Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Уильям Мак-Нил. Степной рубеж Европы. 1500–1800. Ереван: Букинист, 2023. Перевод с английского Тиграна Ованнисяна. Содержание
Из-за идеологических и цензурных ограничений некоторые выдающиеся произведения исторической мысли Запада долго и трудно, иногда спустя многие десятилетия после их создания, находят путь к читателю в России. Не всем из таких трудов к моменту публикации на русском языке удавалось избежать устаревания, обусловленного общим прогрессом в гуманитарных науках, и в нашей стране они появлялись уже как историографические памятники ушедшей эпохи, а не как свежие и новаторские научные высказывания. Но с другой стороны, подобная вынужденная проверка временем естественным образом отсеивает работы конъюнктурные, поверхностные и неоригинальные. И среди книг западных историков XX столетия, которые только сейчас переводятся на русский язык, встречаются подлинные образцы научной классики, избежавшие ветхости и покрытые благородной патиной.
Последнее в полной мере относится к творческому наследию крупного американского историка канадского происхождения Уильяма Харди Макнилла (William Hardy McNeill; 1917–2016), одного из классиков жанра макроисторических исследований. Этот человек прожил удивительно долгую и плодотворную жизнь, а приобретенные и накопленные им знания выходили далеко за рамки обыкновенного опыта кабинетного академического ученого. Начало Второй мировой войны застало Макнилла докторантом истории в Корнелльском университете; в 1941 г. он поступил в американскую армию и в 1944 г. был назначен помощником военного атташе посольства США при правительстве Греции в изгнании в Каире. В ноябре 1944 г. он высадился в Пирее и на протяжении следующих двух лет работал на Балканах, снискав на годы вперед репутацию одного из лучших специалистов американской разведки по этому региону. Там Макниллу довелось быть свидетелем драматических событий начального периода гражданской войны в Греции, которая стала провозвестием глубокого геополитического разлома, прошедшего по Юго-Восточной Европе в последующие годы. И именно там, на Балканах, будущий прославленный историк вживую познакомился с частью прежних владений Османской империи, которая на протяжении веков была ареной ожесточенной борьбы различных государств. И интерес Макнилла к тематике длительного противоборства за фронтирные территории на границе сфер влияния различных центров силы позднее выразился в той книге, о которой мы ведем речь сейчас.
Оставив службу и вернувшись в академическую науку, Макнилл всю жизнь работал и преподавал в Чикагском университете, где были написаны важнейшие его научные труды. Он стал крупным представителем макроисторического направления в общественных науках, главной отличительной чертой которого является нацеленность на исследование глобальных проблем, с охватом целых континентов и тысячелетий и с выходом на общие закономерности исторического развития человечества. Пик научной деятельности Макнилла пришелся на период холодной войны, и неудивительно, что тема цивилизационного противостояния, борьбы за гегемонию и геополитические мотивы пронизывали его творчество. Вполне закономерно, что первые русские переводы книг Макнилла появились лишь после распада СССР, уже в XXI веке. Его классический труд, тысячестраничный opus magnum «Восхождение Запада. История человеческого сообщества» (1963) был издан на русском языке лишь в 2004 г.; более поздняя работа «В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI–XX веках» (1982) — в 2008 г. По горячим следам глобальной пандемии и, несомненно, под влиянием вызванного ею ажиотажа в 2021 г. была опубликована в русском переводе еще одна нашумевшая книга Макнилла — «Эпидемии и народы» (1976). И лишь сейчас, в 2023 г., русскоязычный читатель впервые получит возможность познакомиться с еще одним трудом того же автора — книгой «Степной рубеж Европы 1500–1800».
Эта небольшая по объему монография была впервые издана в 1964 г., всего год спустя после появления монументального «Восхождения Запада», который сам Макнилл позднее называл проявлением «интеллектуального империализма». Однако «Степной рубеж Европы» не был скороспелой и «проходной» публикацией. Как указывает в предисловии автор, в основу этой книги легли материалы его семинарских занятий по данной теме предшествовавших семи лет. И это дает точное указание на время и контекст возникновения замысла «Степного рубежа Европы»: Макнилл приступил к этой теме практически сразу после событий в Венгрии 1956 г., которые стали серьезным испытанием для господства социалистического лагеря в Дунайском регионе и вскрыли относительную уязвимость его позиций в этом «мягком подбрюшье» Европы.
