Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Яна Вагнер. Тоннель. М.: Редакция Елены Шубиной, 2024
Дискуссия вокруг «Тоннеля» Яны Вагнер, сложившаяся за несколько месяцев после его публикации, часто касается проблемы жанра. О том, что книга выходит за рамки «герметичного триллера» или «романа-катастрофы», писали уже не раз и вполне справедливо. В общем-то, Яна Вагнер работала над этим текстом пять лет и было бы странно, если бы опытный автор столько времени занимался сугубо формульной историей. Другой вопрос, что же тогда представляет собой «Тоннель», о чем он говорит, если перед нами не просто жанровое повествование?
Завязка романа родом то ли из бытового кошмара, то ли из кошмарного анекдота. Жарким июльским вечером автомобилисты стоят в длинной пробке, причем часть машин — еще и в тоннеле, проходящем под рекой. Тоннель внезапно закрывается с двух сторон плотными дверьми и решетками. Почему — точно никто не знает. Мобильная связь мигом исчезает у всех попавших в западню. Среди застрявших в основном возвращающиеся в Москву дачники разной степени достатка, но есть и рабочие-вахтовики, и дальнобойщики, и мигранты, и высокопоставленные чиновники, и полицейские, конечно, куда без них. Поначалу сюжет подкупает как минимум внушительным ансамблем активных героев, почти у каждого из которых есть какой-никакой внутренний конфликт. Поддерживать такой масштаб изображения удается благодаря тому, что скудное пространство и сжатое время позволяют, словно на шахматной доске, сосредоточиться на персонажах и на их нехитрых действиях. Например, усталый мужчина средних лет Митя, его дочь-подросток от первого брака и вторая жена, журналистка Саша, отвечают в романе за семейную драму, а молодой полицейский исполняет роль человека, бегущего от своих проблем, которому по законам жанра в определенный момент придется повернуться к ним лицом. Проблем, как нетрудно догадаться, хватает — закрытые в тоннеле люди ждут спасения извне, но спустя двенадцать часов оно не приходит, и остро назревает необходимость найти где-то воду, еду, наконец, просто понять, что теперь делать. Инициативу берет на себя грозная чиновница из «майбаха». Она с помощью властного голоса, а позднее и вооруженного телохранителя старается навести специфический порядок.
Звучит как начало герметичной антиутопии или истории о социальном эксперименте, чего-то вроде «Повелителя мух» Голдинга, «Слепоты» Сарамаго или «Черного ящика» Джордано. В целом подобных мотивов тут предостаточно, но едва кто-то принимается осуществлять свои амбициозные планы по захвату власти, все рушится и скатывается в хаос чуть ли не по канонам сатиры. Главный претендент на звание Большого Брата все больше начинает напоминать мультяшного злодея, который вечно недоволен тем, что его подчиненные опять не справились. Другое дело, что просто поубивать какое-то количество людей в стремлении навязать себя остальным — это оказавшиеся в тоннеле лидеры действительно могут. Пожалуй, они бы добились контроля куда успешнее, будь у них побольше опытных солдат и готовности стрелять, но судьба решила иначе, и роман, если вдуматься, при всей своей тревожной атмосфере местами действительно приближается к черной комедии. Например, таксист — человек опытный, бывший военный, знающий о присутствии полицейских, но не знающий, что старшего из них убили, — подсев в кабину к юному водителю газели, уговаривает его не отдавать воду, которую тот везет, запереть двери машины и заслонить окна фольгой и вроде бы рассчитывает, что это не кончится для него печально.
Впрочем, реальность тоже ведь иногда недалека от кровавого фарса, а к финалу нелепые поступки героев оправдываются недосыпом и недостатком кислорода. Вдобавок комизм тщательно заретуширован. Для создания мрачного антуража в тексте использован добротный набор стилистических приемов. Во-первых, форма тут соответствует содержанию. История о томительном ожидании людей, запертых в тоннеле, вызывает у читателей понятное нетерпение. Сомнений в том, что это сделано специально, у нас мало, создавать динамику Яна Вагнер умеет, если хочет, и ее дебютный роман «Вонгозеро» служит ярким тому примером. В «Тоннеле» одному умирающему второстепенному персонажу, про которого сразу понятно, что он второстепенный и что ему не жить, отведено огромное количество страниц, а подробно прорисованное мельтешение толпы туда-сюда по мелким поводам добавляет монотонности. Во-вторых, в романе постоянно меняются точки зрения, ракурсы, и некоторые действующие лица описываются по несколько раз, будто впервые. При этом по-медицински равнодушный, неспешный голос рассказчика порой на контрасте, резко и точечно, сливается с несобственно-прямой речью героев, подчиняя ее своему синтаксису, что производит любопытное впечатление, будто их мысли оказались изъяты и обескровлены.
