Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Франческа Бьяджи-Чай. Случай Ландрю в свете психоанализа. М.: Городец, 2018. Перевод с французского Елены Шкадаревич. Содержание
Эта книга — переводной труд выдающегося психиатра и психоаналитика Франчески Бьяджи-Чай. Прямо сейчас она ведет в Париже курс Le crime à l’ombre du réel — «Преступление в тени Реального», посвященный, в частности, психоаналитическому подходу к ответственности преступника. С юридической точки зрения «ответственность» возлагается на того, кто признан вменяемым. Так и произошло с французом Анри Дезире Ландрю (1869–1922): на суде он заверял присутствующих, что совершенно нормален, был сочтен таковым — и гильотинирован. Добрый семьянин, любящий отец, талантливый инженер-изобретатель также прославился как «Синяя Борода из Гамбе». Данные о количестве его жертв разнятся, однако доказано, что он убил, расчленил и сжег не менее 11 женщин. Число обманутых и обворованных им перевалило за сотни.
Преступление порой сложно осмыслить, особенно когда речь идет об убийстве. Хладнокровие убийц или, наоборот, их безумная страсть иногда заставляют нас замирать, задаваться вопросами о внутреннем законе и границах человеческого. Отсюда безумная популярность подкастов в жанре тру-крайм, сериалов и книг про маньяков. В книге Бьяджи-Чай нет ни кровавых сцен, ни нагнетания атмосферы, но она напрямую обращается к вопросам, которые нас задевают. Тем более жаль, что этот психоаналитически-криминологический бриллиант был опубликован в специализированной серии «Союз охраны психического здоровья» и прошел для широкого русскоязычного читателя незамеченным.
Фигура Ландрю тревожила современников. Его тайну пытались разгадать лучшие умы Франции, о нем писала знаменитая журналистка и писательница Колетт, он вдохновил Чарли Чаплина на непонятый публикой фильм «Месье Верду» (1947). Принимая решение о вменяемости подсудимого, французские служители закона руководствовались тем, что господин Ландрю действовал рационально, по расчету, хладнокровно, не наслаждаясь содеянным. Его самообладание поражало: убийца так и не признался в преступлениях (хотя отказался обжаловать приговор), отрицая неопровержимые факты. При этом он утверждал, что всегда и во всем руководствовался только одним: желанием обеспечить детям и жене достойную жизнь.
Бьяджи-Чай берется оспорить решение суда и доказать обратное: перед нами случай ординарного психоза (в книге он некорректно назван «обычным»). Раскрывая устройство владевшего инженером безумия с помощью архивных материалов и его собственных слов, она стремится избавить случай Ландрю от мистической ауры.
«Психоаналитик может внести ясность, раскрыть ту внутреннюю логику, которая заставила преступника совершить акт. Это позволит сопротивляться очарованию, которое, как мы уже говорили, питает сферу тайны, непознанного. Очарование, подчеркнем это, становится покровом тайны, на котором пишутся легенды».
Центральный вопрос в данном случае касается мнимой нормальности преступника:
«...спрашивается, достаточно ли понятия приступа или вспышки, чтобы отразить то, что мы знаем сегодня о безумии. Мы утверждаем, что безумие может дойти до имитации максимального соответствия требованиям, до надевания маски обыденности и повседневности. Оно может принимать эти формы, и не в романе, а в реальности, о чем нам повествует известный миф о докторе Джекиле и мистере Хайде. Оно отказывается от форм, о которых много говорят, но которые так трудно воспринять и считать, что они существуют на самом деле».
Итак, Ландрю принято рассматривать как человека корыстного и алчного, который убивал ради денег. В 1919 году психиатрия исследовала вопрос сумасшествия и преступности косвенно, не обращаясь к личности преступника, но указывая, кем он не является: «У Ландрю нет никаких следов психоза, патологической вспыльчивости или навязчивых идей. Нет ослабления интеллектуальной деятельности, нет состояния спутанности сознания». Психиатры исследовали «умственные способности», и они были признаны «нормальными по всем пунктам». Заключение гласит: «Ландрю не страдает никаким психическим заболеванием». Что в этом заключении не так?
Проект мотоцикла, подготовленный Анри Ландрю. Ок. 1889 года
Психоанализ как метод исследования субъекта обращается к бессознательным мотивам действий, ставя психическую причинность в сердце исследования. Такой подход позволяет углубить понимание, когда речь идет о серийных убийцах. Если мы слышим о том, что убийство совершено из извращенного удовольствия, у нас возникает привкус ясности. Если преступник действовал без явной мотивации, но в припадке гнева, бешенства, — это тоже как будто что-то объясняет. Но если нет ни аффекта, ни извращенной мотивации, как распознать безумие? Серийных убийц невозможно отличить по безумному взгляду и молотку в руке, они внешне нормальны. Однако книга Бьяджи-Чай помогает заглянуть за эту ширму обыденности.
