17 декабря 1916 года умер Григорий Распутин, одна из самых скандальных фигур русской истории. Писатель-архивист Олег Шишкин занимается этим персонажем уже достаточно давно — у него выходили книги «Убить Распутина» и «Распутин. История преступления». Сегодня мы публикуем фрагмент новой книги, которая выходит в издательстве «АСТ».

Олег Шишкин
Предисловие к публикации

Двадцать лет назад, когда я писал первое исследование об убийстве Распутина, я мечтал о том, что когда-нибудь я найду документы об этом преступлении. Допросы полиции еще в 1917 году опубликовал народоволец Бурцев в альманахе «Былое». Однако то были документы дознания, но не следствия! А ведь оно велось!
Во время февральской революции восставшие подожгли архив Петроградской судебной палаты, поэтому судьба основного прокурорского дела Распутина и сегодня остается загадочной.

Но летом 1932 года выходившая в Берлине газета «Tempo» сообщила, что авторитетная немецкая антикварная фирма K. W. Hiersemann’а приобрела свежую сенсацию — следственное производство по делу об убийстве Распутина: том из 250 листов. В нем содержались протоколы допросов свидетелей, произведенных следователем Ставровским. В скупой «легенде» этого документа сообщалось, что дело было приобретено у одного из бывших придворных чиновников, который эмигрировал на запад.

Однако публикации документов не последовало. Судьба купленного антикварной фирмой K. W. Hiersemann следственного дела остается и сегодня загадкой.

И можно понять мое ошеломление, когда в ГАРФе в Архиве Министерства Юстиции Российской империи в перечне дел я обнаружил «Дело об убийстве Распутина». Теперь я знал, что та книга, о которой я думал 20 лет назад, будет написана!

Оказалось, что Минюст Российской империи вел не одно, а два дела об убийстве Распутина! И если первое, исчезнувшее, состояло из протоколов и актов, то второе было его дословным документальным, но сжатым отражением. Оно возникло благодаря соучастию в преступлении царского племянника Великого князя Дмитрия Павловича. Такое дело по существующему закону должен был вести царь. Кроме того, многие свидетели и подозреваемые бойкотировали следствие, и тогда оно из «Дела об убийстве Распутина» должно было быть переквалифицировано в «Дело по препятствию в расследовании дела об убийстве Распутина». Благодаря чему и возник этот почти дубликат, а я смог написать книгу «Последняя тайна Распутина», которая выходит накануне юбилея, 150-летия сибиряка, 21 января 2019 года. Предлагаю вашему вниманию шестую главу из моей книги.

Вскрытие. Мнение экспертов-криминалистов

1.

19 декабря 1916 года авторитетный русский эксперт, патологоанатом Дмитрий Петрович Косоротов был приглашен письмом судебного следователя на вскрытие тела Распутина, назначенное на утро 21 декабря, в часовне Чесменской богадельни.

Накануне он отправился в ресторан «Вена», где его однокашники собирались праздновать 37-ю годовщину окончания Военно-медицинской академии. Там в 7 вечера Косоротова вызвали к телефону. Звонили товарищ прокурора и следователь. Они требовали, чтобы вскрытие состоялось немедленно.

Косоротов попытался уклониться и пояснил, что если его хотят видеть, то для этого нужно всего лишь приехать в ресторан «Вена». Каково же было его удивление, когда скоро там появились следователь Середа и ассистент Косоротова.

Спешность была следствием того, что царь обещал родственникам Распутина передать тело утром 21 декабря.
Участники вскрытия прибыли в покойницкую Чесменской богадельни в 21:00. Но произошло нечто неожиданное. Вот как это вспоминал следователь Середа: «Во время вскрытия они прибыли в Чесменскую богадельню, и все порывались в покойницкую, желая отслужить панихиду и тем помешать вскрытию. Но их не пустили к великому их отчаянию... Родственники не желали вскрытия, чтоб старца не потрошили, но им не удалось избежать этой печальной формальности».

Можно себе представить как была накалена обстановка в ночной покойницкой!

Данные, описывающие состояние тела Григория Распутина, долгое время считались утраченными, хотя специалистам известен пространный «Протокол вскрытия трупа Г. Распутина. По распоряжению следователя г-на Середы…» — не имевший, правда, архивных выходных данных и потому считавшийся сомнительным, — опубликованный в книге Alain Roullier. Raspoutine est innocent. Хотя я все-таки однажды на него сослался: такова была сила его правдоподобности.

Но в 751-м деле Министерства Юстиции Российской империи в ГАРФе содержится действительно настоящий отчет. Заметим: он во многом совпадает с «Протоколом» Алена Руле, но в некоторых принципиальных деталях существенно отличается от него.

