Руслан Ерофеев. Хтонь. Человек с чужим лицом. М.: Яуза, 2018
Слово «хтонь» применительно к современной русской литературе чаще всего вызывает ассоциации с прозой Юрия Мамлеева и творчеством его собратьев по Южинскому кружку. Руслан Ерофеев развивает эти славные традиции, превращая их в кинематографичный трэш.
Первая часть романа — в буквальном смысле новеллизация мемов про дурку и санитаров. Следователь Артем Казарин просыпается в палате от страстных поцелуев Леонида Ильича Брежнева. Придя в себя, он понимает, что помимо покойного генсека его окружает значительное количество буйнопомешанных, и вспоминает, что охотится на опасного сексуального маньяка.
Тихий городок Светлопутинск начала 80-х годов содрогается от жутких злодеяний анонимного убивца. С изощренной жестокостью он издевается над жертвами, заживо расчленяет, производит лоботомию и превращает в безвольных кадавров. Освободившись из психиатрической лечебницы, следователь Казарин с удвоенным усердием бросается на поиски маньяка. Обложившись томами оккультной литературы, он приходит к выводу, что все происходящее имеет мистическую подоплеку. В деле оказываются замешаны древнеегипетский перстень, неизвестно как оказавшийся в краеведческом музее провинциального города, и евреи.
Еврейская тема исчерпывающе раскрывается в неожиданном флэшбеке ко временам Александра I. Из него мы узнаем, как граф Аракчеев издевался над крестьянами во славу Антихриста, а крестьяне боролись с крысозомби. В этой же главе подробно описываются погребальные традиции простонародья и некоторые темные обряды, распространенные среди жидовствующих на Руси.
Ерофееву явно нравится реконструировать пугающие ритуалы, но их достоверность его не интересует. В его пересказе языческие пережитки приобретают вульгарно-порнографический характер, с щедрой порцией различных девиаций. Диковинные обычаи деревенских жителей присутствуют в тексте исключительно ради ошеломления излишне впечатлительных. На человека, незнакомого с трэш-литературой такие нехитрые приемы, вероятно, произведут должное воздействие, в то время как ценитель жанра рискует надорвать живот от смеха.
После краткого исторического экскурса сюжет резко возвращается к Артему Казарину, который перевоплотился в Андропова, и тут начинается самое интересное. Но об этом мы вам не расскажем, поскольку сухой пересказ не способен передать величия авторского замысла.
Концептуальный размах Ерофеева поистине впечатляющ. С подчеркнутой небрежностью он описывает метафизическую изнанку позднесоветской повседневности, населенную инфернальными зэками, инкарнациями Жиля де Рэ, карликами-шаманами и пришельцами-онанистами. Товарищ Андропов рассуждает о Марке Аврелии, а советские менты обсуждают с «урками» Батая и Набокова на допросах, что добавляет пущей красочности эпопее.
Особенно хорошо удались Ерофееву описания сцен некрофилии и других сексуальных излишеств. Замечателен, например финал своеобразного ритуала спиритизма: «Кровавый лилипут тем временем оседлал искалеченный труп милиционера и вырвал у него пальцами гортань с чудовищной силой, какой иногда обладают карлики. Потом натянул ее на свой огромный, как у осла, орган, словно презерватив, и начал совокупляться с мертвым телом».
Размашистый авторский почерк ярко проявляется в речевых оборотах. Некоторые из них когда-нибудь войдут в золотой фонд русской словесности. Например, «чтобы вдохнуть прелестный букет ароматов» привокзального бомжа по кличке Нашатырь «Казарину пришлось изрядно попотеть», а за сотню страниц до этого «морда Занюхина стремительно меняла цвета, будто задница хамелеона на раскаленной сковородке». Подобные жемчужины в изобилии рассыпаны на протяжении всего романа.
Как уже было сказано в самом начале, «Хтонь» отлично подходит для экранизации. Искренне надеемся, что талантливые режиссеры жанра ужасов обратят на нее свое внимание. Фактически книга представляет собой готовый сценарий с основательно прописанными мизансценами и сочными диалогами.
Творение Руслана Ерофеева очень подробно исследует метаморфозы отечественного бытия вкупе с богатым фольклорным и оккультным материалом.
Эта книга должна стоять на полке у каждого уважающего себя ценителя «русского запредельного», рядом с произведениями Михаила Елизарова и старшего лейтенанта В. П. Пидоренко.
Света Саветина. Женщина-мышь. АСТ, 2010
Креативные директора рекламных агентств иногда обнаруживают в себе писательский талант. Хуже всего, когда результаты таких озарений печатаются тиражом 7 000 экземпляров в издательстве АСТ. Светлана Саветина, автор произведения «Женщина-мышь», на своем сайте прямо заявляет, что ее задачей было «создание пляжного чтива для selfmade woman 35+».
«Пляжное чтиво» с первых строчек оборачивается чудовищным в своем великолепии потоком сознания. Рассказчица с сумасшедшей скоростью вещает про своих любовников, попугая и знаменитостей, покоренных невероятным обаянием. Сложно представить, кому было бы интересно наблюдать за безудержным самолюбованием Светланы Саветиной, кроме ее ближайшего окружения, выведенного в книге под псевдонимами. Даже выбирая название для книги, новоиспеченная писательница скромно намекает на духовную близость с Брюсом Уэйном. Желающие узнать формулу таких головокружительных успехов будут сильно разочарованы. Светлана предпочитает не раскрывать секреты побед, вероятно, опасаясь конкуренции.
