В вашем микроблоге Tumblr я нашла цитату из статьи Андрея Сахарова «Мир через полвека» 1974 года о всемирной информационной системе, которая «сделает доступным для каждого содержание любой книги» и сотрет «барьеры обмена информацией между странами и людьми». Очевидно, Сахаров рассуждал не только о техническом прогрессе, но и крушении политического режима, запрещающего свободу слова, чтения и доступа к знаниям. Вы верите в возможность такого мира или считаете его лишь прекрасной утопией?
Полная свобода чтения и всеобщего доступа к любым знаниям — это идея, к воплощению которой стремится Sci-Hub. В этом смысле я полностью согласна с Сахаровым. И разделяю точку зрения, что именно политика определяет отношение к знаниям в обществе. Но нельзя забывать, что политические режимы возникают не на пустом месте — они отражают уровень развития общества. Истинные свобода или демократия, а не их симулякр, могут существовать только в развитом обществе. Так что все взаимосвязано: низкий уровень развития людей приводит к тому, что их свобода ограничивается, а ограничение свободы может препятствовать развитию. При советской власти была цензура, но, по-моему, фильмы получались гораздо интереснее, развивалась наука. А чего мы достигли при свободе?
Если говорить про литературу, мы потеряли качественную научную фантастику уровня Стругацких, Ефремова, Беляева, однако застали расцвет отечественного научпопа.
Научная фантастика — высокое искусство, которое сегодня не может существовать, да и не пользуется спросом. С одной стороны, это сухие и точные научные факты. С другой — фантазия, идеалы, эмоции. Таким образом, научная фантастика соединяет в себе абсолютные противоположности, они находятся в гармонии. Сделать это под силу только очень искусному автору. Это касается, разумеется, только качественной научной фантастики. Научно-популярная литература проще, она не требует такого уровня мастерства.
То есть в российской научно-популярной литературе вы не можете выделить ни одного достойного образца?
Сейчас доступно огромное количество научной и научно-популярной литературы, фильмов, журналов, роликов на YouTube разного качества и разной степени погруженности в тему. Трудно выделить что-то одно. Но есть проблема — иногда под видом популяризации науки распространяется откровенная пропаганда. Например, автор берет определенную точку зрения и подыскивает научные факты, которые ее подтверждают, а опровергающие ее факты в книгу не включаются. Особенно часто это бывает в таких науках, как история, где удержаться от идеологической ангажированности практически невозможно. Так что исторической литературе, особенно по острым тематикам, доверять не следует. Но идеологически ангажированной может быть даже книга по биологии. Эти проблемы актуальны и за рубежом — не думаю, что они сугубо российские.
Можете назвать книги, которые для вас особенно ценны?
Книга Стивена Холзнера «Perl: специальный справочник», благодаря которой я сделала первые шаги в программировании. До сих пор ее бережно храню. В свое время любила книгу Neuroscience Дейла Первса — это учебник по нейробиологии. Наверное, скажу банальность, но мне нравятся Библия, апокрифы — некоторые тексты очень вдохновляют. В детстве читала «Путешествие Алисы» Кира Булычева — отличная научная фантастика; энциклопедии «Тайны живой природы» и «Динозавры» издательства «Росмэн», советскую научно-популярную литературу. Сейчас книги для меня, как правило, источник информации.
А есть книги, которые вы никогда никому не посоветовали бы?
Таких нет. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы писали меньше, но качественней.
Перечисляя любимые книги, вы акцентировали внимание на специальной литературе. Нужно ли, по-вашему, ученым-естественникам и технарям читать художественную классику?
Необязательно, но тогда нужно как-то иначе развиваться в сфере гуманитарного знания, без которого человек становится слепой марионеткой в руках пропагандистов. Ведь наука — это не только набор профессиональных компетенций, но и ценности, идеалы, определенный взгляд на мир; то, что относится к гуманитарному знанию. Ученый — это, прежде всего, человек, личность, а не количество публикаций в научных журналах, премий и так далее. Последнее — это фенотип, а первое — генотип.
Получается, вы против такой оценки качества работы, как индексы цитирования, премии. Литературные премии тоже считаете ненужными?
Любые премии — однозначное зло. Как правило, это междусобойчики, награды присуждаются по совершенно непонятным критериям, которые никак не характеризуют качество. Людей обманывают: многие думают, что если какой-то проект или человек получает премию, то он однозначно лучший, но это не так.
Предположим, вы сами решили написать книгу. О чем она была бы?
О свободе научной информации. Я была бы довольна результатом, если бы у меня получился понятный рядовому читателю научный труд. Художественное произведение точно писать не стану.
Раз уж я начала беседу с обсуждения цитаты, закончу аналогично. В своих соцсетях вы как-то поделились словами американского священника и масона Джозефа Форта Ньютона: «Люди так одиноки, потому что строят стены, а не мосты». Что эта фраза значит для вас?
Это касается идей всеобщего разума и ноосферы, которыми я увлекалась. С развитием технологий связь между людьми становится все крепче. Можно сказать, что на нашей планете появляется одна глобальная нервная система, имеющая собственное сознание. Похоже на коллективный кибернетический разум Борг из сериала «Звездный путь». Если в будущем создадут нейроинтерфейсы, позволяющие напрямую подключать мозг к компьютеру и интернету, глобальный мозг станет реальностью. Некоторое время назад я работала над проектами в сфере нейрокомпьютерных интерфейсов. Этому и посвящена цитата: создавать мосты между различными нервными системами.
У меня эта фраза вызвала очевидную ассоциацию с Sci-Hub — это ведь и есть мост для обмена знаниями. Но закрыв к нему доступ для российских пользователей, вы построили стену. Сейчас вы ее уже разрушили, но что это значит? Вы говорите, что свобода знания нужна всем, однако считаете, что не все этого достойны.
Не совсем корректно называть это закрытием доступа. Проект просто остановил работу, чтобы подчеркнуть проблемы, влияющие на развитие науки. Доступ у российских ученых все равно оставался, сайт можно было открывать из-под IP-адресов других стран. Так что стена была чисто символическая — можно сказать, арт-проект, призванный обратить внимание на важную проблему. А когда я говорила в разных интервью, что некоторые страны не заслужили науки, то имела в виду следующее: определенные ценности, мнения и законы приводят к тому, что в стране не может развиваться наука.