Уильям Макнилл. Фото: BerkshirePublishing
Из всех работ Макнилла «Степной рубеж Европы», пожалуй, самая «геополитическая», притом в точном, а не вульгарно-обывательском понимании этого слова. Базовым постулатом учения является то, что география, ландшафт и климат определяют фундаментальные закономерности международной политики и большой стратегии государств и цивилизаций. И Макнилл в своей книге ярко показывает это на примере обширного региона, который обозначает как Дунайскую и Черноморскую (Понтийскую) Европу, или как «степной фронтир Европы». Отметим, кстати, что русские слова «рубеж» и «граница» лишь отчасти передают семантические особенности многогранного понятия «фронтир», столь важного для истории североамериканской цивилизации и подразумевающего скорее не линию разграничения, а все приграничное пространство.
Собственно, выбор географических рамок изучаемой области сам по себе стал исследовательским успехом Макнилла. В наше время территорию этого региона делят между собой Венгрия, Румыния, Молдавия, Украина и Россия. С точки зрения ландшафта бо́льшая часть этой области представляла собой западную оконечность Евразийской степи. Лежавшая в античный период на периферии Римской, затем Византийской империй, эта часть континента с началом Великого переселения народов стала местом активной миграции и военных походов кочевников-скотоводов. К концу европейского Средневековья развитие технологий оседлых народов Запада, в первую очередь пороховая революция в военном деле, навсегда положило конец глобальной угрозе нападений кочевников, их демографическому и военному доминированию в регионе. Обширные и плодородные степные пространства, в высшей степени привлекательные для товарного земледелия, стали объектом активной колонизации, сельскохозяйственного освоения и военной борьбы за них.
К началу европейского Нового времени это пространство было еще в слабой степени заселено и лежало на границе сфер влияния цивилизаций христианской Европы и исламского Востока. Ни один из крупных политических и военных центров силы тогдашнего Старого Света к тому времени не сумел установить свой контроль над этими обширными территориями. Основными участниками начавшейся тогда трехвековой борьбы за «степной фронтир» стали три крупных игрока — Оттоманская Порта, монархия Габсбургов и вступившее позднее в это состязание Российское государство, — три «лимитрофные» (в значении «пограничные», а не «буферные») аграрные империи, как определяет их Макнилл. На начальном этапе этого процесса крупной региональной военно-политической силой была и Речь Посполитая, которая внесла важный вклад в сдерживание османско-татарской экспансии в Причерноморье, но затем в силу ряда причин утратила свою мощь, а позднее и политическую субъектность.
Могущество каждой из трех «лимитрофных» империй и процветание их правящего сословия дворян-землевладельцев зависело в первую очередь от способности покорять и осваивать обширные плодородные пространства прежней Великой Степи. Это столкновение сходных интересов аристократических и военных элит трех империй и предопределило длительность и упорный характер борьбы между ними. Их трехвековое противостояние, длившееся от самого начала европейского Нового времени до конца XVIII века, и является сквозной темой «Степного рубежа Европы», причем автора более всего интересует, как в ее процессе трансформировались и развивались сами участники и изменялся баланс сил между ними.
Начальный этап данного процесса характеризовался мощной и успешной экспансией Дома Османов в Дунайской Европе. Как подчеркивает Макнилл, в XVI столетии Османская империя обладала военной организацией, качественно превосходившей ту, что мог противопоставить ей европейский Запад. В основе ее лежало сочетание многочисленной сипахийской поместной конницы и института службы «капыкулу́» (то есть «государственных рабов»), к категории которых относился и знаменитый корпус янычаров, элитной профессиональной пехоты, комплектовавшейся по принципу налога кровью с христианского населения имперской периферии. Чуждый Европе институт «капыкулу» предоставлял действенный социальный лифт к самым высшим постам военного и государственного управления и тем самым поддерживал высокую мотивацию. Соединение этих факторов обеспечило впечатляющие успехи османской экспансии в XVI веке, в результате которой под властью Высокой Порты оказалось практически все пространство «степного фронтира» Европы, включая большую часть Венгерской равнины (Альфёльда).
Местные государственные образования — королевство Венгрия, княжества Трансильвания, Молдавия и Валахия, — несмотря на высокие военные качества своих феодальных ополчений, не обладали достаточным потенциалом для длительного противодействия натиску Османов. Но и лишившись политической независимости, они оставались важными участниками военной борьбы за «степной фронтир», частью которого они являлись в силу самого своего географического положения.
При этом экспансия Высокой Порты, как убедительно показывает Макнилл, имела свои естественные пределы. Особенности сбора сипахийского поместного ополчения ограничивали длительность кампаний лишь несколькими месяцами в теплое время года. В ходе каждой кампании османская армия могла продвигаться достаточно далеко вверх по долине Дуная, однако из-за особенностей мобилизации и логистики той эпохи это занимало слишком много времени. К тому же оборона Габсбургов была насыщена сильными крепостями, требовавшими длительных и тяжелых осад. Как следствие, уже к концу XVI века стратегическое наступление Османов в Дунайской Европе остановилось. Учитывая, что залогом поддержания прежнего могущества Османской империи была непрерывная успешная экспансия, произошедшая остановка неизбежно подорвала и экономическое благосостояние, и мотивацию правящего воинского сословия.
