Его восстание против современного мира

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Олауда Эквиано. Удивительное повествование о жизни Олауды Эквиано, или Густава Васы, Африканца, написанное им самим. М.: Common Place, 2022. Перевод с английского Сергея Зухера. Содержание

Олауда Эквиано (ок. 1745—1797) прожил и правда удивительную жизнь, как и сказано в заглавии его книги. Настолько удивительную, что и современники, и его потомки спорят об одном лишь факте его рождения. Если верить его собственному свидетельству, Олауда Эквиано был сын вождя одного из племен народности игбо, проживавшего тогда в Бенине, государстве, «замечательном как размером и богатством, так и плодородностью возделываемой земли, могуществом царя, а также многочисленностью и воинственностью жителей». Однако недоброжелатели из числа работорговцев и противников аболиционизма сразу после выхода «Повествования» решили подорвать доверие к автору, распустив слух о том, что на самом деле он родился несвободным человеком в Вест-Индии.

Путаницу вносит и то, что сохранился церковный документ, составленный со слов самого Олауды Эквиано, в котором утверждается, будто он родился в Каролине (без уточнений — в Северной или Южной). Комментируя эту странность, переводчик Сергей Зухер предполагает, что на момент составления бумаги молодой невольник еще стыдился своего происхождения и стремился хотя бы территориально принадлежать «белой цивилизации».

Еще одна деталь из того же ряда — внешность автора «Удивительного повествования». Прижизненные издания книги сопровождались портретом автора, однако теперь каким-то непостижимым образом материалы, связанные с Олаудой Эквиано, иллюстрируют портретом неизвестного чернокожего мужчины, имеющего с писателем отдаленное сходство. Доходит до печальных курьезов — как, например, в случае с посвященным аболиционистам проектом английского художника Сэтча Хойта For Love of Sugar, центральное место в котором занимает портрет «Олауды Эквиано», в основу которого легло то самое полотно с неизвестным.

Впрочем, у современных исследователей африканского происхождения нет никаких сомнений в том, что их великий писатель появился на свет на Черном континенте, а его родная деревушка стала популярным местом паломничества, как нет сомнений в достоверности всего изложенного им в «Повествовании».

Как бы то ни было, совершенно точно известно, что примерно к двенадцати годам Олауда Эквиано был рабом, служившим на английском флоте. За годы службы он побывал как минимум на пятнадцати островах от Вест-Индии до Шпицбергена; ему довелось поучаствовать в боях Семилетней войны, претерпеть неисчислимое множество тягот и унижений, накопить сумму, необходимую для выкупа из рабства, принять участие в экспедиции к Северному полюсу, обустроиться в Лондоне, предпринять самостоятельные путешествия по Уэльсу, Ирландии и Северной Америке, но, что самое главное, — написать «Удивительное повествование», книгу, внесшую неоценимый вклад в дело окончательной отмены рабства в Британской империи.

Конечно, Олауда Эквиано как писатель не возник на пустом месте. К концу XVIII века идеи аболиционизма начали все активнее распространяться в английских интеллектуальных и религиозных кругах — например, благодаря известности бывшего раба Игнатиуса Санчо, бывшего невольника, добившегося успехов в качестве актера, композитора и писателя; его «Письма Игнатиуса Санчо, африканца» заставили представителей самых разных сословий обнаружить, что, оказывается, черные — такие же люди, у которых, соответственно, должны быть такие же права, как и у белых.

Однако ни один текст раннего аболиционизма не может сравниться с популярностью и влиянием с «Удивительным повествованием о жизни Олауды Эквиано, или Густава Васы, Африканца, написанном им самим». Впервые книга была опубликована в 1789 году и еще при жизни автора выдержала восемь переизданий. Известна она была и в России — первый русский перевод вышел в 1794 году, правда текст был сильно сокращен цензурой.

Причина успеха книги ясна. Во-первых, она вышла очень своевременно, когда в английском парламенте начались первые обсуждения закона о запрете работорговли. Во-вторых, это действительно выдающийся памятник литературы, переживший как своего создателя, так и общественный строй, им описанный (по крайней мере, в европейской части земного шара). «Удивительное повествование» — это образец жанра slave narrative, в котором в равной степени важны живое документальное свидетельство и публицистический пафос, обличающий пороки общества.

Нетрудно представить, какое влияние на умы и сердца современников оказал этот текст, в котором «дикарь», добровольно принявший христианство, описывая ужасы своего положения, демонстрирует высшую степень благочестия — но ни в коем случае не раболепия и не конформистской покорности судьбе. На протяжении всей книги он настаивает: «Будь я европейцем, мог бы сказать, что страдания мои были велики: но, сравнивая свою судьбу с той, что выпала моим соплеменникам, я полагаю себя необыкновенно облагодетельствованным Небесами и признаю, что Провидение не оставляло меня своими милостями ни при каких жизненных обстоятельствах».

