Хольм ван Зайчик. Дело незалежных дервишей. СПб.: Азбука-классика, 2001
Когда большие эксперты в области филологии берутся писать романы, используя в качестве основы собственный уникальный опыт обращения с источниками, результат отнюдь не всегда получается блестящим. Казалось бы, произведения в «китайском стиле» должны быть как минимум неплохими, если их пишут маститые китаисты. Но опыт Игоря Алимова и Вячеслава Рыбакова показателен — их творение недалеко ушло от пресловутого «иронического детектива» и в итоге оказалось на соседнем стеллаже с книгами Дарьи Донцовой.
Начать надо хотя бы с того, что Хольм ван Зайчик — это пародия на Роберта ван Гулика, знаменитого китаиста. Юмор этой пародии сводится в основном к лингвистическим играм с именами и географическими названиями. Действие «вселенной ван Зайчика» разворачивается в химерической евразийской империи под названием Ордусь. Отличительная ее черта — в гибридности. Российские территории находятся под сильным китайским влиянием, а Китаю не чужда славянская эстетика. Неслучайно обложку книги украшает изображение Александра Невского в роли Медного всадника на фоне Исаакия, стилизованного под китайский дворец. Кажется, вот-вот и на страницах оживет дух Льва Николаевича Гумилева, только нарочито иронический взгляд авторов на евразийскую утопию существенно вредит адекватному восприятию декларируемой ими идеи.
Согласно предисловию, цикл романов под названием «Евразийская симфония» следует воспринимать как альтернативный сценарий глобализации, «прекрасной мечты о мире <...> где все СООБРАЗНО». Сообразность Ордуси заключается, по-видимому, в том, что Украина называется Асланiв, а ее жители исповедуют мусульманство и склонны строить козни против имперского величия Ордуси.
Этому должны воспрепятствовать главные герои книги — Багатур Любо и Богдан, местные чекисты. Они в Ордуси называются не иначе как «человекоохранители», что намекает на предельную гуманность и уважение к гражданским свободам со стороны ордусских особистов.
Создатели Хольма ван Зайчика не побрезговали использовать в романе избитые академические мемы. Незалежные дервиши, фигурирующие в названии, занимаются копанием гигантского водоема, параллельно рассчитывая отыскать кости древних асланiвцев. «Наверное, все на раскопе. Просто-таки землю роют на благо доисторического прошлого и светлого национального послезавтра». Особо интересно было бы почитать отзывы украинских литературоведов на «Незалежных дервишей», но, к сожалению, таковые нам отыскать не удалось.
Роману вредят не столько сомнительный юмор и геополитические изыскания, напоминающие о трудах почтенного профессора Фоменко, сколько свойственная российским детективам «ироничность», породившая целый жанр, на который смотрят свысока даже люди, далекие от литературы. По большому счету, творение Алимова и Рыбакова отличается от произведений вышеупомянутой Донцовой исключительно присутствием псевдоинтеллектуального коверканья имен и названий, в основном — путем наложения слов одного языка на другой. Думается, Лев Николаевич Гумилев едва ли бы обрадовался такой грубой и примитивной интерпретации своих идей.
Дмитрий Казаков. Удравшие из ада. М.: АСТ, 2007
Арс Топыряк, Урно Кеклец, Нил Прыгскокк, Дука Калис и город Ква-Ква, в котором они обитают... писатель Дмитрий Казаков определенно решил не заморачиваться с именами для своих персонажей. Более того, он поленился даже придумать названия для рас, населяющих его выдуманный мир. Например, ушастые морщинистые карлики именуются «йодами».
Во время чтения романа не покидает ощущение, что текст писала средненькая нейросеть либо Казаков решил постебаться над непритязательными потребителями бумажных масс отечественной фантастики, собрав под одной обложкой все наиболее дурацкие штампы и особенности жанра. В их числе: туповатые, но добрые главные герои, которым предстоит спасти родной город от злобного демона, могущественные, но недалекие маги и совершенно непроработанный волшебный мир, в котором намешано все подряд — волшебство, технологии, зловещие культы, неведомые расы. Все эти элементы никоим образом между собой не сочетаются и добавлены по принципу «чем больше, тем лучше».
Согласно сюжету книги, в город Ква-Ква, находящийся в Лоскутном мире, вторгается ужасный демон из самых глубин Нижнего мира. Остановить его может только начинающий маг Арс Топыряк вместе с компанией своих друзей-раздолбаев. Кроме них за жуткой тварью охотятся местные жрецы, городская стража и колдун-неудачник. Не можем не поделиться именем злобного демона, его зовут Аполлинарий Матвеевич. К тому моменту как мы его узнаем, это совершенно не может удивить, поскольку целиком соответствует авторскому подходу к придумыванию имен для персонажей.
