Вьет Тхань Нгуен. Сочувствующий. М.: Corpus, 2018. Перевод с английского Владимира Бабкова
Глеб Тимофеев, инстаграм mephistic_
Обычно истории про ужасы войны состоят из нытья как минимум наполовину. Трагические смерти, поломанные судьбы, пытки, сволочи и моральные дилеммы. Нет победителей, одни проигравшие, злая насмешка торжества небытия над хрупкостью жизни. Так вот, это всё можно сказать и про «Сочувствующего», если бы не одно но: роман отлично написан. Автору сильно помогает черный юмор.
Война заканчивается, коммунисты наступают, у южан горит под ногами земля, и они бегут под крыло США, в пути теряя близких, деньги, положение и национальную идентичность. Главный герой — северовьетнамский шпион — отправляется наблюдать за своим патроном-генералом в страну победившей демократии. Надо удостовериться, что тот не создаст проблем светлому будущему родины. По пути герой задумывается, за каким чертом он вообще это делает, надо ли это кому-нибудь, есть ли еще линия фронта и имеют ли силу приказов туманные указания пораженцев, стоит ли выполнять их хотя бы из конспирации или нет. Если внутривьетнамский контекст не всегда прост, то история разведчика очень классическая — Донни Браско с колоритом. Взгляд героя обращен внутрь себя, где и происходит основная жизнь и основные терзания: он пытается оставаться человеком, но раз за разом проваливается и страдает по этому поводу. Иногда кажется, что герой настолько привык использовать маску, что и во внутреннем монологе ее не снимает, прячет за бравадой и бахвальством, показной индифферентностью.
Вопрос границ и идентичности, соответствия реальности представлениям — ключевой для романа. Граница между востоком и западом. Делами и намерениями. Моралью и обязательствами. Тем, что хотят сказать и что говорят. Как хотят выглядеть и как выглядят. И не только в рамках одной судьбы или одного народа. На каждую эмоционально опустошительную сцену приходится разрядка, на самой границе смешного и ужасного. Отличный перевод, отличный образный язык. Ну и конечно меткое название, характеристика читателя, — сочувствуешь всем вместе с героем.
Читать всем. Особенно если интересна вьетнамская культура, война или истории о шпионах.
Оценка: 8/10
Виктория Горбенко, телеграм-канал КнигиВикия
«Сочувствующий» — дебютный роман американского писателя вьетнамского происхождения Вьет Тхань Нгуена. Это важный текст, потому что он демонстрирует взгляд на Вьетнамскую войну с непривычной точки зрения. Монополия на изображение тех событий принадлежит Голливуду, и все, что мы о них знаем, мы знаем по фильмам — бесспорно, отличным фильмам, наполненным антимилитаристским пафосом, вроде «Апокалипсиса сегодня», «Цельнометаллической оболочки» или «Охотника на оленей». Но вьетнамцы в американском кино объективированы не меньше, чем женщины до #MeToo. Нгуен встраивает в текст романа целый сюжет, сатирически изображающий съемки собирательного голливудского фильма. Там прекрасно все — начиная от образа режиссера-самодура и заканчивая умозаключениями типа, что кино нужно снимать для тех, кто купит билет на сеанс. Вряд ли «Сочувствующий» спровоцировал тектонические сдвиги в работе голливудской машины, но он абсолютно точно их уловил. Так, например, в прошлом году кассовой сенсацией стал фильм «Безумно богатые азиаты», где в кадре не было ни одного европеоида. И конечно, еще более важно, что роман вышел в тот момент, когда девушка, вкладывавшая цветок в дуло винтовки, состарилась и отношение к роли Америки во Вьетнамской войне начало постепенно сглаживаться.
