Лучшая зарубежная научная фантастика. Звезды не лгут. СПб.: Книжный Клуб Фантастика, 2018. Составитель Гарднер Дозуа. Перевод с английского М. Акимовой, Н. Болдыревой, В. Зари, Н. Караева, А. Китаевой, А. Кубатиева, И. Нечаевой и других
Тридцать с лишним лет серия ежегодников «The Year's Best Science Fiction» служила одним из столпов, на которых держалась англо-американская фантастика. Весь мир смотрел на западную НФ глазами их бессменного составителя, десятилетиями задававшего тренды и упорядочивавшего хаос. 27 мая 2018 года его не стало, но эпоха великого фантаста и редактора по имени Гарднер Дозуа, не закончилась. Слишком много новых смыслов он выпустил в мир — смыслов, которые продолжают жить, расти и крепнуть уже без его отеческой опеки. Более того, в России до сих пор изданы далеко не все антологии Дозуа, причем не только ранние, но и те, над которыми составитель работал в последние годы. Так что, рискну предположить, в ближайшем будущем нас ждет еще несколько сюрпризов.
«Звезды не лгут» вышли на языке оригинала в 2013-м под названием The Year's Best Science Fiction: Thirtieth Annual Collection. Обильная пища для размышлений: пятьдесят авторских листов, здоровенный том увеличенного формата толщиной в 730 страниц. В этой книге Дозуа, составитель от бога, изучает эволюцию привычных НФ-типажей и наблюдает за тем, как под натиском времени с треском рвутся жанровые шаблоны. В сборнике есть повести и рассказы об одаренных инженерах («Пароготика» Шона Макмуллена) и гениальных ученых («Что тебе сказал Тессимонд?» Адама Робертса) родом из раннего палпа; есть истории о героях космического фронтира («Оплачь День» Индрапрамита Даса) и обитателях «кораблей поколений» («Двадцать световых лет до Страны снегов» Майкла Бишопа), словно сошедших со страниц классики «золотого века»; есть инопланетные лингвисты, исследующие человечество сквозь призму классической литературы («Холмс Шерлок» Элианор Арнасон) — очевидная отсылка к «новой волне». Но ученые бросают свои исследования, не дождавшись заслуженной Нобелевки, первопроходцы страдают от приступов тяжелой депрессии и горького раскаяния, инопланетных филологов возмущает извращенная гетеросексуальность человеческой расы, а полет межзвездного ковчега служит метафорой буддистского колеса Сансары, из которого нет выхода.
Последним эту галерею востребованных типажей пополнил постчеловек — не супермен в трико, не ницшеанская «танцующая звезда», а просто новый, иной, не такой, как мы с вами. Никоим образом не сверх- , это важно: не ангел и не демон, не великий стратег или харизматический лидер, которому предстоит вершить судьбы цивилизаций, а один из многих, рабочая лошадка, рядовой в армии завтрашнего дня. Только наделенный другими органами чувств, восприятием пространства и времени, поведенческими паттернами и механизмом принятия решений. Такие персонажи в обилии появляются в «Рыбехе-дурехе, подавшейся в суши» Пэт Кэдиган, «Мемкордисте» и «Под карнизами» Леви Тидхара, «Тихее и муравье» Ханну Райаниеми, et cetera, et cetera.
Герой, который интересен не тем, какую роль играет в повествовании, а сам по себе, as is, — концепция для научной фантастики достаточно свежая. Еще одно ноу-хау, к популяризации (если не созданию) которого приложил руку Гарднер Дозуа, — а теперь непонятно даже, кто после его ухода займет вакантное место главного в англоязычной НФ генератора идей и безусловного авторитета.
Мариша Пессл. Проснись в Никогда. СПб: Азбука. М.: Азбука-Аттикус, 2018. Перевод с английского Ирины Тетериной
Точного перевода термина young adult fiction на русский язык не существует. «Книги для юношества», «детлит», «проза для молодых взрослых» — все не то: слишком буквалистично или слишком казенно. В авторском послесловии Мариша Пессл называет роман «Проснись в Никогда» «литературой для подростков». И опять «в молоко»: главная героиня книги Беатрис Хартли и ее друзья — студенты, только что закончившие первый курс. Из того возраста, который у нас принято называть подростковым, давно уже вышли: пьют, курят, занимаются беспорядочным сексом — словом, живут весело, на широкую ногу. Ничего шокирующего, конечно, это вам не Сорокин, но предположить, что такой текст адресован «детям старшего школьного возраста» было бы как минимум опрометчиво.
