Иван Ефремов. Дорога Ветров (Гобийские заметки). СПб.: Азбука-классика, 2019
Жизнь Ивана Ефремова делится на две части. В первой — он был крупным палеонтологом, специалистом по ящерам пермского периода, автором гигантской работы о древнейших рептилиях, обитавших на будущей территории СССР, наконец, основателем научной дисциплины тафономии, которая изучает закономерности образования местонахождений окаменелых остатков. Во второй — Ефремов стал знаменитым писателем, автором исторических, социальных и фантастических романов.
Переход от палеонтологии к литературе случился у него примерно в сорокалетнем возрасте, и на время этого перехода пришлось написание «Дороги Ветров» — сборника путевых заметок о палеонтологической экспедиции в Монголию. Там советские специалисты под руководством Ефремова искали кости динозавров и громадных млекопитающих. Впрочем, палеонтологии в книге немного, она больше напоминает рабочие тетради начинающего писателя, который нарабатывает умения описывать природу, жизнь, быт. Как оказалось позже, это было своеобразное лирическое прощание с палеонтологией и первый прозаический опыт. Хотя Ефремов и подчеркивает, что в книге нет вымысла, это не совсем так: все описания пропущены через сито художественного взгляда, подхода настоящего писателя.
Основное содержание «Дороги Ветров» — описание собственно дороги и пустыни. Стоит отметить, что время пошло на пользу повести. То, что раньше могло показаться затянутым, теперь читается на одном дыхании. Современникам рассказы Ефремова о поломках грузовиков-полуторок и о качестве старых палаток могли показаться скучными, сейчас же все это читается как рассказ о чем-то экзотичном. Возможно, на это и рассчитывал Ефремов, справедливо полагая, что пишет не только для современников, но и для следующих поколений.
«Новожилов, Малеев, Рождественский и я взобрались на плато, ровное как стол, покрытое очень скудной растительностью. Крупная галька, выдутая ветром из конгломератов, усыпала его поверхность. Галька лежала на том же месте, где было дно древней реки, которая текла здесь сорок миллионов лет тому назад, и я ступал по ней со странным ощущением, что иду по дну потока давно прошедших времен».
Эдвард Уилсон. Эусоциальность: люди, муравьи, голые землекопы и другие общественные животные. М.: Альпина нон-фикшн, 2020. Перевод с английского М. Исакова
Стостраничное эссе известного биолога и писателя, напоминающее конспект большой и важной книги. Общая идея эссе простая и вполне оригинальная. По мнению Уилсона, важным аспектом эволюции является альтруизм, требовавшийся для создания из множества клеток единого организма, соединявший организмы в сообщества и т. д. Вершиной эволюции при таком подходе получается эусоциальность — сообщество животных, которое можно принять за цельный организм, в котором четко разделяются функции, а отдельные касты отказываются от размножения.
Наиболее очевидные примеры эусоциальности — колонии муравьев, термитов, пчел, а также голых землекопов, постепенно становящихся новой звездой нон-фикшн. Впрочем, про голых землекопов Уилсон почти ничего не конспектирует, предпочитая приводить любопытные примеры из жизни насекомых.
К эусоциальным организмам автор относит и людей — впрочем, без особых доказательств. К примеру, Уилсон не исключает, что гомосексуалы — это эусоциальная каста наряду с бабушками постменопаузального возраста. Интересный подход, который, увы, обозначен слишком пунктирно.
«Устойчивая и хорошо организованная группа животных потенциально вечна. Умершие члены группы могут быть заменены новорожденными или особями, приходящими из других групп. Один замечательный пример: смешанная кочевая стая насекомоядных птиц, обнаруженная исследователями в дождевых лесах Французской Гвианы, находилась в почти неизменном составе по крайней мере 17 лет. Она состояла из множества поколений, при этом также неизменными оставались места гнездования и обитания, равно как и видовой состав».