Фиксация на историческом периоде важна для восприятия «Сочувствующего», но в самом романе военные события изображаются лишь ретроспективно. Большее внимание занимает рефлексия главного героя и его непрекращающаяся попытка обрести идентичность. Нгуен умышленно наделяет своего персонажа крайне запутанной биографией: внебрачный сын французского священника и бедной вьетнамки; безымянный коммунистический агент, внедренный в командование южновьетнамских войск; эмигрант, безуспешно пытающийся обрести себя в плавильном котле Америки. С одной стороны, это сложносоставная метафора для судьбы всего Вьетнама, пережившего французский колониализм, а затем «распятого между капитализмом и коммунизмом и ставшего горячей точкой в холодной войне» «белых людей c черными мыслями». С другой стороны, это актуальная для современного мира трагедия «человека в лодке», застывшего между старой и новой Родиной, с рождения нигде не чувствующего себя своим. Герой способен приспосабливаться к любой модели поведения, сживаться с любым образом мыслей, но вопрос, является ли двойной культурный код силой или слабостью, усиливает ли он шансы стать супергероем для супермощной супердержавы или обрекает на существование неполноценным «ублюдком», остается открытым.
Не читать обладателям низкой эмпатии и поклонникам миграционной политики Трампа. Абсолютный мастрид для всех остальных.
Оценка: 8/10
Евгения Лисицына, телеграм-канал greenlampbooks
Чтобы глубже прочувствовать роман, советую сначала прочитать (или перечитать) «Тихого американца» Грэма Грина. Неслучайно главный герой «Сочувствующего» его припоминает. Вьетнамская война у Грина еще не та, про которую будут снимать полные напалма лубочные фильмы, и американцы играют в ней второстепенную тихую роль, действуют исподтишка. Заглавный (но не главный!) герой «Тихого американца» пытается наносить добро и причинять справедливость в своем понимании до тех пор, пока не видит результаты собственного труда на войне не в абстрактной шпионской статистике, а во плоти. Когнитивный диссонанс от итогов тихушной деятельности размазывает американца по полу. Казалось бы, если безымянный «крот» из «Сочувствующего» книгу читал, то должен был бы сделать для себя выводы. Ан нет, это приходится делать нам.
Беда Сочувствующего в том, что он не может сделать выбор. Только выбор этот не положительный, как в вопросе, кого ты больше любишь: маму или папу? Скорее это вопрос про два стула, на каждый из который не хочется присаживаться. Главный герой, впрочем, с российским тюремным фольклором не знаком, поэтому для получения верного ответа про стулья ему приходится прожить и отрефлексировать пять сотен страниц убористого шрифта.
Если действительно сочувствовать, не включая холодную логику, не отстраняясь от событий, то выбор невозможен, приходится раздваиваться. У каждой стороны своя правда и правота. Важно помнить, что если есть противоречие между А и Б, то необязательно на нем зависать и сочувствовать обеим сторонам, можно и вовсе не лезть в эту бочку с двумя опасными змеями. Финал показывает: если пытаться совместить несовместимое, кукуха может улететь очень далеко, шумно хлопая крыльями.
Текст плотный, задающий определенный темп и не разрешающий пропустить ни слова. Если смириться с этим главенством повествователя, то черный юмор и абсурдность происходящего доставят несказанное удовольствие. Если противиться, то роман не пойдет.
Стоит почитать тем, кто искренне верит, что в каждом конфликте есть более правая сторона, а для принятия верных решений достаточно выложить на стол собственный моральный кодекс и свериться с ним. Много будет открытий!
Оценка: 8/10
Владимир Панкратов, телеграм-канал «Стоунер»
Формально роман посвящен участникам Вьетнамской войны, но разворачивает гораздо более актуальную сегодня и вообще более универсальную тему самоопределения мигрантов — людей, чей культурный код включает в себя признаки разных народов. «Нельзя жить среди чужого народа и не измениться под его влиянием», — говорит главный герой, который родился во Вьетнаме, но проучился в США и остался там жить. Его «восточные» и «западные» качества прямо противоположны друг другу — и тем не менее уживаются в нем. Так со временем он становится двойным шпионом, работающим и на американцев, и на коммунистов, — до конца не понимая, кому отдает предпочтение.
Причины, по которым сегодня становятся мигрантами, не сильно отличаются от прежних: люди всё так же стремятся получить лучшее образование, ищут работу, бегут от войны. Поэтому линия о «растерянной» идентичности и находит отклик у многих читателей. Война становится лишь еще большим катализатором для «сочувствия» героя соотечественникам — на самом же деле он всегда о них помнит; даже песню Bang Bang, по его мнению, уроженка Сайгона исполнит лучше, чем Нэнси Синатра, для которой звуки «бах-бах» ничего не значат. В то же время рефлексия героя — не его мысли, а сформулированное в нужном ключе и написанное на бумаге признание для следователей; из-за этого не перестаешь сомневаться: стоит ему верить или он просто продолжает держать нос по ветру.
