Внуковский архив. Том 4. Que viva Mexico! Наследие Григория Александрова и Любови Орловой из собрания Александра Добровинского. Сост.: Наталия Семенова, Владимир Поляков. М., 2021
Григорий Александров — Сергею Эйзенштейну
Мехико-Сити, 12 августа 1931 года
Делов много, дорогая СТАРИНА...
Но всего Вам не надо знать, ибо пользы от большинства дел никакой, а толку мало. Поэтому напишу только по существенным и интересным пунктам.
Смотрели с цензурой позитив Тетлапайака...
В чистоте стиля и композиционности этот материал совершенно исключительный и не похож на предыдущие материалы абсолютно. (Говнецо, конечно, и здесь есть, но сравнительно с другим... чрезвычайно мало.)
Гасиенда получается Новым Багдадом*Имеются в виду сказочные декорации в фильме «Багдадский вор» (1924, реж. Р. Уолш).. Магей — небывалая на экране вещь. Местами облачные эффекты потрясающи. Куски с большими магеями и маленькими людьми первоклассны и оригинальны. Мартин*Мартин Эрнандес, исполнитель роли Себастьяна в новелле «Магей». замечателен.
Чавеллу*Правильно Chabela, уменьшительное от Isabel. Александров имеет в виду Исабель Вильясеньёр, исполнительницу роли Марии в новелле «Магей». надо будет выбирать...
Нопалес*Нопалес — название молодых побегов («подушечек») кактуса, которые используются в мексиканской кухне. великолепен.
Вам надо непременно посмотреть позитив, при первой возможности — выбраться в Мехико. Надо посмотреть для того, чтобы можно было кое-что доснять и эффект усилить. Магеи надо снимать ближе к вечеру. Все куски сосания, агвамьель*Аguamiel (исп.) — сок магея., снятые утром и днем, не то, что мы хотели. Думаю, их надо переснять. Разрезание Магея и вырывание его сердца будет по-нашему, так как надо.
Магей как таковой надо снять еще, ибо все куски хоть и хороши для людей, но мы можем сделать лучше.
Все проезды на ослике будут знамениты.
Почему мы смотрели позитив без Вас? ...
В «Говернасьон»*La Secretaría de Gobernación — мексиканское Министерство внутренних дел. Официальное назначение нового министра (секретаря) состоялось 28 августа. меняется председатель (бишь секретарь), возможно, что с переменой сменятся все люди и, в том числе, наши цензоры.
Мы бы хотели кончить цензурное дело с этими людьми для того, чтобы с новыми не начинать с начала. У цензуры по поводу Тетлапайака протестов нет.
Но!
Один вопрос смущает и волнует цензуру.
Разговор о нем произошел так...
Чагойя вызвал меня и Беста в его офис без Кимбро и говорил с ним около часа.
Он сказал:
Все затруднения, которые произошли с цензурированием нашей картины, произошли потому, что в дело был втянут «Реласионес»*Имеется в виду Министерство иностранных дел (La Secretaría de Relaciones Exteriores). и тем самым дело было с самого начало пущено не по правильной дороге. Это вызвало споры между организациями и создало все пройденные трудности.
Если бы с самого начала вы имели контакт с нами, никаких трудностей не последовало бы. Примером тому материал Тетлапайака, который прибыл на имя «Говернасьон» и был немедленно выдан Кимбро, еще до просмотра, и материал все время находился в Отеле и будет находиться здесь и далее, тогда как к позитиву, находящемуся в руках «Адуаны»*Адуана — таможня Мехико., нельзя подойти.
Мы (т. е. Говернасьон) вполне доверяем вашей группе и уверены, что картина будет ценной и благоприятной для Мексики. Поэтому нам не важны истории, которые происходят в картине...
Нас беспокоит один вопрос.
Это: после того как вы кончите монтировать картину, оставшийся материал может быть использован другими людьми и вставлен в другие картины не исторического, а современного порядка. Такие сцены, как похороны в Юкатане и религиозные процессии и т. д.
Кроме того, материал будущих сцен «Солдадеры»*«Солдадера» — рабочее название финальной новеллы сценария «Que viva Mexico!». От soldadera (исп.) — «солдатская жена». Так и не снятая новелла рассказывала историю жизни одной из таких женщин, сопровождавших солдат во время войны., например, может быть также использован для иллюстрации современного положения.
