Юнас Хассен Хемири. На красном глазу. М.: Иностранная литература, 2007, № 3. Перевод Ксении Коваленко
На книги для молодежи часто смотрят свысока, не признавая за ними эстетической ценности. Но именно эта литература порой становится площадкой для самых интересных экспериментов на пересечении языковой и социальной проблематики. В начале 2000-х годов литературная Швеция наконец-то услышала то, чего так давно ждала: голос юного эмигранта арабского происхождения. В романе Юнаса Хассена Хемири «На красном глазу», русский перевод которого опубликован в журнале «Иностранная литература», повествование ведется на ломаном шведском от лица 15-летнего Халима. Он презирает отца за пресмыкательство перед шведами и страдает от одиночества на пересечении культур.
Ломаный «эмигрантский» шведский, который многие читатели — кто с воодушевлением, кто с возмущением — приняли за чистую монету, конечно, оказался литературным приемом. За два года до выхода романа Хемири его также использовал Алехандро Лейва Венгер, рассказ которого «Эликсир» написан в «орфографии двоечника» и с примесью характерного для жителей эмигрантских пригородов синтаксиса. На русском этот рассказ можно прочесть в том же номере «Иностранной литературы». И роман Хемири, и рассказы Лейва Венгера на сэлинджеровском уровне воссоздают мир подростка в поисках идентичности. «На красном глазу» — определенно одно из самых интересных шведских молодежных произведений 2000-х. Проблема мультикультурности, многоязычия отражается здесь двояко: «ломаный» язык выражает конфликт, столкновение укладов, проблемы приспособления — и вместе с тем заявляет о праве «гибридного» языка на существование в литературном контексте.
Йенни Йегерфельд. Лежу на полу, вся в крови. М.: Livebook, 2018. Перевод Натальи Банке и Яны Палеховой
Как и детские писатели, авторы шведских книг для подростков не страшатся «трудных» тем. Проблемы с учебой, психиатрические диагнозы, травля в школе, страх экологической катастрофы, фиксация на внешности, развод или смерть родителей, насилие в семье — герой шведской молодежной книги, скорее всего, столкнется хотя бы с одной из этих проблем, а если не повезет, то с несколькими сразу. Симптоматично, что одна из самых популярных на сегодня шведских авторов книг для подростков, Йенни Йегерфельд, — также практикующий психотерапевт и постоянный автор рубрики «Сегодня» в центральной шведской газете Svenska Dagbladet, где она отвечает на вопросы читателей об отношениях в семье.
На русском языке изданы две книги Йегерфельд — «Лежу на полу, вся в крови» и «Королева стендапа». «Лежу на полу, вся в крови» — роман о 17-летней Майе, мама которой неожиданно исчезает. Отправившись на ее поиски, Майя одновременно снаряжает внутреннюю экспедицию, чтобы понять истоки своего характера. Попутно Майя знакомится с симпатичным маминым 20-летним соседом; любовная интрига оживляет образ героини, расширяет ее взаимодействие с внешним миром, но вместе с тем носит немного предсказуемый характер. Гораздо интереснее выстроена линия поиска матери, а также небезболезненного поиска связи с ней. Это книга о психических особенностях и об отношениях с родителями, которые либо слишком опекают, либо, наоборот, ускользают.
Ульф Старк. Чудаки и зануды. М.: Самокат, 2020. Перевод Ольги Мяэотс
Если раньше каждый второй круглый стол о шведской детской литературе носил подзаголовок «Не только Астрид Линдгрен», то теперь впору говорить «не только Старк». Его книги — лиричные и смешные повести о дружбе через поколение, уходе любимых стариков, безответственных родителях и невыносимых одноклассниках. Главная героиня «Чудаков и зануд» Симон вынуждена жить не с любимым папой, а с мамой, которая больше интересуется своим новым бойфрендом. Мало того, из-за «мужского» имени и короткой стрижки в новой школе Симон принимают за мальчика. И раз уж в жизни и так все кувырком, может быть, притвориться мальчиком как раз то, что нужно?
Видеть или не видеть в повести «Чудаки и зануды» мотив поиска гендерной идентичности — вопрос личных предпочтений. Шведских книг для подростков о пробуждении сексуальности, знакомстве с телом не так мало. Ограничения, которые выставляет индивиду бинарная гендерная система, — тема отнюдь не только юношеская, однако именно подростки особенно остро реагируют на строгое разделение по половому признаку: кто-то гиперадаптацией, кто-то протестом. Один из аспектов созревания в шведской реальности — обретение языка, и литература для подростков выступает здесь в качестве пространства для вербализации чувств и догадок, часто не называемых в повседневности.
