Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Роман Почекаев. Ханское правосудие. Очерки истории суда и процесса в тюрко-монгольских государствах: от Чингис-хана до начала XX века. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2024. Содержание
Выдающийся персидский государственный деятель и ученый Рашид ад-Дин Фазлаллах б. Абу-л-Хайр б. ал-Али Хамадани (1247–1318) прежде всего известен как автор фундаментального исторического труда «Джами ат-таварих» («Сборник летописей»). Гораздо меньше известны его труды по истории, медицине, богословию и проч.
В политическом же отношении Рашид ад-Дин вошел в историю как сподвижник персидских ильханов Газана (1295–1304) и Олджайту (1304–1316). При первом из них он впервые занял пост везира, разработал и осуществил реформу системы управления с учетом мусульманских традиций — в связи с тем, что Газан провозгласил ислам официальной религией государства Хулагуидов. При Олджайту же Рашид ад-Дин занял пост первого везира, т. е. фактического главы правительства, назначив на все ключевые посты в центральном аппарате и региональном управлении собственных сыновей, прочих родственников и приверженцев. Все это позволило ему скопить обширные земельные владения и несметные богатства в виде золота и драгоценностей.
Естественно, у человека, достигшего таких высот, не могло не быть врагов, которые стремились бы лишить его не только государственных постов и состояния, но и самой жизни. Поэтому не приходится удивляться, что вскоре после смерти Олджайту семидесятилетний везир был лишен своей должности, а вскоре осужден и казнен 17 джумада ал-аввала 718 г. х. (18 июля 1318 г.). Исследователи неоднократно обращались к истории расправы с Рашид ад-Дином, уделяя основное внимание способу его казни — согласно источникам, он был «разрублен пополам». Столь жестокое наказание, по мнению специалистов, могло назначаться только за самые тяжкие государственные преступления: измену, посягательство на государя и т. п. [Юрченко, 2012, с. 236] (см. также: [Рыкин, 2009]).
В рамках настоящего исследования нас интересует процессуальный аспект истории осуждения и казни Ращид ад-Дина, т. е. обстоятельства выдвижения против него обвинения, судебного разбирательства и вынесения смертного приговора этому государственному деятелю. Полагаем, что результаты нашего анализа могут существенно дополнить имеющиеся представления о суде и процессе в хулагуидском Иране, равно как и в других современных ему тюрко-монгольских государствах. Основными источниками сведений о суде над Рашид ад-Дином являются сведения средневековых персидских и арабских историков; кроме того, мы принимали во внимание результаты ранее проведенных исторических исследований.
В сентябре 1317 г. в результате интриг Рашид ад-Дин был смещен с поста первого везира и отправился в свои владения в Тебризе, где надеялся в спокойствии и богатстве дожить свои дни. Однако вскоре эмир Чупан, амир ал-умара (верховный главнокомандующий) и фактический регент при малолетнем ильхане Абу Саиде (1316–1335), поднял вопрос о возвращении его на должность первого везира. И хотя сам Рашид ад-Дин всячески отказывался от его предложения, ссылаясь на возраст и болезни, временщик настаивал, предписав отставному сановнику прибыть в столицу Ильханата Султанию.
Несмотря на то что вопрос о возвращении Рашид ад-Дину должности находился всего лишь на стадии обсуждения, занимавший ее ходжа Али-шах Джилан, бывший ставленник и соратник Рашид ад-Дина, впоследствии превратившийся в его соперника и недоброжелателя, запаниковал и решил принять меры, чтобы не допустить восстановления своего недруга в должности. Он поделился своим замыслом с несколькими сановниками и эмирами, после чего один из них, некий Занбуй (Зенбури), представил ильхану Абу Саиду донос о том, что Рашид ад-Дин якобы отравил его отца, ильхана Олджайту. С этого момента и начинается интересующий нас процесс над Рашид ад-Дином.
Обвиняемый был немедленно доставлен в столицу на почтовых лошадях под охраной. По-видимому, его противники опасались, что столь влиятельный сановник (хотя и находившийся в отставке) мог либо скрыться от суда, либо, что более вероятно, обратиться к могущественным союзникам при дворе и доказать, что обвинение сфабриковано. Подобный прецедент уже имел место несколькими годами раньше, в 1312 г.: после казни первого везира Сад ад-Доула недоброжелатели Рашид ад-Дина (занявшего этот пост) представили ильхану Олджайту письмо, написанное на еврейском языке якобы Рашид ад-Дином, который предписывал некоему еврею, занимавшему должность при дворе, подготовить яд для ильхана. В тот раз везиру не составило труда оправдаться в глазах своего венценосного покровителя. Понимая, что подобный вариант развития событий возможен и на этот раз, Ходжа Али-шах и его сообщники приняли меры для как можно более быстрой организации разбирательства. Именно поэтому мы не видим в данном деле никаких стадий, обычно предшествовавших судебному разбирательству, — следствия, вызова участников и свидетелей, предварительного сбора и исследования доказательств и т. п.
Рашид ад-Дин буквально сразу же по прибытии в Султанию предстал перед «йаргу» (яргу, дзаргу), т. е. судом, осуществлявшим разбирательство дел на основе монгольского имперского законодательства. Почему его судили не шариатским судом кади? Причин могло быть несколько. Во-первых, учитывая покровительство исламу самого Рашид ад-Дина и его усилия по внедрению мусульманских традиций в систему власти и управления в ильханате, у него могло быть достаточно сторонников среди мусульманских судей. В то же время многие эмиры и военачальники из монголов и тюрков (из которых обычно формировался состав яргу) относились к везиру негативно именно за его преобразования и внедрение в систему управления большого числа мусульман — представителей оседлого населения Ирана. Во-вторых, само обвинение в посягательстве на жизнь ильхана предполагало особый порядок разбирательства — таким образом, речь идет о подсудности отдельных категорий дел.