Мы долго обсуждали вопрос, как можно гарантировать невозможность такого использования позитива, и пока пришли к выводу, что Чагойя напишет письмо, где мы будем обещать, что материал, не вошедший в нашу фильму, не будет использоваться в других вариантах в целях дискредитации и опорочивания Мексики.
Мы все должны будем подписать это письмо, и тогда наш негатив будет немедленно освобожден из-под ареста и передан нам.
Вызвал меня Чагойя потому без Кимбро, что он нам больше верит и говорит: Мистер Кимбро — «капиталиста», и его интерес — деньги, поэтому он сможет продать весь оставшийся материал в любые руки, и потом, может быть, в течение нескольких лет Голливудские картины будут пользоваться этим материалом, не считаясь с его историчностью.
Иностранные гости на гасиенде Тетлапайак. 1931. Собрание А. Добровинского /
Крайний слева – Эли Фор. В глубине, облокотившись о перила лестницы, – Хантер Кимбро,
перед ним – Эдуард Тиссэ. Крайний справа – Сергей Эйзенштейн
Всего разговора передать в письме невозможно. Но конец его был таков.
До понедельника ничего не удастся сделать, ибо перемена начальства требует подготовки и потому все заняты необычайно. Но в субботу утром Чагойя обещает дать мне проект письма для того, чтобы мы могли обсудить его, поправить и подписать в понедельник.
После подписания всё с цензурированием прошедшего будет кончено.
Кимбро не доволен этим и сейчас поехал к Чагойя разговаривать с ним. Я думаю, он сможет только попортить дело, ибо его всерьез Чагойя не берет.
Кимбро Вам сам расскажет, как его разговор повернул дело.
Адольф Бест в сильном гневе, ибо Кимбро (правильно) не платит ему за пребывание в Мексике. Бест просит Вашей поддержки и спрашивает Вас, как ему поступить? Ждет ответа!
В связи с поисками моталок для подборки позитива я попал в отделение «Юнивёрсал». Директор этого отдела ставленник Карла Леммле*Карл Леммле (1867–1939), продюсер, владелец студии «Юнивёрсал». и наш поклонник Эпштейн (немец)*Джекоб Эпштейн, руководитель отделения студии «Юнивёрсал» в Мехико..
Он мечтает, чтобы мы работали в «Юнивёрсал».
Он говорит, что все работники «Юнивёрсал» мечтают об этом.
Я ему сказал, что у нас был разговор о постановке «Дорога назад» Ремарка*Речь идет об экранизации романа Э.-М. Ремарка «Возвращение», вышедшего отдельной книгой весной 1931 года. Фильм был выпущен студией только в 1937 году под названием «Дорога назад» («The Road Back», реж. Дж. Уэйл). и что вопрос повис из-за финансового положения компании.
Эпштейн сказал, что теперь дела Леммле сильно поправились, их акции поднялись на Нью-Йоркской бирже и что Леммле будет рад пригласить нас. Основной же мечтой и первой и всех у Эпштейна — это чтобы наша Мексиканская картина попала в «Юнивёрсал». Для этого он хочет посмотреть что-либо и потом иметь с нами разговор делового порядка. (Он, очевидно, имеет директивы.) До просмотра он не может говорить ничего конкретно. Я обещал пригласить его на тот просмотр, который мы организуем для наших друзей.
Вам была телеграмма от Перы: НЕМЕДЛЕННО ТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ ЗДОРОВЬЕ. Я ответил: Эйзенштейн выздоровел, все в порядке.
В европейской прессе было, что Вы сильно больны и находитесь в госпитале.
В воскресенье я был на булфайте*Bullfight (англ.) — бой быков., но ничего не смог снять, ибо был дождь и темнота.
Представление же было небывало интересное.
Неопытные матадоры летали по воздуху как акробаты.
Быки были звери, и потому жаль, что не было света. В это воскресенье надежды на солнце больше, ибо погода улучшается.
Мексиканские матадоры
перед выходом на арену. 1931
Фотография из архива
Сергея Эйзенштейна. РГАЛИ
Мадам Дель Вайо*Луиза Гра Альварес дель Вайо (1898–1974), супруга испанского посла в Мексике Х. Альвареса дель Вайо. очень опечалена, что Вы не повидали их, когда были в Мехико. Они взяли с меня слово, что в следующий Ваш приезд я сообщу им о Вашем пребывании и они организуют обед. Очень просят об этом. Во время завтрака в испанском посольстве я имел разговор с людьми из редакций мексиканских газет и отв. секретарем посольства. Все они нам сочувствуют и думают хорошо о нашей работе.
