Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Андрей Шаповалов. Говорящие с духами: Мир сибирского шаманизма. М.: Альпина нон-фикшн, 2024. Содержание
«— Я не должна была стать на этот путь, — рассказывала мне шаманка в Монголии. — Мой отец был шаманом, к нему многие обращались, очень уважали. Я была младшей дочерью, поздней, любимой... Он меня баловал, но никогда ничему не учил, так, иногда что-то рассказывал о духах в детстве, как сказки... Я уж не помню. Отец умер, я уже взрослая была. Мне тяжело было после его смерти, я часто к нему на кладбище ходила, сидела там, вспоминала, думала, о себе много думала: как жить, что делать? Потом в столицу уехала, на хорошую работу устроилась. Все вроде бы хорошо было, а на душе тяжело. Мне сны тяжелые снились, я просыпалась, не спала. Утром голова кружилась, слабость была. Потом совсем тяжело стало, начало все болеть: и ноги, и сердце, и даже кровь женская не прекращалась по многу дней. Совсем я сделалась больная. К врачам ходила, таблетки пила — ничего не помогало... Главное, на душе тяжело было, никого видеть не хотела, с людьми разговаривать боялась, чтобы не нарочно кого-то не обидеть... очень хотелось уехать обратно на родину. Во сне мне какие-то голоса все время шептали, что нужно уехать, принять другой путь, вернуться к своим горам. Я ничего не понимала, просыпалась, все думала: куда поеду, что там делать буду? Я молилась... В храм (буддийский. — А. Ш.) ходила. Совета просила... С ламой говорила... Он тоже советовал домой поехать, если здесь жить не могу... Однажды во сне ко мне папа пришел, сел на кровать, говорит: «Дочь, не противься, это твой путь, прими его, я перед тобой виноват, не видел твоей дороги, тебя не готовил, но теперь помогать буду. Поезжай домой. Приходи ко мне». Я отпуск взяла, на его могилу поехала. Поминки делала, а потом сидела и как будто в забытье впала. Не заснула, а как наяву все видела, но через туман. Ко мне разные духи пришли, много говорили, куда-то звали, разное рассказывали, было страшно и непонятно. Потом папа пришел, говорит: это его духи меня зовут, мне надо шаманом стать, людям помогать.
Я очнулась. Уж вечер наступил, смеркалось, а ведь я утром на кладбище пришла... Мне так хорошо было, спокойно... И легкость в теле, и голова такая чистая, как вода прозрачная. Я наутро доехала в Улан-Батор, с работы уволилась, вернулась. В родительском доме сестра старшая жила, я на время у нее поселилась... Я ей сказала, что шаманить буду, она смеялась, отговаривала... Я все равно шаманить стала, в горы ходила, там молилась, у меня видения были разные... Потом ко мне люди стали обращаться, я им помогала... Так постепенно это и случилось... Болеть я совсем перестала, зато чужие болезни чувствую и могу лечить...»
Избрание шамана и указание ему от духов вызывает обычно шаманскую болезнь. Именно она фиксирует начальную стадию перехода человека от обычного состояния к шаманскому. Ученые часто интерпретировали эту болезнь либо как психическое расстройство, либо как временное стрессовое состояние, либо как проявление предрасположенности отдельных личностей к девиантному поведению. Да и выглядит она со стороны как сумасшествие или как тяжелая непонятная болезнь, сопровождающаяся депрессией. Сами же шаманы и их окружение понимают болезнь как зов и указание духов. По описаниям шаманов, к ним приходят духи и принуждают их принять дар. Человек не сразу понимает, что это духи мучают его: «крутят суставы», «жуют печень», «давят на грудь», «стучат в голову» и т. д. Избранник действительно заболевает. Иногда заболевшего человека в полубредовом, галлюцинирующем состоянии духи ведут в лес или в горы, где будущий шаман может бродить и совершать какие-то поступки по велению духов. Он может не помнить своих деяний, может причинить себе физические повреждения и даже довольно тяжелые увечья.
«Мне довелось видеть такого вновь формирующегося шамана как у ламутов, так и у коряков... смотреть на это страшно. Я не знаю, возможно ли притворство при выполнении столь мучительных приемов, потому что при этом человек распухает, бьет руками и ногами, закатывает глаза, изо рта брызжет кровь, а крики, при этом издаваемые, невыносимы. Впечатление ужаснее, чем от припадков эпилептика... такое неистовство продолжается свыше трех часов, а то и четыре часа, причем ежедневно; когда оно прекращается, то бесноватый после этого поет и приобретает свой естественный вид... сами они не знают, что бесновались, а только беседовали со своими родителями и с маленьким и человечками».