Франс де Валь. Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов. М.: Издательский дом ВШЭ, 2019. Перевод с французского Дмитрия Кралечкина
Политика составляет значимую часть человеческой жизни и воспринимается как некая особенность нашего вида, его отличительная способность. Биолог Франс де Валь (обычно его фамилию переводят как де Вааль) показал, что это не так. Политика старше человечества, она играет большую роль и у других приматов.
Де Валь на протяжении нескольких лет наблюдал за колонией шимпанзе, живших на острове в зоопарке голландского города Арнема, и кропотливо записывал, кто из них, с кем, когда и как общается. Из дневниковых записей выстроился удивительный сюжет о том, как шимпанзе образовывали союзы и коалиции, чтобы добиваться своих целей.
Де Валю повезло: его наблюдения пришлись на драматический период «дворцовых переворотов», когда один взрослый самец потерял влияние, на его место пришел другой, но и он был смещен коалицией первого с другим сильным самцом. Группа надолго стала нестабильной, в итоге все кончилось плохо и поучительно.
Перипетии, легшие в основу книги, по накалу страстей напоминают добротный сериал или напряженный шахматный турнир, а выводы, которые удалось сделать де Валю, представляются прозрачными и очевидными. У шимпанзе, как и у других приматов, социальная жизнь насыщенная и сложная. Каждый преследует свою выгоду и пытается повысить свой статус благодаря умелым интригам, махинациям и союзам. Их жизнь — своеобразное упрощение нашей, вот только политика является более понятной и заметной, она не украшена таким множеством ухищрений и недомолвок, как у людей.
«Политика у шимпанзе» удачно вскрыла природные, биологические корни нашей политики, и неудивительно, что книга выдержала 25 изданий и была переведена на множество языков.
«Эволюция интеллекта приматов началась из-за потребности перехитрить других, распознать тактики обмана, достигнуть взаимовыгодных компромиссов и создать социальные связи, способствующие карьере. И шимпанзе, очевидно, преуспели в этой области. Их технические навыки уступают нашим, но в отношении их социальных навыков я не был бы так уверен».
Станислав Дробышевский. Анатомия антрополога. М.: Архэ, 2019
Лекторий «Архэ» издал уже третью книгу по мотивам лекционных курсов антрополога Станислава Дробышевского. Книга представляет собой учебник анатомии с обширными экскурсами в эволюционную историю, многочисленными шутками и лирическими отступлениями. Здесь есть главы про анатомию гномов, кентавров, а также шуточное заключение, что эволюция человека нужна для удобства его изучения антропологами.
Наше привычное и знакомое тело благодаря книге распадается на многие составляющие, усложняется и превращается в нагромождение костей и мышц рыб, звероящеров и древних млекопитающих. За фасадом лица улыбается кистеперая рыба, под кожей ладони проступает плавник, пальцы помнят, как хватать ветки.
Основная часть книги посвящена костям, что закономерно, учитывая научный интерес автора к древним людям, от которых только кости и остались. Мышцы занимают в два раза меньше места.
Прочесть книгу наскоком вряд ли получится, хотя и хочется. Это все же учебник, а учебники нужны для серьезного знакомства с предметом. До революции такие конспекты лекций нередко печатали сами студенты, теперь их издают нечасто и малыми тиражами. Книга «Анатомия антрополога» вышла тиражом в 500 экземпляров и, надо полагать, спустя пару лет станет букинистической редкостью.
Станислав Дробышевский
«Срок годности людей — около 30–35 лет, так что полжизни мы „по задумке” должны жить с несросшимися костями, классическая нормальная анатомия — в немалой степени анатомия стариков. С другой стороны, до первой трети XX века люди жили в среднем меньше 40 лет, так что старые анатомы видели кости молодых людей, что отражено в атласах и номенклатуре. В частности, это одна из причин, почему затылочная и клиновидная кости считаются самостоятельными».