Василий Молодяков. Шарль Моррас и «Action française» против Германии: от кайзера до Гитлера. М.: Издательство Университета Дмитрия Пожарского, 2019
Василий Молодяков без всякого преувеличения уникальный автор. Известный историк-японист, профессор Университета Такусёку в Токио, он не меньшую (если не большую) часть своих сорока (!) книг посвятил сюжетам, от его специализации предельно далеким. При этом вряд ли кто рискнет упрекнуть Василия Элинарховича в дилетантизме. Он с юности плодотворно занимается Серебряным веком русской поэзии, и только за последние годы из-под его пера вышли две замечательные биографии видных представителей этой эпохи — Валерия Брюсова и Георгия Шенгели. Странно, но факт: ему же принадлежит и жизнеописание министра иностранных дел Третьего рейха Иоахима фон Риббентропа.
Но и это не все! Неожиданно русский японист увлекся личностью и творчеством американского писателя-декадента Джорджа Сильвестра Вирека, никому в России не известного. Результатом стала фундаментальная, почти семисотстраничная биография этого крайне экзотического персонажа. А еще были книги о происхождении обеих мировых войн XX столетия и много чего другого.
Молодяков — мастер на все руки (в особенности мастер биографического жанра), но работает не на заказ. Он позволяет себе роскошь писать только о том, что ему интересно, не рассчитывая на громкий успех. Он следует принципу: если мне очень хочется узнать как можно больше о каком-то человеке или событии, а на русском на сей счет ничего нет, я сам пишу об этом книгу. Жизнеописания выбранных им героев (кроме Брюсова) — первые на русском языке.
И вот новый зигзаг: Василий Элинархович всерьез взялся за изучение французской «правой» конца XIX — первой трети XX века. Промежуточный итог этой работы — монография «Шарль Моррас и „Action française” против Германии: от кайзера до Гитлера».
И про «Action française» (буквально «Французское действие» — крупнейшее во Франции монархо-националистическое движение), и про его вождя Шарля Морраса в России знают мало. Были главы о них в «Фашизме в его эпохе» Эрнста Нольте (русский перевод — 2001 год). Выходила в 2003 году в «Праксисе» работа Морраса «Будущее интеллигенции» с обстоятельным послесловием А. М. Руткевича, но даже на идейных консерваторов она не произвела особого впечатления — никакого моррасовского бума не случилось.
Нельзя сказать, что свежая книга Молодякова исчерпывает эту плохо изученную в России тему. Автор в первую очередь сосредоточен лишь на одном из ее аспектов, о котором нет специальных исследований не только на русском, но и на французском — германофобии Морраса и его сподвижников. Но все же монография перерастает узкоспециализированные рамки и рассказывает достаточно полную историю авангардного отряда французского национализма до начала 1930-х годов.
А родился этот отряд из знаменитого дела Дрейфуса. В ходе этого скандального процесса и бурной полемики между дрейфусарами и антидрейфусарами и прозвучали в 1899 году первые декларации нового политического движения. Его знаменем стал воинствующий национализм, антиреспубликанизм и монархизм. Вот что говорилось в письменной присяге Лиги французского действия, принятой в 1905 году:
«Француз по своему рождению и сердцу, по разуму и по воле, я буду выполнять все обязанности сознательного патриота.
Я обязуюсь бороться со всяким республиканским строем. Республика во Франции обозначает царство иностранцев. Республиканский дух дезорганизует национальную оборону и покровительствует религиозным влияниям, враждебным традиционному католицизму Франции. Надо вернуть Франции режим, который был бы французским.
Наше будущее заключается исключительно в монархии... Только монархия обеспечивает общественное спасение и отвечает за правопорядок, предупреждая общественные бедствия, обличаемые антисемитизмом и национализмом. Необходимый орган защиты интересов общества, монархия подымает авторитет, благосостояние и честь.
Я присоединяюсь к делу монархической реставрации.
Я обязуюсь служить ему всеми средствами».
Важно отметить, что монархизм «Action française» вовсе не был проповедью неограниченного деспотизма. Напротив, последний приписывался ненавистному якобинскому централизму — основе Третьей республики. Считая королевской прерогативой законотворчество, военную, внешнюю и финансовую политику, провансалец Моррас выступал за федерализацию и децентрализацию страны, за возрождение исторических провинций, противопоставляя их искусственно созданным департаментам, за независимость образования и церкви от государства, за передачу решения локальных проблем местной выборной власти. По формулировке одного из его соратников, французы — это «свободные граждане в своих домах, городах и провинциях и подданные могущественного и повсеместно уважаемого короля». Благодаря работам Морраса монархизм стал восприниматься во Франции начала прошлого столетия не как удел безумных маргиналов, а как точка зрения, достойная дискуссии. «До него [Морраса] быть монархистом означало быть дураком. После него быть монархистом означало один из способов быть умным», — констатировал современник. «Моррас для монархии, что Маркс для социализма», — говорил знаменитый синдикалист Жорж Сорель.
