прочих документов: именно из них вырисовывается история огромной любви и подвига женщин, которые приняли решение проследовать за своими мужьями, политическими заключенными, на каторгу. В некотором смысле «В добровольном изгнании» — это «Караван историй» здорового человека: исторически точные биографические заметки, не оскорбляющие читателя панибратством с героями, но берущие за живое тактичной экспозицией поступков и мотивов.
Мигель Николелис. Истинный творец всего. Как человеческий мозг сформировал вселенную. М.: Corpus, 2023. Перевод с английского Т. Мосоловой. Содержание
Мигель Николелис — признанный авторитет в области нейронауки, автор впечатляющих экспериментов (в одном из самых известных обезьяна «силой мысли» управляла роботом), хейтер импланта Neurolink, чей промоутер Илон Маск, по словам ученого, «не знает, где находится мозг». (Справедливости ради отдельные опыты Николелиса также без критики не обходятся.) Книга «Истинный творец всего», под чем бразилец понимает, конечно же, человеческий мозг, — это теоретический манифест, в котором излагаются вещи нетривиальные, в том числе не имеющие экспериментального подтверждения, но относящиеся к сфере гипотез.
С философской точки зрения Николелис — радикальный кантианец. Он убежден, что человеческий мозг — это уникальный продукт эволюции, представляющий собой «аналоговый компьютер», работу которого нельзя моделировать с помощью цифровых технологий и, в частности, кремниевого искусственного интеллекта. Более того, Николелис идет до конца, утверждая, что мозг фактически является творцом всего, поскольку свойства внешнего мира, включая время и пространство, независимо от него не существуют. Иными словами, мы заперты в черепной коробке, а вокруг ухает и кишит мир-в-себе, с которым мы, впрочем, научились скорее худо, чем бедно управляться.
Отдельные идеи могут показаться завиральными, но, помимо их, книга содержит массу сведений, которые интереснее читать в изложении яйцеголового профессора из лаборатории.
«Интересно, что исследования с визуализацией мозга, проведенные учеными из Университетского колледжа Лондона, показали, что гипоталамус опытных лондонских таксистов намного крупнее, чем у тех, кто не водит машину ежедневно по всем уголкам непростой английской столицы. Однако загвоздка в том, что эти исследования проводились на водителях, которые не учились пользоваться современными цифровыми системами навигации».
Никколо Макиавелли. О военном искусстве. М.: КоЛибри, 2023. Перевод с итальянского Петра Епифанова. Содержание
Имя Никколо Макиавелли обычно вспоминается как нарицательное для обозначения политика или просто чиновника, который ради достижения своих (как правило — сиюминутных) целей готов легко и непринужденно раздвигать границы дозволенного в человеческом обществе. Разумеется, заворачивая свои трансгрессивные опыты в обертку заботы о благе этого же человеческого общества.
И вот вопрос для знатоков: как вы думаете, какой текст Никколо Макиавелли был первым переведен на русский язык? Можно предположить, что пресловутый «Государь». Это предположение окажется неверным, поскольку первым текстом этого эффективного менеджера, переведенным на русский, в 1839 году стал трактат «О военном искусстве» (1520). Как отмечает переводчик Петр Епифанов, «ни „Государь“, с пугающим обнажением подоплеки абсолютистского режима, ни „Рассуждения“, с их республиканскими тенденциями, не имели шанса появиться в печати в правление Николая I».
Однако и в труде «О военном искусстве», новый перевод которого теперь выпустило издательство «КоЛибри», видно: подрывное начало Макиавелли заключается в том, что он предлагает качественно иные формы мышления в самых разных сферах, например — в военном искусстве, видимо, казавшемся царским цензорам ремеслом, агенты которого лишены политической воли. В этот трактате Макиавелли заявляет о необходимости создания армии нового на тот момент типа: с централизацией командования и тщательным, насколько это возможно, отбором рекрутов. Грубо говоря, флорентийский мыслитель посидел, подумал и пришел к выводу: если войско хочет сокрушать врагов эффективнее, ему нужны налаженные каналы оперативной связи, а вот все подряд крестьянские мужики, забритые на службу, для такой армии лишь обуза. Сейчас все это кажется очевидным, но для того времени идея была поистине революционная. Да и в наши дни мы видим, что у эффективной армии по-прежнему два союзника, обозначенных Макиавелли: быстрая связь и кадровый состав.
«Поскольку война — дело такого рода, от которого частные люди не могут постоянно жить законным образом, она может быть делом только республики или монархии. Но ни благоустроенная республика, ни благоустроенная монархия никогда не позволяли ни одному своему гражданину или подданному заниматься войной как частным ремеслом, и никогда еще ни один добрый человек частным ремеслом войну не делал».