Андрей Журавлев. Как живые: Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные. М.: Альпина нон-фикшн, 2024. Содержание
Комбайн страшнее диплодока
«Сумеречная гладь озерной заводи покрывается рябью. Над ней всплывает рогатая голова, за которой горбится огромная туша, покрытая округлыми бляшками. <...> Затем показывается еще голова, и еще... <...> вихляющей походкой приближается длинное клыкастое существо с толстым хвостом. Выждав, пока ближайший ящер уткнется мордой <...>, оно вцепляется огромными клыками прямо в его обвисшую складками шею под широким и острым роговым щитком <...>. Кровь фонтаном брызжет из сонной артерии <...>. Хищник вспарывает клыками раздутое брюхо и вытаскивает длинные теплые мягкие кишки. Остальные ящеры продолжают копаться <...>, лишь иногда безучастно поглядывая круглыми глазами на охотника, яростно рвущего когтями и зубами внутренности жертвы...»
Таковы были нравы в позднепермский период (~ 298,9 ± 0,15 млн лет назад). Автор называет эту сцену «пасторально-батальной». Добавим, что можно было бы назвать ее еще и банальной — с показательными глазами-пятаками ящеров, безразлично пялящихся на то, как рвут на части их соплеменника.
О том, как миллионнолетиями живые твари то от голода, то от испуга рвали, драли и кушали друг друга, «Горький» в ярких подробностях уже рассказывал. Лишь в эдиакарскую биоту с ее мешкообразным населением не было клыков и когтей хищников — похожие на стеганые одеяла и коврики живые существа аморфно льнули к затхлому дну. Но разве это жизнь?
В своей книге Андрей Журавлев рассказывает 27 будоражащих историй о не самых известных вымерших животных, подобрав их так, чтобы они нагляднее иллюстрировали благой процесс эволюции: от мелких червеобразных до ящеров размером с боинг.
Так, например, зауроподы (одни из самых тяжелых животных, когда-либо ходивших по земле, самые известные из них — диплодоки) весили под 60 тонн. Нагрузка на одну ногу у них могла достигать 20 тонн. Это примерно в два раза меньше, чем мощь современного комбайна (~ 10 тонн на каждое колесо). Но при этом динозавры ходили только по определенным тропинкам, питались зарослями вдоль берегов водоемов или подолгу находились в воде. Поэтому они вытаптывали ограниченную «поляну» и не сильно вредили экологии.
Чего не скажешь о человеке и изобретенной им сельскохозяйственной технике, чья мощь десятикратно увеличилась в «межсезонье» XX-XXI веков. Возросла плотность колес и гусениц, что привело к уплотнению почвы аж до самых глубоких и влажных слоев, мешая росту корней агрокультур. Уже ~ 20% земель нашей планеты это затронуло, больше всего в Европе, Америке и Австралии. За неполный век тракторам удалось то, что было не под силу зауроподам.
Раскаленный паяльник для тупорылого каннибала
А вот другой симпатичный герой долгой эволюционной мыльной оперы. Это мегалодон, способный проглотить железнодорожный состав, если бы было кому в ту грозную пору изобрести паровоз. Раскрытые челюсти мегалодона достигали в ширину более 20 м (у взрослой особи, у «малышей» порядка 10 м). Сам мегалодон был длиной более 15 м, весил 61-62 тонны. Фактурный во всех отношениях тип.
Мегалодон предпочитал крупную пищу — иначе энерогозатраты на ее поимку превысили бы энергоотдачу от ее потребления.
Кстати, руководствуясь примерно такой же экономикой, киты когда-то превратились из активных зубастых хищников в исполинские «ковши» для отцеживания планктона — пищу мелкую, но обильную и, главное, не требующую затрат энергии на поимку (напомним, киты эволюционно начинали как обитатели суши, напоминающие гибрид современных волка и игуаны).
Зуб мегалодона
Что до мегалодона, то он не брезговал пожирать и своих соплеменников — в расход шли особи послабее. Отсюда и «тупорылый каннибал» (морда лица мегалодона отнюдь не была вытянутой), вымерший всем на радость 4,1–3,5 млн лет назад.
Впрочем, каннибализм был распространенной практикой не только среди гигантов, но и среди ребят попроще. Так, червь Ottoia, живший ~ 505 млн лет назад, ничтоже сумняшеся уплетал своих сородичей, активно работая глоткой, усеянной зубами. Кстати, эволюционно первыми появились именно зубы, а не челюсти. У кого-то была зубастая глотка, у кого-то зубастый кишечник (как, например, у конодонтоносцев — первых позвоночных с зубами).
