Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Роберт Эдельман. Московский «Спартак»: история народной команды в стране рабочих. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2025. Перевод с английского Сергея Бондаренко, научный редактор Михаил Велижев. Содержание
Послевоенные годы были хорошим временем для советского футбола, но не для «Спартака». Политический контекст изменился, и для самой популярной московской команды это стало вызовом. Стоит остановиться на этой ситуации подробнее, чтобы прояснить, почему «Спартак» плыл против течения и как ему все же удалось не утонуть. Поскольку спортсмены ЦДКА и «Динамо» были приписаны к вооруженным силам, они могли тренироваться без отрыва от своих обязанностей, так что оба спортобщества сохранились за время войны в полном составе. По словам Мартына Мержанова, ведущего спортивного обозревателя газеты «Правда», большинство других команд в то время существовали главным образом на бумаге. ЦДКА и «Динамо» вернуть себе игровой потенциал оказалось существенно проще, и вскоре между ними развернулась битва за первенство. Матчи этих команд становились главными событиями каждого сезона. Важнейшая роль армии в победе над фашизмом существенно повысила престиж вооруженных сил. Победа позволила привлекать в клуб лучших спортсменов. ЦДКА сменил «Спартак» в роли главного соперника «Динамо» и доминировал в послевоенные годы, выиграв все чемпионаты кроме двух в период с 1945 по 1951 год. «Динамо» взяло два титула: в 1945-м и 1949-м.
Известный как «команда лейтенантов», ЦДКА был популярнее своих главных послевоенных соперников. Вперед армейцев вел атакующий тандем Григория Федотова и Всеволода Боброва (1922–1979), молодых звезд из Тамбова и Омска. Эта пара нападающих играла вместе с 1945-го по 1949-й, терроризируя оборону всех своих соперников в лиге. Знаменитый «Бобер», вполне возможно, был величайшим спортсменом СССР. Как минимум самым успешным спортивным многостаночником — лучший нападающий-футболист и ведущий хоккеист страны. Бобров был настолько важен для сборной в новой для нее игре в канадский хоккей, что в 1953 году решено было перенести дебют СССР на мировом чемпионате из-за его недолеченной травмы. И Федотов, и Бобров подкупали простотой в общении, что только добавило им популярности. Не меньшим талантом ЦДКА обладал и по ту сторону бровки — команду тренировал Борис Аркадьев, покинувший «Динамо» в 1944-м, не в силах больше переносить постоянные вмешательства Берии в тренерские дела.
Популярность «Динамо» соперничала с ЦДКА. Репутация милицейской команды существенно выросла после турне по Великобритании, где советские футболисты играли против профессионалов впервые со времен болгарского тура 1940 года. Значение этого динамовского успеха (достигнутого не в последнюю очередь благодаря включению в состав Боброва) до сих пор хорошо помнят как в России, так и в Великобритании. Даже представители «Спартака» и его болельщики чувствовали гордость за победы в матчах с родоначальниками игры. Вместе со всеми событиями того турне были захвачены братья Старостины, следя за радиорепортажами в ссылке. Комментарии Вадима Синявского (партийные лидеры пошли на риск, и игра передавалась в прямом эфире) производили неизгладимое впечатление на слушателей, только-только переживших тяжелые лишения военного времени. Для советских людей репортажи Синявского стали вестью о новой эре, о новом мире без войны. По словам драматурга Леонида Зорина, «голос Синявского был голосом нового дня, радости, света, голосом праздника».
В ходе турне напарником Боброва в атаке стал Константин Бесков (1920–2006), чья прекрасная игра в пас отлично сочеталась с целеустремленными атаками Боброва на чужие ворота. На другом конце поля сердца британской публики завоевал блестящий вратарь «Динамо» Алексей Хомич (1920–1980). Названный «тигром» в местной прессе, он вернулся домой настоящей звездой. Капитан довоенного «Динамо», Михаил Якушин, сменил на посту тренера Аркадьева, и сам стал одним из величайших советских тренеров. Обладая сильнейшими в стране составами, «Динамо» и ЦДКА демонстрировали высокую скорость, отличную сыгранность — в какой-то мере их превосходство соотносилось с господствующей ролью силовых структур в период позднего сталинизма. Руководство наверняка было довольно сложившимся положением вещей: именно милиции и армии надлежало служить образцом для подражания. Впрочем, нельзя сказать, что околоспортивная публика встретила с распростертыми объятиями перемены, произошедшие в «пищевой цепи» советского футбола.