Мария Грипе. Навозный жук летает в сумерках. М.: Белая ворона, 2016. Перевод Марии Людковской
Мария Грипе — современный классик шведской литературы для детей и подростков. Ее произведения ни по стилю, ни по тематике не похожи на большинство новых молодежных книг. Некоторые шведские библиотекари и педагоги считают их последним образцом прозы для подростков, развивающей и обогащающей язык читателя. Можно спорить о том, что такое «богатство языка», но повести Грипе и вправду оставляют впечатление немного старомодной элегантности. Иногда ее прозу определяют как «мистический реализм для детей».
В повести «Навозный жук летает в сумерках» переплетаются мистика, история, ботаника и философия. Грипе использует прием наслоения эпох и сюжетов, связывая ученика Карла Линнея и обычных шведских подростков через случайно найденную в старом доме шкатулку с письмами XVIII века. Сюжет, однако, удержит внимание и не очень охотно читающего подростка. Старинное поместье, загадка египетской статуи, загадочные звуки в доме — все это создает атмосферу триллера. Изначально «Навозный жук летает в сумерках» — радиопостановка, которую Грипе спустя два года после премьеры переработала в повесть. Богатые реплики, полные изящных, но не усложняющих восприятие формулировок, напоминают о традициях хорошего радиотеатра. Для любителей вдумчивой, текучей и далекой от злободневных вопросов прозы для подростков существует уже около десятка переведенных на русский язык книг Марии Грипе.
Канни Мёллер. Баллада о Сандре Эсс. М.: Livebook, 2016. Перевод Лидии Стародубцевой
Это самая «взрослая» из переведенных на русский язык книг Канни Мёллер, любимицы шведских учителей литературы. Повесть адресована молодым людям 16–18 лет и вполне подходит для освоения в старших классах (шведские школьники на уроках словесности читают и обсуждают новейшие молодежные произведения чаще, чем классику). Сандра, выросшая в приемной семье, из ревности едва не убивает своего парня, и ее направляют на общественные работы в дом престарелых. Там она знакомится с капризной и загадочной Рут, которая становится ей другом. Благодаря этой дружбе, Сандра узнает историю преследования евреев в оккупированной Норвегии и помогает Рут восстановить утраченные связи. Девушка влюбляется в польского гастарбайтера Марека, но роман заканчивается его вынужденным отъездом на родину и одиночеством беременной Сандры.
Исторические экскурсы, социальная проблематика, подростковая беременность — может быть, это воспитательный роман? Что изменилось за триста лет, прошедших с момента создания нравоучительного эпоса Георга Шернъельма «Геркулес», аллегорически описывающего поиски нравственного пути в мире соблазнов? Главный герой юн, неопытен и нуждается в наставлениях «госпожи Благодетели». Сандра юна, импульсивна и нуждается в поддержке. Но она не объект воспитания, а субъект повествования, который совершает ошибки и выбирает свой путь. К открытому финалу подводит ритмичное чередование коротких и длинных глав, которое то и дело переносит читателя из внутреннего мира Сандры во внешнюю жизнь.
Катарина Киери. Никто не спит. М.: КомпасГид, 2018. Перевод Лидии Стародубцевой
Главный герой повести — замкнутый подросток Элиас, который живет с папой. Его мало что интересует, у него нет друзей, он не счастлив и не несчастен. Если бы кто-нибудь сказал ему, что жизнь резко переменится, после того как пожилая соседка едва ли не силой заставит его прослушать оперную арию в исполнении знаменитого шведского тенора Юсси Бьёрлинга, Элиас, наверное, даже не рассмеялся бы. Однако происходит все именно так. И почему Элиас вдруг идет на пробный урок дзюдо? Может быть, чтобы ненароком чуть не сломать руку девчонке, которая на два года старше и не годится ему в друзья?
Чуткий и лиричный тон повествования делает правдоподобными странные совпадения в жизни Элиаса, ведь и реальность порой делает хитроумные поэтические ходы. События перекликаются со сдержанно-поэтичными текстами писем к пропавшей без вести матери. Лет десять назад во время семинара на Гётеборгской книжной ярмарке кто-то остроумно заметил, что быть мамой в шведской молодежной литературе опасно для жизни. Доля иронии при столкновении с потоком книг на «трудные» темы, наверное, необходима. Но утрата матери — это и в самом деле часто повторяющийся и весьма интересный мотив в литературе для подростков. Он перекликается с потребностью созревающей личности в отделении от родителей и одновременно страхом одиночества.