Апокалиптический оптимизм

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Шамиль Идиатуллин. Смех лисы. М.: АСТ. Редакция Елены Шубиной. Яндекс Книги, 2025

СССР второй половины 1980-х. Перестройка, ускорение и гласность шагают по стране. Скоро повсюду, как грибы после дождя, начнут прорастать видеосалоны и кооперативные ларьки, а улицы заполнят веселые молодые спортсмены в свежих наколках и свободных тренировочных штанах. Но пока жизнь течет почти по-прежнему, неторопливо и вязко — по крайней мере, в дальневосточном поселке Михайловском, затерянном среди тайги.

Здесь все как обычно: подростки, которым не досталась профкомовская путевка в пионерлагерь, под присмотром училки уныло ковыряются в школьных теплицах и норовят сбежать в лес или на карьер. Врачи и медсестры из местной больнички со смирением выслушивают сетования стариков, а те, облегчив душу, расходятся по домам лечиться бражкой, которую гонит богодул по прозвищу Гордый, человек без биографии (или, напротив, с биографией слишком богатой, чтобы делиться подробностями с простыми советскими обывателям). Продавщица в сельмаге мирно дремлет среди полупустых полок, колхозники гонят стадо на выпас, собаки лают, караван идет. И только в воинской части по соседству царит суматоха: сюда, к рубежам некогда дружественного Китая, планируют перекинуть авиаполк из жаркой пустынной страны, где развелось слишком много бородатых мужчин со «стингерами» — так что старенький аэродром нуждается в срочном ремонте, лес в расчистке, а трава в покраске.

Поначалу может показаться, что погружение в быт, кропотливое воссоздание атмосферы позднего СССР — едва ли не главная задача автора: с первых страниц Шамиль Идиатуллин перегружает «Смех лисы» мелкими деталями и бесчисленными нестреляющими ружьями. Где и как на полустанке Обухово останавливается электричка, в которой едет один из ключевых персонажей романа, капитан Сабитов; откуда ушлая бабка Антоновна подчерпнула рецепт пахучей подкормки для цветов; на что двенадцатилетний Серега выменял гэдээровскую фигурку индейца с копьем и какие эмоции по этому поводу испытывал… Но нет, несмотря на обилие деталей «из детства» и общую ностальгическую дымку, автор быстро дает понять: второго «Города Брежнева» не будет. Уже в середине первой главы действие внезапно, одним рывком, переносится на сорок лет назад: передовые части Красной армии громят японскую лабораторию по разработке бактериологического оружия на территории Китая — нетрудно догадаться, что это «жжж» (или, учитывая контекст, «хэ-хэ-хэ») неспроста и история смертоносного вируса получит ожидаемое развитие.

Надо сказать, связь времен вообще одна из козырных тем автора: за последние годы «Смех лисы» уже третья его книга с, выражаясь аккуратно, без спойлеров, «темпоральной интригой». И каждый раз Идиатуллин слегка модифицирует одну из классических жанровых формул: в «Возвращении „Пионера“» (2022) речь шла о «попаданцах наоборот», из прошлого в будущее, а в романе «Бояться поздно» (2024) у бесконечного Дня Сурка обнаруживалась хитрая кибернетическая начинка. «Смех лисы» начинается как классическая история эпидемии, локального апокалипсиса в отдельно взятом регионе СССР, но Идиатуллин не ограничивается прошлым, далеким и близким, реальным и несбывшимся. Он идет дальше: читатели смогут заглянуть и в грядущее — правда, недалеко, ненадолго и только одним глазком.

Времена не выбирают, в них живут и умирают. Или растворяются бесследно, как сахар в стакане горячего чая, отработав программу и выполнив свой долг. Спокойное, последовательное течение Реки Времени, от истоков к устью, на сей раз не очень интересует писателя — его больше привлекают пороги и водовороты, завихрения и аномалии. Эпохи в этом романе связаны нелинейно, а прошлое, настоящее и будущее спутаны в один грандиозный клубок. Основное действие «Смеха лисы» разворачивается в 1987 году, на пике перестройки, — чуть позже, в 1990-м, Виктор Пелевин напишет в своем эссе «Зомбификация»: «Теперь представим себе бульдозериста, который, начитавшись каких-то брошюр, решил смести всю эту отсталость и построить новый поселок на совершенно гладком месте. Сырой октябрьской (апрельской, августовской) ночью он садится в бульдозер и в несколько приемов срезает всю верхнюю часть холма с деревней и жителями. И вот когда бульдозер крутится в грязи, разравнивая будущую стройплощадку, происходит нечто совершенно неожиданное: машина вдруг проваливается в подземную пустоту — вокруг оказываются какие-то полусгнившие бревна, человеческие и лошадиные скелеты, черепки и куски ржавчины. Бульдозер оказался в могиле. Ни бульдозерист, ни авторы вдохновивших его брошюр не учли, что, когда они сметут все, что, по их мнению, устарело, обнажится то, что было под этим, то есть нечто куда более древнее».

В «Смехе лисы» Идиатуллин воспроизводит эту метафору почти дословно — по крайней мере, близко к тексту. Разравнивая площадку для строительства важного стратегического объекта, бульдозер случайно вскрывает могильник, из соображений секретности не указанный ни на каких картах, и получает токсичный привет из прошлого: «Тот, кто копается в давно зарытом, вместо сокровищ обычно нарывается на чумной могильник». Но этим тривиальным наблюдением автор не ограничивается — в ту же почву, обильно пропитанную старым ядом, посеяны спасительные семена будущего, и какие именно сорняки-мутанты вымахают в итоге на пустыре, бессмысленно даже гадать. Слишком многое зависит от тонкой настройки, от раздавленной бабочки на обочине, от неожиданного решения одного-единственного человека, оказавшегося в нужное время на нужном месте. Видимо, действие романа неспроста разворачивается в глубоко перестроечном восемьдесят седьмом, а не пятью годами раньше или пятью годами позже. Любую эпоху перемен можно назвать эпохой неочевидных возможностей — правда, понимаешь это обычно постфактум, если сумел уцелеть и благополучно пережил очередной конец света в миниатюре.

Шамиль Идиатуллин великодушно позволяет своим персонажам выжить — хотя мог бы и шашкой рубануть, сославшись на традиции жанра. Для романа об апокалипсисе (пусть и несостоявшемся) «Смех лисы» вообще неожиданно гуманная книга: уцелеют даже те герои, что по всем голливудским стандартам должны были погибнуть ради пущего драматизма — например, пожилой майор, которому к началу событий остается до пенсии всего два месяца. Видимо, автор решил взять паузу и не наваливать трупы, как в предыдущих двух романах, «До февраля» и «Бояться поздно» — хотя саспенсу, атмосфере тревожного ожидания, это, надо признать, не мешает. Можно было бы добавить что-то насчет неправдоподобной оптимистичной развязки и «бога из машины», — но не поворачивается язык и не поднимается рука. Шамиля Идиатуллина сложно не понять: очень уж хочется сегодня капельки оптимизма, простого человеческого хеппи-энда вместо перманентного апокалипсиса.

Если не в жизни, то хотя бы на книжных страницах.