В новых обстоятельствах преуспеть «Спартаку» было трудно. В первых четырех послевоенных сезонах «Динамо» и ЦДКА оставили его (и всех остальных) далеко позади. «Спартак» финишировал на не свойственном ему катастрофическом десятом месте из двенадцати в первом чемпионате мирного времени в 1945 году. Владимир Степанов, герой победы над басками, теперь — инвалид с двумя ампутированными ногами, которые он потерял в результате несчастного случая, тренировал небольшую группу заметно поистрепавшихся игроков, оставшихся в команде со времен довоенного расцвета. Настоящие звезды разошлись кто куда. Великий вратарь Анатолий Акимов — в «Торпедо». Другие — в ЦДКА или «Динамо». С самых первых дней нового сезона было ясно, что советский футбол стал более скоростным, с акцентом на персональную опеку, что требовало огромной физической выносливости. Спартаковские ветераны, большинству из которых уже исполнилось тридцать, попросту не тянули гонку. Нет, они не были застигнуты врасплох новым сезоном. Полноценный футбольный чемпионат готовился в одно время с победой, весной 1945-го, еще до капитуляции Германии. Согласованное с ЦК, расписание игр оказалось составлено еще в марте, игроки тренировались перед сезоном не меньше двух месяцев.
Присутствие таких блестящих футболистов, как Василий Соколов (слева в обороне), давало «Спартаку» некоторую устойчивость в защите, но плохая игровая форма приводила к плохой командной игре, что вылилось в целую серию пропущенных мячей в начале матчей. Вероятно, самым постыдным из подобных злоключений было тбилисское — в матче 10 июня «Динамо» забило уже на первой минуте и в итоге выиграло со счетом 2:1 в присутствии 80 000 зрителей. Поражение 0:4 от московского «Динамо» 29 июля, на глазах 60 000 болельщиков, продемонстрировало глубину разрыва между двумя старыми соперниками. В то же время на трибунах равновесия было больше. С первых же мирных месяцев огромные толпы стали обычным делом. Воспоминания о двойном дубле 1938–1939 годов привели на стадион тысячи старых и новых болельщиков «Спартака». Средняя посещаемость домашних спартаковских матчей все еще превосходила динамовскую — 47 000 против 41 000, что говорит о сохранившейся популярности красно-белых. Ни исчезновение Старостиных, ни неоднозначные результаты в военные годы не оттолкнули болельщиков от «Спартака». Но неизбежный слабый финиш в турнирной таблице предсказуемо повлиял на количество зрителей в течение сезона. В предпоследнем туре на небольшой стадион «Сталинец» пришло только 12 000 человек (хотя он вмещал 30 000), чтобы увидеть победу «Спартака» над последней командой чемпионата — «Локомотивом» — со счетом 2:0.
После войны в условиях нормирования хозяйства Промкооперация сократила свои расходы и уже больше не могла поддерживать «Спартак», как она делала это в старые добрые времена. Основатели команды находились в лагерях, бюджет урезан — «Спартак» оказался перед реальной перспективой вылета из высшей лиги или даже полного исчезновения. Президента центрального совета общества «Спартак» Г. Михальчука активно критиковали в прессе. И все же в межсезонье шла работа по перестройке команды. Степанова назначили руководить молодежным составом, и начался активный поиск нового главного тренера.
В итоге «Спартак» совершил шаг, который ему уже случалось делать в прошлом. В первый сезон 1936 года командой руководил чех Антонин Фивебр. Теперь «Спартак» вновь обратил взгляд на Запад. Эрик Бистром, глава эстонского отделения общества «Спартак», приехал в Москву на встречу, в ходе которой рекомендовал Альберта Вольрата, игравшего за таллинский «Спорт» в начале 1930-х. После завершения игровой карьеры в 1934-м Вольрат работал физиотерапевтом и помощником главного тренера в очень сильном будапештском клубе «Ференцварош». Также убедительно в его послужном списке выглядела работа в «Барселоне» и «Арсенале», и «Спартак» решил рискнуть и попробовать еще одного иностранца. Этот «либерализм» в национальном вопросе оставался частью клубной традиции, и вера в Вольрата себя оправдала. Эстонец остановил падение команды и заложил основу для ее будущего возрождения, введя беспощадный тренировочный режим и обновив игровой состав.