Однако, все больше теряясь в тексте словно в тропическом лесе, замечаешь, как сильно автор хотел впечатлить и дезориентировать читателя. Пытки, отрезание мошонки, сорочки «густого желтого цвета мочи», ношение оторванных конечностей, изнасилованный кальмар — кажется, Нгуену не дает покоя роман «Благоволительницы» Джонатана Литтелла: он явно хочет ввести нас в тот же транс и вызвать ту же тошноту. А высмеивая неназванную попытку снять американский фильм о вьетнамской войне, Нгуен делает героя по части душевных метаний странно смахивающим на капитана Уилларда из фильма «Апокалипсис сегодня». Где-то с середины не веришь не только герою, но и самому автору: иммунитет на такие тексты после Литтелла уже выработался.
Кому читать: С непривычки «Сочувствующий» действительно может «перепахать», так что, если ищете подобных эмоций, читайте. Правда, с тем же успехом можете и уснуть — как я, например.
Оценка: 7/10
Вера Котенко, телеграм-канал «Книгиня про книги»
Вьет Тхань Нгуен на «Ясной Поляне» уже как минимум заслужил приз симпатий номинаторов — его книгу выдвинули аж пять человек, да и про перевод Владимира Бабкова можно написать отдельную колонку, краткое резюме которой было бы «встретились два таланта». Награды и номинации этой книги можно перечислять тоже очень долго — их много, — но вершиной всему стал, пожалуй, Пулитцер в 2016 году. Это и неудивительно: роман об очередном миграционном вопросе, таком остром не только для Америки, но и для Европы, дебютная работа, непростой и хитро сконструированный роман про классический тезис «свой среди чужих, чужой среди своих». Важно: у героя нет имени, нет идентичности, нет принятия себя — собственно говоря, ему придется найти ответы на эти важные вопросы, иначе ничего хорошего не случится.
В «Сочувствующем» важную роль играет и язык: главному герою едва ли не жизненно важно подчеркивать, насколько хорошо он знает английский язык и какие фразы может ввернуть в свою речь. Бесконечная дневниковая рефлексия человека, который пытается найти самого себя, свою идентичность, понять, кто же он вообще такой, за тех или за этих? И что делать, если обе стороны кажутся близкими? Кажется, что через главного героя Нгуен говорит сразу за всех тех бежавших когда-то из одной страны в другую, запутавшихся, почему они, собственно, это делают: потому что некуда больше бежать или потому что не хотят оставаться там, где война и смерть. Эта тема особенно остра и сейчас, стоит только открыть новостные сводки. В современной литературе таких примеров не счесть, да и в кино тоже; интересно, что, к примеру, на Берлинском кинофестивале этого года главную награду получил фильм «Синонимы» — о человеке, который бежал из Израиля во Францию и пытается вылепить из себя настоящего француза.
Герой Нгуена также пытается стать таким синонимом, но это, как оказалось, не так-то просто: для окружающих он простой беженец, и, как ни старайся поразить их отсутствием акцента, всё напрасно. Сам автор не любит набивший оскомину термин про «людей в лодках» — и да, его книга не только о том, как кто-то куда-то бежит. В большей степени эта книга о том, что без сочувствия нет возможности диалога. Нет будущего. Кажется даже, что положение премии «Ясная Поляна» написано специально под этот роман — «несет в себе идеалы человеколюбия и определяет круг литературных тенденций настоящего времени».
Оценка: 9/10
Общая оценка: 8/10
* * *
Напомним о других книгах из длинного списка премии «Ясная Поляна» в номинации «Иностранная литература». «Сочувствующий» пока в лидерах.
Сьёун «Скугга-Бальдур» — 7,6/10
Джулиан Барнс «Одна история» — 7,4/10
Селеста Инг «И повсюду тлеют пожары» – 7/10
Ли Сын У «Тайная жизнь растений» — 5,4/10