И вот что говорит подлинник: «При судебно-медицинском осмотре и вскрытии трупа Григория Распутина, произведенном профессором Косоротовым, при содействии полицейских врачей Никитина и Значковского, у него были обнаружены огнестрельные раны на лбу, в нижней части грудной клетки и на спине, на правой стороне поясничной области, сопровождавшиеся внутренними кровоизлияниями и повреждением вещества мозга, печени, желудка и правой почки. По мнению названных врачей, смерть Распутина последовала от обильной потери крови, вследствие кровотечения, как внутреннего, так и наружного, что обусловило постепенный упадок сил и потемнение сознания, а затем наступила смерть. Первое по времени ранение, по мнению врачей было, нанесено в нижнюю левую часть грудной клетки, образовавшее огнестрельный канал через желудок и печень с выходным отверстием в правой стороне. Рана была причинена с близкого расстояния, о чем свидетельствует обильная копоть. Одновременно почти с означенной раной была, по мнению врачей, нанесена рана на правой стороне поясничной области. Означенная рана, также огнестрельная, имеет вид канала, проходящего от позвоночника через костное вещество и оканчивающегося слепым концом с левой стороны брюшной полости, откуда была удалена деформированная пуля. Наконец, третья рана на лбу была, по мнению врачей, нанесена уже умирающему, находившемуся в состоянии агонии и притом с близкого расстояния, на что указывает ожог кожи лба. Все указанные раны, по заключению врачей, являются, безусловно, смертельными. Кроме этих повреждений, были обнаружены на теле потерпевшего и другие — как-то обширные повреждения костей правой половины головы; но все они, по мнению врачей, произошли после смерти и притом случайно — по-видимому, от ушибов при падении мертвого тела с высоты».

2.

Пуля оказалась от браунинга, калибра 7,65. И это сенсация! Значит, было известно и оружие убийства? Аутопсия порождала и такой вопрос: если первый выстрел в подвале был уже смертельным, могла ли жертва после него идти или бежать, так как кровь была во дворе перед дверью дворца.

Я обсуждал этот момент с профессором судебной медицины Александром Масловым, пояснившим мне, что продолжительность жизни человека после нанесения ему смертельных ран до сих пор является в судебной медицине вопросом дискуссионным.

Но важно то, что оба выстрела именно в тело были совершены, как считали патологоанатомы, почти одновременно, то есть с минимальным промежутком времени между ними.

Прокурор Завадский вспоминал: «по мнению вскрывавших, после первой раны Распутин не мог жить более 20 минут, а все три были прижизненные, следовательно, третья должна была последовать за первою в промежуток времени самое большее около четверти часа…»

В наши дни появляются эксперты, которые ставят под сомнение заключение Косоротова. Так, в книге англичанина Эндрю Кука «Убить Распутина» опубликованы цитаты из экспертного заключения доктора наук Владимира Жарова, который, проводя исследование фотографий трупа Распутина в 1993 году, в целом сомневался, что удары головы были следствием падения на устои моста. Хотя на судебных снимках этих опор есть следы крови и не вызывает сомнения, что эти широкие пятна — следствие удара открытой частью тела, то есть головой, а не ногами или боком.

Еще одна подробность из экспертизы Жарова, которую приводит Эндрю Кук, кажется, дает повод для нового сенсационного предположения: «Жаров и его коллеги определили, что „проникающее ранение” в левом боку могло быть нанесено тесаком или кинжалом. Очевидно, после того, как одним из этих орудий Распутина пырнули в бок, его бросили в подвале умирать».

Да, на снимке видна глубокая резаная рана. Но является ли наблюдение Жарова строгим фактом, который показывает нам еще одну деталь громкого убийства?

Опытный патологоанатом Косоротов не придал значение резаной ране, посчитав ее посмертной. Причина проста: в 1916 году основными орудиями речной полиции при вылавливании трупа из полыньи зимней реки были багор, лом и так называемые кошки. Городовые острыми крюками старались подцепить утопленника, чтобы выволочь тело на лед. А если труп вмерз, то его колотили ломом, выковыривая из льда. Посмертные раны в этом случае были почти неизбежны.

И вот что нам говорит об этом дело 751: «Около 8 часов утра городовой Иван Андреев в ожидании водолазных работ стал ходить по льду, пробуя ломом его толщину. Пройдя сажен на 12 от берега Петровского острова, Андреев заметил торчащий из-под льда кусок сукна, похожий на полу одежды. Доложив об этом начальнику, Андреев стал вместе с ним извлекать из воды обнаруженный предмет и вскоре им удалось вытащить таковой — оказавшийся шубой. Вслед затем теми же лицами была извлечена из воды большая льдина с примерзшим к ней трупом мужчины, оказавшимся Распутиным, лицо которого было обращено к воде».
Разгадка проста: режущий удар в спину был произведен ломом или багром во время извлечения тела и к убийству в подвале отношения не имел.


Читайте также

40 книг 1917 года: выбор «Горького»
От Эмиля Дюркгейма до Аркадия Аверченко
7 ноября
Контекст
«Григория преследовали беспощадно…»
Фрагмент из романа Ивана Наживина «Распутин»
18 декабря
Старая книга
«Ерофеев всегда подчеркивал, что он отдельно от всего»
Интервью с Сергеем Шаровым-Делоне о Венедикте Ерофееве
24 октября
Контекст