«Вид у старшей женщины-Кайен был измученный, выцветший и какой-то неприятно испуганный, почти как у тетеньки из Пежо, и она точно так же как будто старалась задержать Асю подольше у своего роскошного автомобиля, где пахло сладкими духами и кожей и в котором осталась теперь одна, потому что младшая красотка с татуировкой тоже записалась в регулировщики и убежала вперед по тоннелю. И хотя владелица Порше в дорогой черной тунике и кольцах была совсем не похожа на душную Амбридж с ее фиолетовыми кудряшками, не нудела, не жаловалась, а наоборот — хвалила ее и папу, рядом с ней Ася вдруг почувствовала ту же самую мутную непонятную тоску. И когда оглянулась проверить, слышит ли эти похвалы Терпила и насколько успела уже закатить глаза, у Терпилы оказалось точно такое же лицо — стертое и полное страха, как если бы все три женщины знали какой-то очень плохой секрет и только ей, Асе, договорились пока не рассказывать».
Приведенный отрывок относится к эпизодам, в которых герои наконец задаются ключевым вопросом. Раз за прошедшие десять часов никто не прибыл их спасать, раз ворота до сих пор закрыты, как при чрезвычайной ситуации, то, может, снаружи и спасать-то уже некому? Может, выбираться из тоннеля — это опаснее всего? Примечательно, что вопрос этот в первую очередь возникает в головах у людей идеологически, казалось бы, противоположных: у прогрессивной журналистки и, чуть раньше, у главных адептов контроля из «майбаха». Это действительно хитрый вопрос, его логика зиждется на утверждении, что спасатели обязательно должны приехать быстро. Почему? Ну, прежде всего, чтобы предотвратить панику среди оказавшихся в тоннеле под рекой. С другой стороны, современный человек, особенно активный сторонник какого-то рационального цивилизационного проекта, верит в ответственность системы, даже если считает ее дурной, верит, что его не бросят в закрытом тоннеле на сутки, и такому человеку проще предположить даже ядерную или климатическую катастрофу, чем слабость системы. Так роман демонстрирует темную сторону не столько инфраструктурно и технологически развитой цивилизации, сколько нашей убежденности в прочном характере цивилизованного мира, в его устойчивости перед лицом внештатных ситуаций.
Дальше у активных героев возникает дилемма уже в духе чистого психологического аттракциона: рискнуть выйти в неизвестность или попробовать создать необходимые для жизни условия внутри тоннеля, пожертвовав кем-то из его обитателей. Здесь, как ни странно, чувствуется некий авторский оптимизм. Один из персонажей предполагает, что если избавиться от разного рода властолюбцев, то остальным станет намного лучше. Действительно, без них лидерами в тоннеле сразу становятся просто полезные люди. И не исключено, что в каком-нибудь соседнем тоннеле, где приключилась такая же история, не было ни сумасшедших чиновников, ни сбежавших преступников, и там второй день подряд лишь спокойно едят арбузы. Эта вольная или невольная апология анархизма или по крайней мере естественного общественного договора по-своему красива, но убеждает с большим трудом, разве что в силу общей экстремальности ситуации.
За что роман Яны Вагнер действительно можно упрекнуть, так это за героев, чуть ли не поголовно усредненных в рамках своих ролей. Никто из них не демонстрирует ни какого-то изощренного коварства, ни особой нравственности, ни по-настоящему оригинальных мотиваций, ни даже явного безумия. Трагедии не обходятся без элементов случайности, а намеченные сложные интересные характеры остаются как будто не до конца раскрытыми — взять ту же девочку-подростка, которая едва-едва начинает встраиваться в систему, превращаясь в старательного распорядителя, как на этом все и заканчивается. Разве что стоматолог вырастает из роли «маленького человека» и в итоге примеряет на себя образ доктора Риэ из «Чумы» Альбера Камю, но и это не то чтобы сильно удивляет. Своим пафосом и некоторыми сюжетными чертами «Тоннель» как раз больше всего близок к «Чуме», чем к другой узнаваемой классике. Но главное отличие книги Яны Вагнер от «Чумы» и главная ее оригинальная идея обнаруживаются в середине повествования: в полной мере осознать свое положение персонажам «Тоннеля» мешает надежда на упомянутую уже цивилизацию как на фигуру заботливого взрослого, точнее — на государственных спасателей, долгое отсутствие которых непременно означает приход апокалипсиса. Сюда же относится и вера в расхожие лозунги о том, как важно избежать хаоса. Иными словами, роман недвусмысленно намекает, что главные крикуны о порядке мешают порядку больше всего, а главные радетели справедливости творят самую вопиющую несправедливость. И хотя с этим можно поспорить, в сегодняшней ситуации «Тоннель» кажется книгой полезной, как довольно горькое лекарство.