Перелистнув страницу с эпиграфом из Иоанна Лествичника, мы знакомимся с Мариной, топ-менеджером в преуспевающей московской фирме. Волею судеб и начальства ее отправляют на неопределенный период времени в Пермь. Как можно догадаться, такое назначение не вызывает у нее бурного восторга. Скрепя сердце, Марина покидает годами проверенную команду и едет поднимать рекламную отрасль в провинции.
Особенно живописным получился эпизод первого дня Марины на рабочем месте в Перми. Снисходительно посмотрев резюме новых подчиненных, она демонстрирует им видеоролик со своими выдающимися достижениями и рекомендациями сильных мира сего. К сожалению, в тексте не раскрывается его содержание и личности тех, кто был покорен талантом выдающейся креативщицы. Пораженные такой необузданной мощью, провинциальные рекламщики переживают что-то похожее на эмоции аборигенов, впервые столкнувшихся с европейскими мореплавателями.
Дабы развеять у читателя возможные сомнения, девушка сразу оговаривает, что за панцирем из наглости и сарказма она прячет тонкую и ранимую натуру, пребывающую в ожидании большой и чистой любви. Искомое настигает ее почти сразу по приезде в лице Боба, двухметрового обладателя «лица сложной архитектуры и глаз, исключающих скудоумие». Столь выдающиеся качества дополняются огромной машиной черного цвета. В первый же вечер знакомства москвичка понимает, что она обрела свое счастье.
Дальнейшее повествование сводится к унылому перечислению небывалых свершений Марины на новом месте. Прежде всего — количеству выигранных тендеров, а также идиллической совместной жизни с Бобом. Как ни странно, книга заканчивается отнюдь не хэппи-эндом, а трагической развязкой в духе Ремарка.
Градус абсурда накаляется благодаря регулярному использованию англицизмов. Описывая свое похмелье, Марина утверждает, что она is not available now, в то время как состояние средней паршивости не иначе как medium well.
«Женщину-мышь» по всем признакам смело можно назвать энциклопедией жизни столичного креакла в эпоху поздних нулевых. Главная героиня цитирует Пелевина, любит живопись «Лотрека», демонстрирует свою причастность к богемной тусовке и не брезгует иногда закинуться бодяженным коксом. Помимо духовной жизни не забывает она и про материальную культуру. Красный Jeep Wrangler — предмет особенной гордости Светланы, как и коллекция элитного парфюма численностью 87 флаконов. Эти незамысловатые описания скромных мелкобуржуазных радостей сегодня послужили бы отличным топливом для разгорающейся классовой ненависти.
Елена Логунова. Руссо туристо, облико морале. М.: Эксмо, 2011
Русские туристы за границей давно стали отдельным жанром анекдотов. Сложно представить, сколько на эту тему написано юмористических романов, но для знакомства с их основными особенностями достаточно будет одной книги.
Две легкомысленные подружки Индия и Алла приезжают в Вену, чтобы отдохнуть и завести «курортные романчики». Отпуск не ладится с самого начала. Сперва Аллочка травится несвежим апфельштруделем в кондитерской, а через некоторое время ее слабоумная соратница падает с колокольни, на которую забралась, дабы отыскать обратный путь в гостиницу. Несчастная Индия напрочь теряет память после такого такого неожиданного происшествия и отправляется бомжевать на улицы австрийской столицы.
В дальнейших событиях принимают участие многочисленные близкие горе-путешественниц в лице сообразительных бабушек и братьев-полицейских. Все они справляются с задачей поиска загулявшей туристки куда лучше венской полиции.
Австрийцы в романе производят впечатление редкостных растяп, способных, однако, моментально разрешить любые национальные противоречия, даже между горячими кавказскими диаспорами. Для того чтобы группировки чеченцев и грузинов перестали конфликтовать из-за украденного велосипеда, оказалось достаточно эмоционального монолога стража порядка.
Бытовые и архитектурные особенности благополучной Австрии грозят стать досадным откровением для неопытного путешественника. «Все отчетливее проступали силуэты одноэтажных построек барачного типа», такой представилась одной из героинь деревушка в сердце страны. «Домишки тут... совсем неказистые, как в забытом богом крестьянском хуторе, воду местные бабы носят из-под крана ведрами и одеваются а-ля матрешки».
Роман Елены Логуновой наводит на невеселые размышления. Безотрадно осознавать, что дорогие соотечественники могут выпутаться из неприятностей за границей только благодаря наличию высокопоставленных родственников. Этот сюжет совершенно не нов и обыгран бессчетное количество раз в других произведениях более именитых авторов.
К превеликому сожалению, в «Руссо туристо» нет ни кровожадных карликов, ни грандиозных оргий, зато в большом количестве имеются чудаковатые австрийцы. Едва ли эта книга послужит хорошим путеводителем по городу Моцарта и Фрейда, но в этом нет большой необходимости, поскольку русский турист выберется из любой передряги.
«Руссо туристо» пригодится тем, у кого есть знакомые немцы либо австрийцы, владеющие русским языком. Они сделают множество интересных открытий относительно быта своих родных стран.