Защита и так была неплоха, поэтому упор делался на усиление атаки. Два новых приобретения команды сменили и стиль в игре на поле, и атмосферу в раздевалке. И 21-летний Сергей Сальников (1925–1984), и 30-летний Николай Дементьев (1915–1994) были талантливыми игроками, редко упускавшими возможность для шутки или поднятия «морального духа». Высокий, красивый, стильно одевающийся и умный Сальников вырос неподалеку от спартаковской базы в Тарасовке. Он выступал за спартаковский дубль, затем в 1944–1945-м играл за «Зенит», забив победный гол «Спартаку» в полуфинале кубка 1944 года. Сальников — бомбардир и творец — обладал редчайшим для всего советского футбола игровым качеством. Он здорово играл головой. Не менее заметен он был и за обеденным столом и стойкой бара, потчуя своих партнеров по команде самыми разнообразными легкомысленными историями. Обаяние Сальникова, его шарм сделали игрока любимцем спартаковских болельщиков, творческой интеллигенции, в особенности театралов.
Дементьев пришел из московского «Динамо». Хотя в этой команде в нем больше не нуждались, «Динамо» поначалу отказывалось отпускать его в «Спартак», до тех пор пока красно-белые не обратились за помощью к одному из знакомых Старостина в высоких партийных кругах. Едва перейдя в «Спартак», Дементьев сразу же нашел взаимопонимание с Сальниковым. Вольрат хотел назначить Дементьева капитаном, однако его легкомысленная репутация побудила руководство команды выступить против. В знак протеста Дементьев вылил ведро воды из окна третьего этажа на голову одного из спартаковских руководителей, прибывшего в Тарасовку читать лекцию «по идеологии». Впрочем, лучшая из его шуток была разыграна на обязательной лекции по анатомии. Лектор собирался демонстрировать устройство человеческого тела на трупе, накрытом до лекции простыней. Незадолго до начала действа Дементьев подговорил двух партнеров по команде унести труп, а сам занял его место. Как только лекция началась, простыню сдернули, и Дементьев, ко всеобщему восторгу, спрыгнул со стола и выбежал из комнаты. Понятно, что такой тип поведения не слишком приветствовался в суровом «Динамо», в «Спартаке» же Дементьев провел девять сезонов (закончив карьеру в тридцать девять лет) и забил пятьдесят шесть голов в ста восьмидесяти шести играх.
Поражение со счетом 2:5 на старте сезона от ЦДКА выглядело не слишком многообещающе, однако многие болельщики «Спартака», в том числе некоторые журналисты, увидели в этой игре признаки возрождения команды. Журналист «Советского спорта» Александр Виттенберг, известный своим читателям как «Вит», приветствовал перемены в составе. Все, что было нужно, — вернуть защиту к ее прежним игровым стандартам, и тогда «тысячи болельщиков будут поддерживать команду не просто по привычке». Две недели спустя этот оптимизм оказался подвергнут новому испытанию — «Спартак» проиграл со счетом 1:4 московскому «Динамо». Заголовок статьи Вита гласил: «Когда зрители разочарованы». «„Спартак“, — писал он, — не продемонстрировал никаких следов психологической и моральной подготовки». Недавно демобилизовавшийся довоенный спартаковский герой, вратарь Жмельков, играл отвратительно — давали о себе знать первые признаки разрушительного действия алкоголя на его когда-то великолепные игровые качества. «„Спартак“, — подытожил Вит, — все еще далек от своей прежней формы». Герман Колодный из «Вечерней Москвы» высказывался в том же духе. В статье под заголовком «85 тысяч зрителей скучают на трибунах» Колодный писал: «На поле не произошло ничего такого, что могло бы оставить в памяти вчерашнюю игру». Впрочем, вряд ли все эти 85 000 оказались разочарованы или скучали. Примерно половина болельщиков должна была поддерживать «Динамо» — и наверняка находилась в полном восторге от произошедшего. И им вряд ли было приятно читать о «скучной» игре. Не радовал их и тот факт, что многие спортивные журналисты того времени откровенно болели за «Спартак».