Дмитрий Казаков без всякого смущения щедро вываливает на страницы книги свои обширные познания в сфере массовой культуры и российской бытовухи. В тексте постоянно мелькают упоминания различных голливудских блокбастеров и таких не слишком очевидных, особенно в контексте средневекового фэнтези с топорами и арбалетами, вещей, как, например, сетевой маркетинг.
Другая ипостась, в которой Казаков несомненно хорош, — это мастерство придумывать внезапные окончания предложений и неожиданные сравнения. Вот лишь некоторые из бесчисленных сокровищ, в изобилии рассыпанных на страницах книги — «застывший на улице лейтенант напоминал маяк для мышей», «из-под пола донесся сердитый рокот, будто там мучился газами очень большой крот», «гроблин (одна из рас, населяющих Лоскутный мир, авторская находка) напоминал сантехника, отважно бьющегося с очень большим и злым унитазом». Дело незабвенного Никифора Ляписа-Трубецкого в надежных руках.
Надо признать, что к сотой странице книги авторская непосредственность и его принципиальный пофигизм начинают подкупать и доставлять своеобразное удовольствие. В итоге «Удравшие из ада» выглядят качественным примером трэш-литературы. Если уж писать «упоротую» фантастику, то с говорящей кучей кала в роли бармена и озабоченными чертями и ведьмами, рассуждающими о семантике слова «негр».
эМСи ЧЕ. Open Air. СПб.: Ред Фиш, Амфора, 2005
В свое время книга «Open Air» удостоилась хвалебного отзыва Ильи Кормильцева, назвавшего этот роман веселой книгой без претензий и «клубным текстом». Возможно, тогда, в нулевые годы, творение «эМСи» и воспринималось как нечто свежее и неожиданное, но сейчас оно напоминает молодящегося старика. Культура, в те годы считавшаяся прогрессивной, очень быстро одряхлела, а затем и вовсе померла, поэтому писать про «молодежный роман» тех времен — занятие, схожее с препарированием трупа.
Весь «Open Air» — это история похождений бодрого, безумно талантливого, обаятельного, утонченного, наглого и неотразимого организатора фестивалей по имени Че. Он хорош настолько, что одним взглядом отбивает девушку у Эминема, который приехал на закрытый корпоратив к одному из московских олигархов. Обстоятельства всячески мешают успеху такого выдающегося персонажа, но в конце ему удается выйти из них победителем. Кто бы сомневался.
Подобно другим «модным» российским романам нулевых, «Open Air» может служить отличной иллюстрацией к тезису «москвичи зажрались». Небрежные описания роскошных ресторанов, досуга богатых господ и килограммов наркотиков читаются невообразимо скучно, являясь бледной калькой с аналогичной прозы западных писателей. Автор книги, радиоведущий, музыкант и сценарист Сергей Четверухин, пишет о себе в третьем лице и не скупится на похвалы в свой адрес: «При его талантах можно было пол-Москвы разводить на деньги и феерично развлекать». С такой бравадой и откровенностью Четверухин должен был стать к тридцати годам по меньшей мере новым Эдуардом Лимоновым от московской буржуазии.
Безусловно, автор имел непосредственное отношение к столичному бомонду и даже работал в журнале «ОМ», но обзор жизни московской элиты в его исполнении выглядит пустым бахвальством с перечислением огромного количества некогда бывших актуальными заведений, ничего не значащих фамилий и собственной эрудированности по части массовой культуры того периода.
Разговоры главного героя с друзьями заслуживают отдельного упоминания. Они представляют собой вязкую мешанину из киноцитат и неловких острот. О том, что Че — изрядный пошляк, можно понять хотя бы по одной фразе: «Спустя полчаса они продолжили массаж печени в баре „Белый медведь”».
Книга страдает от собственной многоплановости. Огромное количество персонажей появляется на страницах, произносит несколько реплик и бесследно исчезает. Диалоги построены так, что местами решительно невозможно понять, кто что говорит. Крайне рыхлая структура рассыпается прямо на глазах. Вероятно, по замыслу Четверухина, эта маловразумительность должна была компенсироваться глубокими познаниями его альтер эго в абсолютно всех возможных темах и вопросах, но такой широкий кругозор на деле оборачивается поверхностностью.
Что же стало с нашим героем дальше? В интернете можно найти записи выступлений его группы «Allигархи», о которой он пишет в книге, и творческих встреч писателя, проходивших в разные годы. Но высшей на данный момент точкой четверухинского творчества стало участие в работе над сценарием к фильму «Тренер» с Данилой Козловским в главной роли. Похоже, киноиндустрия оказалась более прибыльным делом, чем организация фестивалей.