Но их смущает (по фотографиям), что мы не делаем слишком частную картину. Их смущает отсутствие мексиканской массы.
Они боятся, что будет плохо, если мы не будем делать того, чем мы знамениты, т. е. массовки.
Я сказал им, что фотографии не иллюстрируют картины, а только намекают на происходящее в ней и что мы имеем массовые сцены, но для нас самих. Я подумал об этом и потому решил внести предложение использовать Тетлапайсковское положение и там, где можно, снять побольше народа. О всех причинах, побудивших меня сделать это предложение, я расскажу Вам при первой встрече.
Ольга была у Перы в тот момент, когда Пера получила последнюю партию наших фотографий. Фридка Эрмлер*Фридрих Маркович Эрмлер (1898–1967), советский кинорежиссер. был тоже там.
Ольша пишет: «Какая красота. Испанки ваши такие красивые, что дух захватывает на них смотреть. Какие серые мы все здесь у нас...»
Эрмлеру фото тоже понравились. Очевидно, в скором времени будет письмо от Перы с впечатлениями о фото.
Мое здоровье возвращается медленно, ибо упорство белых шариков необычайное, я пережил много волнений за последнюю неделю. Винокур меня водит по разным докторам — его друзьям — для большей уверенности в разных диагнозах и способах лечения. Дней пять тому назад мы были у доктора Коула, кто делал нам прививки тифа и лечил Робинзон*Ион Робинсон (1910–1989), американская художница, гостила в гасиенде Тетлапайак летом 1931 года..
Винокур показал ему меня в целях установления контакта наших болезней и доктор, посмотрев меня, сказал, что надо сделать непременно Вассермановскую реакцию и посмотреть, нет ли у меня сифилиса, ибо у него есть подозрения о Робинзон. Вы представляете мое волнение в течение двух дней, пока анализ был закончен и оказалось, что ничего подобного у меня нет.
Лечение мое продолжается в тех же темпах, системы переменены, для меня много легче, но все же паршивое состояние и утомленность от уколов мешают жить и быть бодрым.
Представление Марии хозяину и гостям гасиенды.
Сцена из новеллы «Магей». 1931
Собрание А. Добровинского
Доктор посылает Вам верамон, который следует принимать от головных болей. Но самый большой интерес этого лекарства заключается в его фантастической упаковке.
Я посылаю Вам вырезки из «Юнивёрсал» с фото танцев яки. Яки по всем сведениям замечательно интересны для нашей фильмы*Речь идет об индейском племени яки, проживающем на севере Мексики в штате Сонора, на границе с Аризоной..
Еще посылаю «Тайм», где интересно о Бернарде Шоу. «Резюм», где на обложке повторяется наша картина, а ответа от Ново*Сальвадор Ново (1904–1974), мексиканский поэт, журналист, сотрудничал с журналом «Los Contemporáneos». В майском номере журнала за 1931 год были помещены статья Эйзенштейна «Принципы формы фильма» и материалы о мексиканской экспедиции. еще нет. Телеграмму от адвокатов. 4 письма для Вас и 5 для Тиссэ. Копию письма тов. Лиссу*Юрий Михайлович Лисс, заместитель председателя правления студии «Союзкино».. «Нью-Йорк Таймс». И еще пробы фото, которые вчера вечером печатал на новом аппарате для увеличений «Лейки».
Аппарат замечательно работает, и после двух, трех уроков увидите замечательные фото. Сегодня посылаю Вам десяток первых проб на разных бумагах, ибо моей задачей вчера было отыскать хорошую бумагу.
Завтра буду увеличивать еще, и, если у Вас будет желание по поводу каких-либо фото, напишите мне. Прошу прислать мне с Кимбро.
1. Метромер от Вашей «Лейки». Я дам Вам свой, который немного подержан, а Ваш новый обменяю на такой же футомер для пользования при съемках «Аймо». Так он стоит 12 долларов, а обмен не будет стоить ничего. Мне же метромер не нужен.
2. Советские газеты (для доктора — очень просит).
3. Кнопку с пружинкой для «Лейки». Спросите у Эдуарда. Она мне очень нужна, ибо спуск пружины пальцем сотрясает аппарат и снимать в темных местах невозможно без нее.
Вот и все. Разве еще одно. Примите мои поздравления по поводу улучшения погоды и тех впечатлений, которые Вы произвели на Монтенегро своей работой. Он в восторге.
Ваш Григ