Постепенно, после трудного начала сезона, методы Вольрата начали оказывать влияние на команду. «Спартак» набирал форму, тренеру удалось поднять боевой дух футболистов. К сожалению, Жмельков продолжал играть неважно, что привело к тому, что место в воротах все чаще стал занимать Алексей Леонтьев (1918–1998), до того сыгравший весь предыдущий сезон. Василий Соколов, сменивший Андрея Старостина на посту капитана, возглавил защиту команды. Несмотря на усталость к концу чемпионата, Сальников играл отлично, наладив взаимодействие в атаке с Иваном Коновым (1924–1990). Они оба забили по девять голов в двадцати двух матчах сезона. Команда финишировала на приличном шестом месте, за что была «вознаграждена» четырехматчевым туром в Албанию. Хотя результаты заметно улучшились, шестое место в 1946-м, вкупе с десятым годом раньше, стало испытанием для спартаковской группы поддержки. Посещаемость упала в среднем до 38 000 на домашнем матче против 44 000 у «Динамо». Впрочем, это не было полным провалом. Когда события к тому располагали, болельщики «Спартака» все еще могли заполнить собой весь стадион «Динамо» под завязку. И вскоре такой случай им представился.
Кубок 1946 года разыгрывался в конце сезона, и в нем приняли участие 24 команды. Все матчи были сыграны с 8 по 20 октября в Москве. «Спартаку» достался легкий жребий, и он вышел в финал, где встретился с тбилисским «Динамо», которому дважды проиграл в чемпионате. «Вечерняя Москва» сообщала о больших пробках на подъезде к стадиону и болельщиках, стремившихся на «Динамо» со всех концов города. По примерным оценкам газет, в этот холодный дождливый день 70 000 человек заполнили каждое место и каждый проход на стадионе. Поле было окружено сугробами и солдатами. Новостная кинохроника зафиксировала перед началом в основном женские лица, а также грузинских болельщиков и известных интеллектуалов, прибывших на игру, но большинство посетителей того матча, во-первых, являлись мужчинами и, во-вторых, поддерживали «Спартак». Многие из них были солдатами. В то время военные госпитали, где лечились ветераны, находились в Москве. По воспоминаниям Есенина, трибуны наполнились инвалидами на костылях, многие сидели с перевязанными головами и в гипсовых повязках. Стадион словно превратился в гигантскую больницу. Есенин позднее писал, что солдаты, пострадавшие на фронте, ассоциировали себя с командой, также трудно пережившей эти годы. Место и время проведения матча давали «Спартаку» эмоциональный перевес, но тбилисское «Динамо» с его главной звездой Борисом Пайчадзе считалось очевидным фаворитом.
У «Спартака» по-прежнему было слишком много возрастных игроков, чтобы держаться на вершине весь сезон, но у него оставались талант и энергия для одного главного матча. Вольрат провел серию персональных и тактических замен к этой игре, включив в состав как опытных, так и самых молодых игроков. На 9-й минуте отличился молодой Конов (мяч разыграли ветераны — Николай Дементьев и Георгий Глазков), однако «Динамо» вскоре вышло вперед, 1:2. Глазков, забивший все три гола в переигровке полуфинала 1939-го, сравнял счет прямо перед перерывом. Стадион неистовствовал весь второй тайм. В овертайме, на 99-й минуте, полузащитник Олег Тимаков (1920–1990) завершил голевую контратаку ударом головой. «Спартак» встал в оборону, «Динамо» атаковало умело и с напором. В конце концов работа Вольрата над физической формой команды была вознаграждена. Видя, что «Динамо» устает, он вновь погнал «Спартак» вперед.
