Салман Рушди опубликовал в The Guardian статью, которую написал по случаю сороковой годовщины выхода своего самого знаменитого романа — «Дети полуночи» (1981). В статье он рассказал об источниках своего вдохновения, о поисках подходящего языка повествования и о том, почему Индии, описанной в его романе, больше не существует.
По словам Рушди, он задумал большой роман об Индии в период, когда был еще никому не известным начинающим писателем, чья первая книга «Гримус» (1975) не привлекла к себе внимания. По его словам, ему всегда нравились пространные истории с множеством сюжетных линий, с большим количеством действующих лиц, с изображением различных сторон жизни. Он хотел создать произведение такого же масштаба, но совершенно не знал, как к этому подступиться. Тогда он решил перечитать свои любимые романы, которые, по его мнению, отвечали подобным критериям.
Список этих произведений, которые Рушди вспоминает в статье, велик. Сперва он обратился к произведениям русских авторов — «Преступление и наказание», «Анна Каренина», «Мертвые души». Затем перечитал английских писателей — «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Лоренса Стерна, «Ярмарку тщеславия» Уильяма Теккерея, «Крошку Доррит» и «Холодный дом» Чарлза Диккенса. Из французских авторов Рушди пригодился Франсуа Рабле со своим романом «Гаргантюа и Пантагрюэль». Затем он стал перечитывать современных писателей — «Жестяной барабан» Гюнтера Грасса, «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, «Приключения Оги Марча» Сола Беллоу, «Уловка-22» Джозефа Хеллера, «Черный принц» Айрис Мердок и «Создание представителя для планеты Восемь» Дорис Лессинг.
Другим важным источником вдохновения для Рушди стали индийские эпические повествования «Махабхарата» и «Рамаяна», а также сборник историй «Панчатантра». Он также обратился к сказкам «Тысячи и одной ночи» и «Океана сказаний» («Катхасаритсагары») и к индийской традиции устных рассказов, которые часто включают в себя множество отступлений от основного сюжета, которые развиваются на бытовом, политическом, мифологическом и прочих уровнях. Далее, поскольку будущему роману предстояло стать семейной сагой, Рушди перечитал «Будденброков» Томаса Манна, а так как его темой должна была стать история, он обратился к одноименному роману Эльзы Моранте. Наконец, учитывая, что местом действия будущего произведения должен был быть Бомбей (Мумбаи), Рушди вспомнил традиции Болливуда — индийского кино, в котором драматические сюжеты о подмене новорожденных детей — самое обычное дело.
Рушди работал над своим произведением пять лет. Один из главных вопросов для него был связан с выбором языка повествования. Он не хотел писать на литературном английском, так как намеревался передать всю языковую и этническую пестроту Индии, где не только сосуществуют пять официальных языков — хинди, урду, гуджарати, маратхи и английский — но еще используются как их «смесь», на которой, в частности, объясняются жители Бомбея, так и специфический бомбейский уличный сленг «бамбаия», непонятный остальным жителям страны. Подсказку начинающему писателю дал Филип Рот — американский писатель еврейского происхождения, часто вставляющий в свои произведения словечки на идише. По его примеру Рушди решил наполнить свой роман неанглийскими словами, либо объясняя в тексте их значение, либо оставляя их без объяснения, если смысл понятен по контексту.
Рушди также заявил, что использовал в романе много автобиографических деталей. Его герой-рассказчик, Салем Синай, в детстве живет в том же районе Бомбея, где проживал писатель, и ходит в ту же школу, которую посещал Рушди; образы многих приятелей Салема также списаны с детских товарищей писателя. Для того чтобы встроить частную историю Салема в историю Индии, Рушди придумал следующий прием: его герой искренне считает себя главной причиной всего происходящего в стране, а поскольку жизнь в Индии по мере его взросления течет совсем не так, как ему хотелось бы, это производит сначала комический, а потом все более драматический и даже трагический эффект. Однако, пишет Рушди, сегодня, спустя сорок лет после выхода «Детей полуночи», он чувствует, что у этого убеждения Салема есть весьма веские основания: мы все, как и он, говорит писатель, «прикованы к истории», и наша история — наша общая неудача и вина. По словам Рушди, сегодняшняя Индия сильно отличается от той Индии, о которой он писал в конце 1970-х годов, причем в худшую сторону: в стране усилились националистические настроения и дух нетерпимости, укрепился религиозный фанатизм, участились нападения на женщин, политический режим приобретает все более авторитарные черты. В Индии, пишет Рушди, вновь наступает полночь.
Роман «Дети полуночи» («Midnight’s Children»), отличающийся крайне разнообразными техниками повествования и многожанровым характером, написан, в том числе, в жанре магического реализма — он строится на допущении, что все дети в Индии, родившиеся в период от полуночи до часа ночи 15 августа 1947 года — в первый день после провозглашения независимости страны, — оказались наделены магическими способностями. Сразу после публикации «Детей полуночи» о Рушди заговорили как об очень заметном писателе, а его роман получил несколько престижных литературных премий, включая Букеровскую. Позже «Дети полуночи» дважды — в 1993 и 2008 годах, к 25-й и 40-й годовщине премии — был награжден премией «Букер Букеров». На сегодняшний день только в Великобритании продано свыше миллиона экземпляров романа, существуют также переводы на многочисленные языки мира. На русский язык роман «Дети полуночи» был переведен в 2001 году Анастасией Миролюбовой и вышел в издательстве «Лимбус Пресс» (позднее переиздавался издательством Corpus).