Сюжет книги соответствует определению «подростковый» точнее. Если в двух словах, «Проснись в Никогда» — роман о смерти, а именно поздний пубертат всем известен как традиционная пора горестных размышлений о Великом Ничто. Поначалу кажется, что самую тяжелую потерю герои этой книги понесли в выпускном классе: незадолго до экзаменов трагически и странно погиб их друг Джим, «золотой мальчик», красавец, умница, душа компании, многообещающий поэт, одаренный музыкант — и, разумеется, возлюбленный Беатрис. Он то ли покончил с собой (официальная версия), то ли был убит, но его влиятельные родители по каким-то туманным причинам замяли дело. Однако Мариша Пессл легко и даже с некоторым азартом переворачивает все с ног на голову. Самое страшное, драматичное и фантастическое происходит в жизни Хартли и ее друзей только год спустя. Встретившись после долгой разлуки, они отправляются на вечеринку, напиваются «как в старые добрые времена» — а после хмельного сна обнаруживают, что застряли между жизнью и смертью, в одном-единственном бесконечно повторяющемся кратком временном отрезке, как герой Билла Мюррея в «Дне Сурка».
Мариша ПесслМариша Пессл, автор романов «Некоторые вопросы теории катастроф» и «Ночное кино», никогда не претендовала на оригинальность своих фабульных трюков. У нее другие тузы в рукаве: обаятельные герои, живые диалоги, отменное чувство ритма. И, конечно, сумасшедшая сюжетная динамика. Только начинаешь позевывать над «Проснись в Никогда» — ага-ага, понятно, что там дальше будет, — как история делает безумный кульбит и уводит читателя прочь от проторенных тропок. Какой уж тут «День сурка» — скорее повод вспомнить телесериал «Day Break» (на мой взгляд, сильно недооцененный) и «Убик» Филипа Дика. По-моему, не самые худшие параллели — и уж точно не то, чего ждешь от традиционного «янг эдалта».
Джордж Мартин. Пламя и кровь. Кровь драконов. М.: АСТ, 2018. Перевод с английского Натальи Виленской
В 1977 году Кристофер Толкин, сын Джона Рональда Роуэла Толкина, уступив уговорам издателей и читателей, настойчиво требовавших еще одну книгу о мире «Хоббита» и «Властелина Колец», смахнул пыль с отцовских черновиков и опубликовал «Сильмариллион», предысторию Средиземья с первых дней творения до ключевых событий Третьей эпохи. Бестселлером, сравнимым с «The Lord of the Rings», «Сильмариллион» не стал, но прояснил некоторые спорные нюансы и прочно вошел в канон. В 2018 году Джордж Рэймонд Ричард Мартин, пока не завершивший эпическую «Песнь Льда и Огня», выпустил «Пламя и кровь» — предысторию Семи Королевств с начала завоеваний Эйегона Первого и до свержения династии Таргариенов.
Разумеется, фанаты не упустили случай съехидничать: мол, Дж.Р.Р.М. косплеит Дж.Р.Р.Т. — но это не совсем так. И дело не только в том, что в основу «Сильмариллиона» легли тексты, написанные задолго до «Властелина колец», а книга «Пламя и кровь» родилась из заметок, которые автор делал непосредственно в процессе работы над «ПЛиО». «Сильмариллион» — стилизация под героический эпос, выполненная одаренным филологом. «Пламя и кровь» — пересказ средневековых хроник талантливым и остроумным беллетристом, который хорошо понимает, что нужно «широкой аудитории», и не брезгует адаптацией. Разные цели, разные задачи — соответственно, разный результат.
Фото: scmp.com
Новая книга Мартина (точнее, полкниги: российские издатели решили «рубить хвост по частям» и аккуратно разбили «Пламя...» на два тома), конечно, не отдельное самостоятельное произведение. Скорее это комплект дополнительных материалов, развернутый комментарий для тех, кто в общих чертах представляет, с чем едят Вестерос, одним глазком заглядывал в «ПЛиО» или видел сериал «Игра престолов». Чтение, в общем, небесполезное: становится понятно, в кого пошли все эти Ланистеры, Старки и прочие Баратеоны — как выясняется, центральные герои «ПЛиО» унаследовали фамильные черты, слабые и сильные стороны своих предков. При этом все в «Пламени...» подчинено строгой внутренней драматургии. С одной стороны, бесконечные утомительные перечисления не дают забыть, что мы имеем дело с имитацией исторической хроники: «и тут на ристалище вышли сир такой-то, сир такой-то и сир сякой-то»; «а потом король дотла спалил замок такой-то, замок такой-то и замок такой-то, а в замке сяком-то оскопил всех мужчин, а женщин и детей заковал в цепи и продал в вечное рабство». Веселенькая эпоха, что тут скажешь.
С другой стороны, история Семи Королевств движется волнами, бесконечными циклами: взлет, падение и снова взлет, сильный король на Железном Троне сменяет слабого, эпоха мирного процветания приходит на смену периоду войн и эпидемий — и так далее, снова и снова. Напряжение то нарастает, то спадает: Джордж Мартин, как ни крути, — большая умница и не даст читателю соскользнуть с крючка. Единственная постоянная константа в этом мире — внутридинастические распри и раздоры между Великими Домами, иногда еле-еле тлеющие, но порой разгорающиеся с чудовищной силой. Это и есть то пламя, которое поглотит сперва династию Таргариенов, а следом и их детище, Семь Королевств, — ровно накануне прихода долгой и мрачной последней зимы Вестероса.