Психоаналитическая биография Ландрю показывает, что между безумием инженера и его эпохой есть прямая связь. Его психотические поступки обретают упорядоченность, если интерпретировать субъекта в семейном, культурном и социальном контексте, реконструируя, что для субъекта есть реальность. В этом работа психоаналитика и судебного эксперта очень похожи, за исключением разного понимания реальности. Для суда тяжелое материальное положение субъекта будет принято во внимание как, возможно, смягчающее объективное обстоятельство. Для психоаналитика же реальность субъекта формируется из его отношений с Реальным, которые лишь иногда становятся видимыми.
«Реальное не есть реальность, это ее модификация, ее субъективное воспроизведение. Оно есть интерпретация смысла жизни, всего того, что каждый субъект узнал через свои первые ощущения, через первые слова и первые взгляды, которые сопровождали его приход в мир, туда, где он постиг сокровенный смысл жизни, превратившийся для него в радость или боль, туда, где через связь с родителями ему было передано то, что приводит к любви и желанию, к партнеру, и однажды, когда придет срок, к материнству или отцовству. Связь с другим, связь, которая приобщает к культуре, устанавливается в этом сплетении первых идентификаций, однако надо знать, что иногда этого связывания не происходит. Как раз это и случается при психозе».
В психозе связь субъекта с другими странна и хрупка. Она может развязаться, и, по мнению Бьянки, это и случилось с началом Первой мировой войны. Реагируя на безумие своего времени, в 1914 году инженер превращается в маньяка. Война оставила тысячи французских женщин вдовами, и в пошатнувшейся психической целостности возникает чудовищная идея. Чтобы выполнить долг перед семьей, как положено хорошему мужу, Ландрю принимается заманивать одиноких дам в свой парижской дом с помощью объявлений в газете: «М., 45 лет, один, без сем. Дох. 40000 фр. им. жилье, желает женит. на даме соотв. полож.». Там он методично убивает своих жертв, тела сжигает, а личные вещи и банковские счета присваивает себе.
О своем понимании долга и закона Ландрю впервые говорит на судебном процессе:
«Господин председатель, к сожалению, у меня не вполне обычная концепция закона. Я полагаю, что ложь не существует до тех пор, пока она не наносит вред кому-либо. Я считал, что совершил лишь небольшую ошибку... Я считаю необходимым поблагодарить господ экспертов, так как чудовищность приписываемых мне преступлений указывает на извращение, которое может быть объяснено только ярко выраженным безумием. При условии, что они объявляют меня в здравом уме, я не мог совершить эти преступления».
Последовательно и планомерно книга раскрывает, как формировался психотический субъект: его отношения с телом, с отцом и матерью, мужчинами и женщинами, долгом и законом. Перед нами раскрывается форма безумия, которую субъект нашел в попытке выстроить отношения с миром. Мне кажется очень удачной часть, где Бьяджи-Чай объясняет, почему Ландрю убивал именно женщин (хотя он также сжег одного мужчину). Психоаналитик указывает, что инженер черпал свое понимание отношений и социальных связей из книги прото-феминистки, авторки книг по моде и этикету графини де Трамар «Обязательная любовь» (ориентировочно 1913). Любовь, согласно графине, есть печальная необходимость для поддержания связи между двумя враждующими мирами, мужчинами и женщинами, которые полностью противоположны друг другу. В книге Трамар он нашел неофициальную «теорию» сексуальных отношений и любви, которая объясняла то, как он сам понимал отношения между родителями и свое место в семье. Психоаналитик указывает, что Ландрю, оторванный от других людей, идентифицировал себя не с отцом, а с несчастной матерью. «Выброшенный» отцом, он как бы разделил судьбу матери и вместе с тем пытался быть идеальным — отцом, мужем, сыном — любой ценой. Логика его поступков есть не логика хладнокровного убийцы, убивающего ради наживы, а логика бреда. Отказаться от нее инженер не мог, поскольку иной формы отношения с реальностью у него просто не было. Снова и снова в его речи всплывает образ «стены», за которой он заточен в своем одиночестве. «Частная жизнь — это непроницаемая стена»: непризнанный, неуместный в реальности человеческих отношений, раздавленный требованием быть идеальным, Ландрю проваливается в мир объектов. Бесполезные объекты следует сжигать.
Сила этой психоаналитической биографии в том, что самые мелкие подробности автор сводит в узел, обнаруживая устройство субъекта в динамике его личной истории. Бьяджи-Чай предъявляет истину безумия по ту сторону очарования серийным преступлением: семья чужих друг другу людей, невозможность найти общий язык с другими, война приводят к субъективной катастрофе. Странные отношения с Реальным выражаются в особом отношение к реальности, и они надламываются, когда реальность начинает трещать по швам. Эта книга написана и должна быть прочитана, чтобы научиться согласовывать степень ответственности с этими отношениями. Внешне рациональный безжалостный убийца может нуждаться в лечении, даже если кажется, что все, что требуется, — это отрубить ему голову. Не торопитесь вершить суд, как будто сквозит между строк, не соблазняйтесь насилием.