Ольга Погодина-Кузмина. Уран. М.: Флюид, 2019
Советская Эстония. Осень 1952 года. Вокруг секретного Комбината № 7 по переработке редкоземельных металлов возводится городок для сотрудников и рабочих. Исправительно-трудовой лагерь рядом уже построен и функционирует. Директор предприятия, сталинский сокол Гаков, наяву грезит о великом будущем СССР вообще и Комбината № 7 в частности. О том, как хорошо будут жить строители коммунизма в городке, который построит комбинатское начальство, — дворец культуры, универмаг, ателье, новый кинотеатр. Инженер Воронцов болеет, иногда говорит во сне по-немецки и страдает от безнадежной уголовно преследуемой любви. Шофер Ищенко вспоминает свое партизанское прошлое и старается не пропустить ни одной юбки. По другую сторону колючей проволоки молодой уголовник Ленечка Май решает сложные вопросы своей блатной карьеры. В чаще прячутся «лесные братья» — борцы за освобождение Эстонии от русских чужаков, вернее, как они называются в романе, «ордынцев». Московские промышленные и руководящие элиты переживают о том, что будет с Родиной и с ними, если всесильный Сталин вдруг умрет. А по Комбинату тем временем бродит шпион-диверсант, называющий себя U-235, — любой изучавший в советской школе предмет «гражданская оборона» знает, что именно изотоп уран-235 является начинкой атомной и водородной бомб. Кто этот таинственный U-235: действительно агент иностранной разведки или опасный шизофреник? И кто именно этот шпион? Наверняка мужчина. Женщины в столь глобальных процессах и размышлениях не используются, такова реальность 1950-х.
Эстонская школьница Эльзе любит родную землю и мечтает о ее освобождении от «ордынцев». По указанию суровой матушки-патриотки она носит еду в схрон «лесных братьев». Впрочем, Эльзе они приходятся родными и двоюродными. Начальница месткома Алевтина Бутко пытается выдать несостоявшуюся дочь-актрису замуж за инженера Воронцова. Но Ниночке это неинтересно — она модница и секретарша Гакова. Таисия, на мой взгляд, главная героиня романа, заведует комбинатской прачечной. Ну как заведует? Стирает все сама с помощью бывшей зэчки тети Зины по прозвищу Квашня. Таисия — разведенка с двумя не по-детски рассудительными детьми — отбивается от ревности и пьяных ухаживаний бывшего мужа вертухая Котемкина, а в сердце носит неразделенную тайную любовь к инженеру Воронцову. Квашня учит ее женским премудростям в похабно-аллегорической форме. Но это был только зачин романа Ольги Погодиной-Кузминой «Уран».
Пока мужчины строят коммунизм и планы личной власти над миром, интригуют, пекутся об освобождении родной земли, планируют диверсии и выискивают для себя мелкие поблажки и радости, женщины готовят, стирают, убирают, воспитывают детей, отбиваются — увы, не всегда успешно — от сексуального и бытового насилия и при этом жалеют мужчин как маленьких больных детишек.
Городок вокруг Комбината, он же Тринадцатый поселок («Где же первый, где второй, двенадцатый, наконец?» — ехидничает доктор Циммерман), живет обычной для всего позднесталинского СССР жизнью с незначительными поправками на секретность производства и эстонских партизан в лесу. Все побаиваются друг друга, испытывают трудности с жильем и продуктами, но в целом не унывают. Большой войны нет — и это главное. Значит, можно мечтать, влюбляться, строить планы на будущее, ну а если завтра слепая машина террора вдруг выдернет из привычной жизни — значит, такова судьба. Это понимают даже маленькие дети: дочка Таисии без малейшей рефлексии и слез снабжает вызванную на допрос мать всем необходимым на первое время в тюрьме.