А среди современных тигровых акул известны случаи и внутриутробного каннибализма: это когда сформировавшиеся зубки плода начинают использовать по назначению еще до официального рождения.
Что до людей, то сегодняшние каннибалы рынка активно подделывают зубы мегалодона, продавая их на интернет-аукционах. Большая часть этих «древних окаменелостей» — самые обычные акульи зубы. Их специально состаривают, подкрашивают и всячески «марафетят». Без специального сканирующего микроскопа обман выявить действительно непросто, но есть надежный дедовский способ — испытать зуб раскаленным паяльником. Оригиналу ничего не будет, а подделка задымится и начнет плавиться.
Рыба, убившая птеродактиля, съевшего рыбу
Где-то между средней юрой и до раннего мела жила на планете Земля рыбка аспидоринх (буквально «щиторыл», греч. ασπιδιον — «щиток» и ριν — «нос, рыло»). Своими размерами и поведением рыбка напоминала современную барракуду, кошмарящую морское население не хуже акул. Как и многие авторитетные хищники своего времени, аспидоринх охотился из засады, заглатывая жертву с головы. В окаменевших кишках и копролитах аспидоринха пытливые ученые находили скелеты самых разных рыб (до 10 см длиной, иногда хвост недоеденной жертвы торчал из пасти).
И вот однажды случилась такая история: аспидоринх выскочил из засады, но вместо рыбы, на которую нацелился, впился в крыло того, кто успел схватить ее на мгновение раньше. У этого проныры были перепончатые крылья, кривая пасть с незабываемо обаятельным прикусом и хвост, заканчивающийся ромбиком. Все, как полагается для птеродактиля. Проглотить его нельзя, зубы разжать тоже (они застряли в вязких волокнах перепонки) — поэтому аспидоринх и птеродактиль вместе ушли на дно, где и сгинули. Много миллионов лет спустя их смертельный союз предстал взору археологов (в целом таких сюжетов, запечатленных в окаменелостях, было немало: <1>, <2>).
Шагала нешироким шагом
Но не только баталиям исполинов посвящена книга Андрея Журавлева. Вот, например, история про миниатюрную змею, которая вполне неиллюзорно обладала парой ног (пусть и совсем небольших — около 1 см). Змею назвали нахаш рионегрская (Najash rionegrina) — в честь библейского змея-искусителя нахаш, который должен был в наказание все время ползать на брюхе (то есть предполагается, что раньше он мог ходить).
Ногастая змея жила на севере аргентинской Патагонии (провинция Рио-Негро) ~ 100–90 млн лет назад. Скелет нахаш уцелел почти полностью — от головы до хвоста (общая длина 2 м), череп, 122 сочлененных позвонка (включая 11 хвостовых) и задний пояс конечностей.
Задний пояс конечностей Najash rionegrina
Две головы не лучше одной
А вот не просто редчайшая, но уникальная находка. Останки двухголового новорожденного гифолазавра, найденные в китайской провинции Ляонин, — единственный пример «сиамских близнецов» среди ископаемых позвоночных. А это значит, что подобная аномалия имела место уже 130–120 млн лет назад.
О том, что найденный скелет принадлежал именно новорожденному (а может быть, даже и эмбриону), свидетельствуют малый размер, непропорционально большие черепа, крупные глазницы. Как правило, в естественной природе «сиамские близнецы» долго не живут — поэтому логично, что двухголовый гифолазавр умер так рано.
Такая аномалия развития называется осевой бифуркацией: на уровне грудного пояса шейный отдел осевого скелета раздваивается, тогда как большинство или все шейные позвонки дублируются. Подобные аномалии встречаются у современных змей и ящериц, черепах и даже крокодилов.
Разделали не только черепаху
В книге Андрея Журавлева также можно прочесть о элпистостеге, одной из первых «рыб», осмелившихся выйти на сушу и получивших полноценные конечности. Узнать, почему для выхода на сушу приходилось пучить глаза (у девонских существ размер глазниц вырос почти втрое). А также о чудесном существе диплокаулусе, чей череп-бумеранг разрастался до полутора метров вширь.
Как видим, эволюция разделала далеко не только черепаху — досталось всем живым существам, будь то «червячок» юньнанозоон (один из дальних предков позвоночных) или несусветного вида чудище, что «обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Впрочем, в итоге все равно все умерли (и даже вымерли).
Все — от мала до велика.