Так писал Якоб Иоганн Линденау, много встречавший шаманов. Все шаманы описывают свою болезнь как общение с духами. Иногда к ним приходят души шаманов-родственников, иногда — персональный дух, который хочет вселиться в человека, иногда — неизвестные духи. Они предлагают, упрашивают, угрожают, совершают насильственные действия. Часто во время болезни человеку кажется, что он путешествует с духами в иные миры. Он попадает туда добровольно, или его увлекают насильно. Здесь работает как общая культурная традиция, так и персональный опыт. В любом случае болезнь эта мучительна как для тела, так и для психики, и чаще все же ее расценивают как контакт с духами и их призыв.
Иногда избранник сам приходит к такому выводу, а иногда не без внешней помощи. Как правило, к больному приводят шамана, и тот ставит диагноз. Если это шаманская болезнь, нового избранника будет учить опытный шаман, возможно родственник, а иногда специально для него приглашают большого шамана издалека. Обучение проходит в виде совместных камланий-полетов, в ходе которых новичок учится входить в шаманский транс и путешествовать по мирам. Кому-то требуется одно, кому-то — несколько камланий, но именно в них новый шаман получает дар. В своих первых полетах шаман знакомится с иными мирами и их обитателями, принимает наставления духов, обретает собственные дороги, а также первых духов-помощников. Сами духи рассказывают — показывают, — какие инструменты он может и должен для себя изготовить, какие возможности они ему даруют, какие правила и установки он должен соблюдать в будущем. В отдельных случаях первые полеты могут проходить и без наставника, тогда кандидата ведут сами духи. Это может продолжаться один или несколько сеансов, но иногда длится годами. Первые путешествия даются избраннику нелегко. В потусторонних мирах с ним происходит много непонятного и страшного, часто духи подвергают его мучительным испытаниям или даже смерти. Такое камлание осмысливается как своеобразный инициационный переход — смерть человека и рождение шамана. Видения шамана в ходе первого камлания либо в последний период шаманской болезни часто сводятся к тому, что при полете в иные миры или еще на земле духи уничтожают физическую сущность и душу кандидата, а потом, создав новые кости и тело, вдыхают в него новую, шаманскую душу, определяют его шаманский путь (отмеряют жизнь), а затем возвращают на землю. Один эвенкийский шаман так рассказывал об этом:
«До того как стал шаманить, я целый год прохворал... мне исполнилось 15 лет... у меня вздувался живот и случались частые обмороки. Когда начинал петь, то болезнь обычно проходила. Затем мои предки шаманят. Они ставят меня как пень и стреляют из луков, пока я не лишусь сознания. Они разрезают мое мясо, отделяют кости, считают их. Мясо мое едят в сыром виде. Считая мои кости, они признали, что есть лишняя. Если бы не хватило костей, то я не мог бы стать шаманом. Когда производили всю эту операцию, я целое лето не ел и не пил. В конце они пьют кровь оленя и дают пить мне... То же самое случается с каждым тунгусским шаманом. Только после того, как предки-шаманы таким образом разрежут его тело и разберут кости, можно начать шаманить».
Северные якуты верили, что души шаманов, призванных обитателями нижнего мира, высиживает их мать-зверь в гнезде на шаманском дереве, находящемся на севере, в «смертном море». Шаманы будто бы вылупляются из четырехгранных камней, мать-зверь парит камень в течение девяти дней, он лопается, и из него выходит птенец — шаман. Его вскармливают кровавой пищей, затем спускают в «смертное море». Там он подвергается мучениям, превращается в разных животных, только после этого становится птицей, взлетает в небо к верховному божеству. При этом у якутов считалось, что духи «рассекают» шаманов на части. Это наблюдали сами представители общины. В ходе «рассекания» шаман впадал, по рассказам, в обморочное состояние, из его рта будто бы обильно выступала белая пена, из всех суставов проступала или струилась кровь, все его тело покрывалось сильными кровоподтеками. Родственники ухаживали за ним, соблюдая определенные правила. В таком состоянии посвящаемый пребывал от трех до девяти дней. В бреду или во сне он видел, что духи отделяют его голову и кости, едят его мясо, потом заново собирают кости и оживляют их. Только после такого «рассечения» кандидат становился шаманом. В том случае, если кандидат вставал на путь шамана и начинал камлать, болезнь заканчивалась выздоровлением. Новообращенный начинал изготавливать или приобретать шаманские атрибуты и постепенно практиковать: поначалу просто камлать для себя, а уж потом для людей. При этом любое камлание-полет давало ему дополнительные знания, навыки и знакомства. Духи открывали для него свой мир и помогали в нем освоиться.