К этому времени Габсбургская монархия сумела создать современную европейскую регулярную армию, непременным условием существования которой была упорядоченная и развитая система взимания налогов, для чего требовался эффективный бюрократический аппарат. И несмотря на попытки Порты возобновить свой натиск, кульминацией которых стала знаменитая осада Вены в 1683 г., Великая Турецкая война 1683–1699 гг. стала поворотным моментом в истории, после которого Османская империя была вынуждена перейти к стратегической обороне и отступлению.
Осада Вены в 1683 году. Неизвестный художник
Во 2-й половине XVII столетия в борьбу за «степной фронтир» Европы активно включилось и Российское государство. Важнейшим его достижением в тот период стала инкорпорация левобережной Украины с Киевом. А успех этого процесса был в значительной мере обеспечен тем, что Москва разумно и целесообразно направляла процесс колонизации малонаселенной части этих земель, в том числе за счет привлечения туда населения опустошенной в ходе «Руины» Правобережной Украины. В результате форсированной модернизации Петра I Россия превратилась в доминантную силу в Восточной Европе. И хотя Прутский поход 1711 г. самого царя завершился драматическим провалом, в целом в XVIII веке Россия добилась подавляющего превосходства над Османской империей на причерноморском театре военных действий.
К концу XVIII в. процесс борьбы за «степной фронтир» в целом завершился. Бо́льшая часть этого пространства была поделена и освоена. Главной и единственной проигравшей стороной стала Османская империя, вступившая к тому времени в полосу своего системного кризиса, и утрата ею последних владений к северу от Дуная была вопросом ближайших десятилетий. Монархия Габсбургов закрепила под своим контролем Венгрию и Трансильванию, что более чем на столетие обеспечило ей великодержавное могущество, но одновременно существенно усилило потенциал внутреннего сепаратизма в лице венгров и трансильванских румын. Главным победителем оказалась Российская империя, которая присоединила обширные пространства Северного Причерноморья и Крымский полуостров и начала их колонизацию и хозяйственное освоение, что позволило ей в полной мере использовать колоссальный экономический потенциал региона. Итоговый вывод Макнилла заключается в том, что результатом борьбы за «степной фронтир» стало торжество «бюрократических империй» — России и Австрии — над архаическим милитаризмом державы Османов. Победившие государства сумели создать эффективные административные системы, обеспечившие широкий приток в казну доходов от осваиваемых земель «степного фронтира» и их дальнейшую планомерную колонизацию, в том числе и военную.
В чем же главное значение и ценность появления сейчас «Степного рубежа Европы» в русском переводе? Масштабное полотно этой книги Макнилла написано очень широкими мазками, при неизбежных в таком случае отдельных фактических неточностях и недостаточной детальности. Сам автор в своем библиографическом обзоре говорит, что он не использовал источники и историографию на языках основных стран «степного фронтира» — венгерском, румынском, польском, русском, турецком. Соответственно, вне поля его зрения остался уже существовавший в то время обширный пласт исторической литературы на русском языке по истории стратегического движения России на южном направлении, по борьбе за Украину в XVII — начале XVIII в. и по Русско-турецким войнам. И несомненно, то же самое по отдельности можно сказать о деталях военно-политической истории Венгрии, Дунайских княжеств, самой Османской империи того периода.
И все же «Степной рубеж Европы» представляет мастерский образец сжатого изложения обширного фактического материала и формулирования на его основе глубоких и нетривиальных выводов. Вдвойне примечательно, что в наше время, спустя шестьдесят лет после первого издания «Степного рубежа Европы», именно это географическое пространство стало зоной серьезнейшей военной и политической конфронтации со времен Второй мировой войны. Поэтому труд Макнилла будет полезен читателям в нашей стране и для первичного погружения в историю борьбы за Дунайскую и Понтийскую Европу в Новое время, и для того, чтобы, опираясь на глубокие выводы автора, вписать военные и политические усилия Российского государства на южном стратегическом направлении в более широкий региональный и глобальный контекст. «Степной рубеж Европы» ясно убеждает, что борьба за этот регион (как и за другие, равные ему по стратегической значимости) может длиться веками. И при самых причудливых поворотах и результатах отдельных военных столкновений в конечном счете победа неизбежно остается на стороне более прогрессивных социокультурных систем, обладающих более эффективной административной и военной организацией.