Важнейшей духовной «скрепой» французской нации сторонники «Action française» считали католицизм. Парадоксально, но их вождь, ярый апологет католицизма как хранителя традиций западной цивилизации, более чем скептически относился к самому христианскому учению — к проповеди Христа — и был агностиком. По словам Николая Бердяева, Моррас «почти дословно повторяет аргументацию Великого инквизитора»: он «считает Евангелие книгой разрушительной и анархической, но восхваляет католическую церковь за то, что она сумела превратить эту разрушительную и анархическую книгу в силу, организующую порядок, т. е. „исправила” дело Христа». Пять сочинений Морраса попали в индекс запрещенных книг Ватикана, а в 1926 году папа Пий XI официально осудил «Action française» и отлучил от таинств его членов-католиков.
Германофобия Морраса и его единомышленников имела своим источником прежде всего поражение Франции в войне с Пруссией 1870–1871 годов, потерю Эльзаса и Лотарингии и жажду реванша. Но, как часто бывает, враг политический превращался во врага духовного. Вся германская культура стала восприниматься французскими националистами как зловещий антипод культуры «латинской». Моррас мог, например, выразиться о немце как о «странном и опасном животном, которого Лютер и Кант, Фихте и Трейчке отвратили от рода человеческого».
«Action française» не хотело играть по правилам ненавистной республики и потому принципиально не участвовало в выборах. Оно делало ставку на пропаганду своих идей, главным органом которой была одноименная (только с добавлением артикля) газета — «L’Action française». Центральным ее автором стал Моррас, печатавшийся почти ежедневно: по некоторым подсчетам он опубликовал в 1908–1944 годах 13 тысяч статей (с учетом публикаций в других изданиях всего на его счету 20 тысяч статей). Другой ведущий публицист издания — Леон Доде, родной сын автора «Тартарена из Тараскона». Газета была влиятельной и читаемой. «Не надо быть роялистом, чтобы признать блестящие литературные достоинства „[L’] Action française”. Просмотреть эту газету всегда интересно и увлекательно. Ее редакторов можно упрекать в чем угодно, только не в глупости или бездарности», — писал в 1924 году Георгий Адамович. Естественно, звездный час газеты пришелся на Первую мировую войну и на первые послевоенные годы, когда свершился долгожданный реванш.
Но кроме слов националисты производили и дела. Молодые активисты движения, «королевские газетчики», организовывали всевозможные публичные скандальные акции, чтобы привлечь общественное внимание. Они освистывали кортеж дрейфусара Эмиля Золя при перенесении его останков в Пантеон и пьесы, в которых видели неуважение к нации, церкви или армии, срывали лекции либеральных профессоров, устраивали митинги возле памятника Жанне д’Арк. Столкновения с левыми заканчивались драками, стрельбой, арестами. «С 1908 по 1914 гг. шесть лет уличных потасовок и полицейских участков, шесть лет тюрем и триумфов восстановили национальный дух у всех сословий, поскольку молодых рабочих и служащих в наших рядах было, пожалуй, больше, чем молодых буржуа», — с гордостью вспоминал Моррас на закате дней. Апофеозом уличной активности «королевских газетчиков» стала демонстрация 6 февраля 1934 года, сбросившая правительство Эдуара Даладье. Тогда движение насчитывало до 70 тысяч человек — в два раза меньше, чем у социалистов, но в два раза больше, чем у коммунистов.
Во время и после Второй мировой войны судьба «Action française» и ее лидера сложилась печально. Несмотря на всю свою германофобию, многие участники движения пошли на сотрудничество с нацистами. В 1945 году 76-летний Шарль Моррас по обвинению в коллаборационизме был приговорен французским судом к пожизненному заключению — правда, в 1952-м, незадолго до кончины, его амнистировали по состоянию здоровья. Молодяков полагает, что называть Морраса коллаборационистом несправедливо и обещает посвятить разбору этого сюжета свое новое исследование, над которым уже работает.
В краткой рецензии невозможно пересказать все содержание монографии, богатой неизвестным русскому читателю историческим материалом. Она будет полезна не только тем, кто интересуется историей европейского национализма или историей франко-германских отношений XX века, но и тем, кто хотел бы иметь более полное представление о французской культуре. Ибо «Action française» имеет к ней самое непосредственное отношение. Моррас — не только публицист, но и поэт — был уже при жизни признан классиком и избран в Академию (исключен оттуда по политическим мотивам в 1944 году). Плодовитым романистом был Леон Доде. В разное время к «Action française» примыкали писатели Жорж Бернанос и Пьер Дриё ла Рошель, философ Жак Маритен и историк Филипп Арьес. Политизированность французской культуры хорошо известна, но в России это ее качество знают в основном в левом изводе. Разбираемая книга дает возможность познакомиться с «правомонархическим уклоном» — практически уже ушедшей натурой.
Книга Василия Молодякова написана уверенной рукой опытного профессионала и согрета живым чувством человека, которому интересно снова и снова открывать что-то ранее неизвестное. Написана основательно и одновременно занимательно. Дополнительную ценность ей придает эксклюзивный иллюстративный ряд: фотографии и портреты ее персонажей и обложки их книг с авторскими инскриптами. Коллекционирование редких изданий и автографов — еще одно увлечение Василия Элинарховича.