Авторская уверенность — условие, необходимое писателю для того, чтобы начать свое произведение с яркой, запоминающейся фразы. Так считает американская писательница Элис Макдермотт, отрывок из ее книги «Что насчет ребенка? Некоторые соображения о писательском мастерстве» публикует литературный блог The LitHub.

Искомую авторскую уверенность, или властность (authority), Макдермотт описывает как способность писателя сразу обратиться к своей аудитории с превосходящей позиции, без двусмысленностей и оговорок. Она приводит ряд хрестоматийных примеров:

Зовите меня Измаил (пер. И. Бернштейн);

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему;

Однажды, давным-давно, в старое доброе время, шла по дороге коровушка Му-му, шла и шла и встретила на дороге хорошенького-прехорошенького мальчика, а звали его Бу-бу... (пер. М. Богословской-Бобровой);

Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое (пер. С. Апта);

Миссис Дэллоуэй сказала, что сама купит цветы (пер. Е. Суриц);

При известных обстоятельствах нет ничего приятнее часа, посвященного церемонии, именуемой английским вечерним чаепитием (пер. М. Шерешевской);

и т.д.

Поскольку первая фраза накладывает самые первые ограничения на в принципе ничем не ограниченное воображение автора, ее можно назвать приговором, определяющим стены той тюрьмы, в которую будет заключена будущая история — с их стенами, полом и потолком из обстоятельств времени и места, голосом рассказчика (заключенным) и правилами (тюремщиками) — грамматики, синтаксиса, логики, композиции, здравого смысла и т.д. Именно поэтому она так важна, полагает Макдермотт, и должна быть произнесена с высоты авторской уверенности в себе.

Более того, замечает Макдермотт, по словам другой американской писательницы, Глории Нейлор, первую фразу можно назвать ДНК всего произведения, поскольку именно она, порождая за собой вторую, третью и т.д. фразы, в конечном итоге заставляет читателя добираться до последнего предложения в произведении. И если первая фраза звучала как «Миссис Дэллоуэй сказала, что сама купит цветы», то не удивительно, что роман спустя двести страниц заканчивается словами, наконец собирающими воедино образ главной героини:

«— Я тоже пойду, — сказал Питер, и он еще на минуту остался сидеть. Но отчего этот страх? И блаженство? — думал он. Что меня повергает в такое смятение?
Это Кларисса, решил он про себя.
И он увидел ее».

Или, начавшись с детской сказки, которую отец рассказывает ребенку («Однажды, давным-давно, в старое доброе время...»), роман завершается фразой, которую выросший сын обращает к другому своему — настоящему — отцу:

«27 апреля. Древний отче, древний искусник, будь мне отныне и навсегда доброй опорой».

Хотя, по словам Макдермотт, она не взялась бы дать формулу, с помощью которой писатель может сочинить хорошую первую фразу, на курсах писательского мастерства, которые она время от времени ведет, ей регулярно приходится говорить об ошибках, совершаемых неопытными писателями. Как правило, новичку кажется, что прежде, чем сказать что-то по-настоящему стоящее, он должен начать издалека — в результате первая собственная, свежая фраза в его произведении часто встречается не на первой, а на второй, четвертой, двадцатой или даже последней странице. Она приводит следующий воображаемый пример: представьте себе, что вы имеете дело с рассказчиком, который выражается следующим образом:

«Наверное, можно сказать, что за свою жизнь я носил много разных имен, ведь я был маленьким, застенчивым ребенком, и меня часто дразнили, но из всех имен и прозвищ, которые у меня были за двадцать пять лет жизни, я бы предпочел, чтобы вы называли меня тем именем, которое, как вам кажется, звучит несколько старомодно или даже, не знаю, по-библейски, как будто моя мать была евангелисткой или кем-то вроде того, но это не так, она была агностиком, хотя она читала Библию, когда не могла найти ничего другого для чтения...»

Вместо этого писатель говорит просто: «Зовите меня Измаил». Если бы, завершает свою мысль Макдермотт, к этой фразе требовалось какое-то предисловие, то оно звучало бы так: «Сядь, заткнись и слушай».

Элис Макдермотт (Alice McDermott) — лауреат Национальной книжной премии США 1998 года, автор ряда романов — «Той самой ночью» (1987), «Очаровательный Билли» (1998), «На свадьбах и поминках» (1992), «Дитя моего сердца» (2002), «После этого» (2006) и др. На русский язык в переводе Анны Комаринец выходил ее роман «Девятый час» (Эксмо, 2017). Сборник эссе, лекций и очерков по писательскому мастерству «Что насчет ребенка?» (What About the Baby? Some Thoughts on the Art of Fiction) опубликован в августе в американском издательстве Farrar, Straus and Giroux.