Смерть Сталина и череда загадочных убийств и смертей вносит в жизнь и души обитателей Тринадцатого поселка раздрай. Несмотря на пышное открытие дворца культуры, жители не знают, чего ждать. Перемены к худшему происходят и на расположенной рядом зоне, и у «лесных братьев». По городку ползут сплетни, слухи, страшные пророчества. Подозреваемыми в убийствах — а они начнутся — оказываются практически все местные мужчины.
Тут важно еще добавить, что «Уран» написан в линейной летописно-репортажной манере. История о строительстве социализма на отдельно взятом объекте складывается из рассказов о трудных характерах, биографий героев и их поступков, мелодраматических поворотов, документов спецслужб и прибауток. Каждый персонаж имеет не только «свою правду», но и свой голос — от мистическо-публицистических, чем-то напоминающих тексты Александра Проханова, размышлений директора Гакова до художественного свиста Леньки Мая, эстонской мифологии Эльзе и верлибров в исполнении шпиона U-235.
Погодина-Кузмина уважает своих героев и героинь и ей удается избежать обычно свойственной писательницам, обращающимся в своих произведениях к историческим событиям вроде Людмилы Улицкой или Гузель Яхиной, влюбленности в центрального персонажа и ненависти с презрением к остальным. В «Уране» нет ни абсолютно отрицательных, ни во всех отношениях положительных персонажей. Все они, как и в реальной жизни, действуют по обстоятельствам. Даже агент U-235 вызывает не столько ненависть, сколько жалость — далеко же завели его поиски собственного я.
Многие рецензенты отмечают взвешенность Ольги Погодиной-Кузминой в оценке исторических событий. Я бы уточнила, что подход Погодиной-Кузминой является гуманистическим в традиционном для русской литературы смысле: не оправдывая и не осуждая, она пытается понять своих героев и донести это понимание до читателей.
.
Впрочем, Погодина-Кузмина вообще автор, лояльный читателю. В «Уране» она сама объясняет все сложные ключевые метафоры:
«Уран построил смертную машину, чтоб отправлять детей в чрево Геи,
но как могла земля извергнуть тело и почему оно стоит в углу».
Советской Геей оказывается крестьянская дочь, прачка Таисия. Именно ей доведется зачать неведомо от кого нового, советского, человека:
«Она и сама не знала, чье семя вызрело в ее чреве в год смерти Сталина. Ей то казалось, что мальчик растет сильным и крепким, как русский богатырь Арсений Гаков, то виделись в нем черты Игната. Когда сын прибегал домой с разбитым носом или кидался ножичками в стенку, со вздохом вспоминала мать отпетого жигана Леньку Мая. Когда же видела упрямо сжатый рот, холодные глаза, ей представлялся однорукий рыцарь Юрий Аус. А может, вопреки биологии, с плодотворным семенем в ее теле смешались души тех мужчин, что были дороги или враждебны, но так или иначе оставили зарубки на жестокой летописи ее судьбы».
Таким образом Ольга Погодина-Кузмина переворачивает невероятно актуальную и болезненную для современного жителя постсоветского пространства проблему собственной идентичности: как быть, когда один дед красный комиссар, а другой, например, расстрелянный священник? К какому движению примкнуть — мэйнстримному или оппозиционному? Кого еще выкопать в семейном альбоме, чтобы оказаться «правильным» во всех отношениях гражданином и уважаемым членом сообщества? Нужно ли ворошить прошлое вообще или даже не пытаться осмыслить свои корни, а оставить все как есть в данный момент, ведь прошлое мы можем реконструировать только в меру собственного понимания действительности, а вовсе не так, как это происходило на самом деле:
«С началом перестройки, узнав о лагерях, доносах, массовых расстрелах сталинской эпохи, он начал стыдиться своего отца, полковника КГБ, хотя почти ничего не знал о его прошлом и о той работе, которой занимался профессор Воронцов. Миф об Уране — это история неблагодарных детей».
Ну да, дети неблагодарны. Но женщины нарожают новых, которым, может быть, удастся примириться с прошлым дедов и бабок, а заодно и если не выучить, то понять историю. Хотя бы в ее сугубо женской версии любви, заботы, понимания и принятия другого.