То, как африканец Олауда Эквиано воспринимал христианство, пожалуй, наиболее увлекательная часть публицистического среза «Повествования» (именно она, к слову, в свое время вызвала наибольшее недовольство русских цензоров). Его мировоззрение я бы назвал «антинаивным восприятием религии». Для Олауды Эквиано обращение в лоно церкви значимо не как средство к спасению в вечной жизни (хотя обещанные муки ада его, само собой, приводят в священный трепет), но как средство осознания несовершенства человека и самого устройства мира. Вновь и вновь автор «Повествования» обнаруживает вопиющее несоответствие между тем, что написано в Библии, и тем, что он наблюдает вокруг себя и в себе самом, и из-за этого даже подумывает о принятии ислама (по этому пути в XX веке пойдет множество борцов за права чернокожих): «Среди знакомых я не находил никого, кто соблюдал бы все десять заповедей, сам же был настолько праведен в собственных глазах, что полагал, будто превосхожу многих, ибо соблюдаю восемь заповедей из десяти; именующих же себя христианами я находил менее нравственными и праведными, чем турки, и в самом деле полагал, что турки находятся ближе к спасению, чем мои соседи».

Крайней формой этого несоответствия между библейскими заповедями и христианской жизнью Олауда Эквиано видит, разумеется, рабовладение — институт, кажущийся предельно аморальным не только с позиций общечеловеческой этики, но, в первую очередь, с позиций религии: в самом деле, есть ли что-то более кощунственное, чем превращение человека в вещь, которую при желании можно продать, а можно уничтожить, заплатив за это символический штраф (убийство раба в Вест-Индии обходилось в пятнадцать фунтов, для сравнения — Олауда Эквиано за свою свободу заплатил сорок фунтов, а европейское платье пошил себе за восемь фунтов; то есть жизнь чернокожего оценивалась в два вечерних наряда для танцев).

Но даже в отрыве от религиозности Олауда Эквиано удивительным для современников образом являет собой тип человека качественно новой формации — носителя революционного сознания, бунтующего против современного ему мира. Для него свобода — это абсолютно самодостаточная и высшая ценность, значащая больше, чем даже жизнь, а утрата свободы пугает его сильнее, чем Страшный суд, который, как он верит, его ждет. Что еще более важно — не меньше личной свободы его волнует свобода коллективная: обретя волю сам, он требует ее для всех африканцев и креолов, страдающих в плавучих тюрьмах, именуемых кораблями торгового флота, и на плантациях сахарного тростника.

Олауда Эквиано имел полное право выступать голосом разума новой эпохи: многие ли белые люди XVIII века могли похвастаться путешествием в Арктику, сопоставимым в то время с полетом на Луну, или участием в передовых экспериментах по опреснению морской воды? Он, ветеран войны, получивший в награду за мужество жалкие шесть пенсов, настаивает, что главная и самая кровавая война — это «война против души», которую ведут работорговцы по всему свету, ну а все его приключения меркнут на фоне страданий тех, кто лишен права быть хозяином над самим собой. (Здесь писатель, конечно, лукавит — даже сейчас «авантюрная» часть «Повествования» читается как захватывающий роман.)

Вообще же, хочется тешить себя надеждой, что первый полноценный перевод «Удивительного повествования», сопровожденный основательным комментарием, побудит вдумчивого читателя к осмыслению нашего собственного исторического опыта, неотъемлемой и при этом совершенно непроработанной частью которого является крепостное право — благо, как напоминает в предисловии к этому изданию Эсфирь Матусовна Удлер, у России есть свой Олауда Эквиано — крестьянин Иван Петрович Спехин, написавший «Автобиографию одного из неведомых распространителей грамотности в народе».

В заключение же хотел бы привести две цитаты. Первая принадлежит африканцу Олауде Эквиано, который в 1789 году написал: «Ныне к несчастным рабам безнаказанно применяются истязания, убийства и все прочие мыслимые виды варварства и беззакония. Я верю, что работорговля будет уничтожена, и молюсь, чтобы это произошло как можно скорее».

А вот что осенью 2022 года сообщает пресс-служба прокуратуры Волгоградской области России: «В судебном заседании установлено, что фигурантами уголовного дела совместно с ранее осужденным сообщником в период с января по июнь 2020 года осуществлялся поиск граждан без определенного места жительства для дальнейшей продажи в качестве рабочей силы на животноводческие фермы в Республику Калмыкия и Астраханскую область. Сумма так называемых сделок варьировалась в размере от 10 до 12 тыс. рублей за одного работника. Потерпевшими по уголовному делу признано четверо мужчин и три женщины в возрасте от 40 до 55 лет».

Нехитрый подсчет указывает, что два этих сообщения разделяют двести тридцать три года, и неизвестно, сколько еще понадобится, чтобы молитвы Олауды Эквиано были наконец услышаны.

Будьте бдительны.