Источники не сохранили сведений о составе этого суда. Однако, исходя из известных нам подобного рода разбирательств, мы можем предположить, что его членами стали несколько эмиров тюркского и/или монгольского происхождения, сведущие в монгольском имперском праве. Средневековые авторы также сообщают о непосредственном участии в суде самого эмира Чупана — по всей видимости, он мог председательствовать на данном разбирательстве, что также свидетельствует о степени тяжести обвинения.
Судебное заседание началось с того, что эмиры Тукмак и Хаджи Дильканди «засвидетельствовали обвинение», т. е. выступили в качестве докладчиков-обвинителей по делу Рашид ад-Дина. Согласно их версии, везир приготовил лекарство, содержавшее яд, а один из его младших сыновей, Ходжа Ибрахим, служивший при Олджайту кравчим, поднес это средство ильхану.
Интересно отметить, что средневековые персидские авторы, в частности Хамдаллах Мустауфи Казвини и Хафиз Абру, упоминая эти события, сообщают, что сразу после этого Рашид ад-Дин был признан виновным и казнен. Как ни странно, гораздо больше интересующих нас подробностей содержат сочинения средневековых арабских (прежде всего египетских) авторов — ас-Саккаи, ан-Нувейри, ас-Сафади, Ибн Хаджар, ал-Айни и др.
Опираясь на их сведения, нельзя не отметить, что, хотя соперники бывшего везира намеревались путем судилища покончить с ним, были соблюдены формальные требования судебного разбирательства, в частности присутствовал элемент состязательности процесса. Рашид ад-Дин получил возможность опровергнуть обвинение и произнес перед судьями речь, в которой попытался апеллировать к их здравому смыслу. «Как, — задал он риторический вопрос, — я мог бы совершить это ужасное преступление? Этот государь и его брат — люди, которым я обязан своим возвышением. Под их правлением я изменил управление и финансы царства. Ничто не ограничивало меня, кроме моих приказаний. Благодаря благоволению и доверию этих двух султанов я получил земли, деньги и драгоценности, большие богатства».
Однако соперники Рашид ад-Дина также хорошо подготовились к разбирательству и привлекли к процессу еще одного участника, который одновременно был и свидетелем по делу, и экспертом. Речь идет о Джалал ад-Дине б. Харране, являвшемся личным врачом ильхана Олджайту, присутствовавшим при последних минутах его жизни. Он дал весьма подробные показания об этих событиях: «У султана было чрезвычайное расстройство желудка, сопровождаемое рвотой, и он испачкал одежду около 300 раз; он меня позвал, и я увидал его в таком состоянии; собрались врачи под председательством Рашид ад-Дина и приняли решение дать султану вяжущее лекарство, для того чтобы утишить боль в желудке и кишечнике. Но Рашид ад-Дин сказал: „Султан мучается от переполненности желудка, и следует это все удалить“, после чего ему дали по приказу Рашид ад-Дина слабительное. После этого султана еще 70 раз вырвало и он умер».
Рашид ад-Дин, в присутствии которого давались эти показания (т. е. фактически была проведена очная ставка), полностью подтвердил, что все было именно так, как описал его коллега. По-видимому, он надеялся, что далее ему будет позволено объяснить причины своего решения, однако для суда, настроенного против Рашид ад-Дина, данного признания оказалось достаточно: эмир Чупан тут же объявил бывшего везира виновным и огласил смертный приговор. И именно этот факт подтверждает, что итог разбирательства был изначально предопределен, несмотря на соблюдение ряда вышеупомянутых формальных требований. Согласно Хафизу Абру, впрочем, Рашид ад-Дина объявил виновным и приказал предать казни сам «падишах» Абу Саид. Однако, полагаем, в данном случае имеется в виду не вынесение приговора, а его утверждение ильханом, что также являлось обязательным условием вступления в законную силу решения суда-яргу по наиболее важным делам, связанным с тяжкими государственными преступлениями.
Рашид ад-Дина подвергли пытке, а затем казнили, как отмечалось выше, разрубив пополам, перед этим на глазах у него казнив его 17-летнего сына Ибрахима. Тело бывшего везира было разрублено на несколько частей — голова была доставлена в Тебриз и пронесена по улицам, а другие части направлены в другие крупные города Ильханата. Противники Рашид ад-Дина также постарались внушить ненависть к уже покойному сановнику со стороны мусульман: пронося его голову по Тебризу, чиновники провозглашали, что это «голова еврея, исказившего слово Божие, да проклянет его Бог». Его сыновья и родственники лишились должностей, их имущество было частично конфисковано, частично разграблено.
Лишь около десяти лет спустя, в 1327 г., когда эмир Чупан, в свою очередь, был казнен, а пост везира занял ходжа Гийас ад-Дин, сын Рашид ад-Дина, имя казненного сановника было реабилитировано, а его тело помещено в гробницу, выстроенную в Тебризе на территории им же созданного квартала Руб-и Рашиди. Однако источники не содержат информации о том, в каком порядке произошла эта реабилитация и был ли отменен приговор, вынесенный в 1318 г.