С финальным свистком шляпы, шинели и даже костыли взмыли в воздух. Для Филатова это послужило новым доказательством того, что «Спартак», пусть на одну игру, все еще может вернуться к своей довоенной славе. Команда настроения превратилась в команду воспоминаний. «Спартак» вновь продемонстрировал свою способность побеждать игроков из силовых структур, дав надежду тем, кто верил в новое развитие страны — после ужасов войны и репрессий 1930-х годов. Среди болельщиков на трибунах находился и Никита Симонян, восемнадцатилетний армянский нападающий, который прибыл из родного Сухуми играть за московские «Крылья Советов». Позднее он вспоминал: «Я сидел на трибунах и терялся в догадках. Может быть, это не просто удача, а некий неукротимый дух? Как его уловить?» Три года спустя он почувствовал этот дух в себе самом, когда перешел в «Спартак». В то время у него были и другие предложения, однако события того холодного октябрьского дня сыграли свою роль в выборе им новой команды.
У интереса, который Симонян проявил к «Спартаку», могли быть и иные причины. Каждый игрок команды получил чрезвычайно щедрые призовые — 3000 рублей за победу в Кубке СССР 1946 года. И похоже, футболисты знали, что делать с деньгами. 5 ноября игроки, тренеры и официальные представители московской спартаковской организации собрались в роскошном ресторане гостиницы «Националь», чтобы отметить победу. Кубок был наполнен шампанским и пошел по кругу. Все веселились по полной, но только-только у парней стало открываться второе дыхание — выяснилось, что денег уже ни у кого нет. Тогда команда предложила ресторану кубок в качестве залога. Все прошло отлично, однако месяц спустя кубок все еще оставался в гостинице, долг за него не был выплачен. Руководство гостиницы в конце концов пожаловалось в спорткомитет, который заставил команду погасить задолженность и переправил кубок в надежное место — центральную спартаковскую организацию вместо московской.
Репутация «Спартака» как команды, способной воспрять духом в решающий момент, подтвердилась и в следующем году, когда в кубковом финале в июле со счетом 2:0 была одержана победа над «Торпедо». Команда Вольрата играла со сводящим с ума непостоянством, выиграв три, проиграв четыре и сведя вничью еще три матча перед началом розыгрыша кубка. Вновь футболисты «Спартака» сумели собраться в ответственный момент, завладели инициативой и дважды забили своему бывшему вратарю, Анатолию Акимову. Их воля и стремление к победе помогли завоевать новую московскую публику, а кроме того, каждый из игроков получил по новенькому «Москвичу» и по неплохой премии. Впрочем, вскоре «Спартак» опять расклеился, и Вольрат утратил контроль над коллективом. Неделю спустя после победы «Спартак» в том же составе вышел против Симоняна и его молодой московской команды «Крылья Советов», которую поддерживала авиационная индустрия. Этот клуб располагался в нижней части турнирной таблицы. Тренируемые очень способным армянским наставником Абрамом Христофоровичем Дангуловым (1900–1967), «Крылья» держали «Спартак» на расстоянии удара восемьдесят минут, прежде чем молодой баскский эмигрант Руперто Сагасти (1923–2008) принес им неожиданную победу. В дангуловской команде было немало талантливых игроков, что продемонстрировала победа над «Динамо» со счетом 1:0 месяц спустя. Так что, возможно, в этом случае неудачу «Спартака» можно до некоторой степени оправдать.
Однако новая серия поражений заставила прессу писать, что Вольрат слишком много экспериментирует с составом и не способен добиться ответственной игры от своей команды. Со своей стороны игроки заявили в «Советском спорте», что не видят особенного смысла стремиться к победе — первое место уже вне зоны досягаемости, а между пятым и восьмым нет особой разницы. В ничейной игре (1:1) с ВВС Василия Сталина в начале сентября также не было продемонстрировано особенного желания бороться. ВВС к тому моменту шел на последнем, двенадцатом месте, «Спартак» находился на одиннадцатом. Поражение от «Динамо» (1:2) две недели спустя также не улучшило положения, хотя, по замечаниям прессы, в этот раз игроки «Спартака» действительно старались, из-за чего стали видны более глубокие проблемы в игре команды. «После серии неудачных матчей, — сообщал „Советский спорт“, — „Спартак“ показал, что может играть хорошо, если захочет». Пресса предлагала бороться с трудностями самокритикой и лечением «звездной болезни». Проспартаковский журналист Юрий Ваньят после еще одного такого же результата в игре с «Торпедо» писал: «Игра продемонстрировала, что „Спартак“ позволил нескольким командам финишировать выше себя в таблице исключительно из-за собственной беззаботности. Пусть сезон 1947 года будет жестоким, но полезным уроком». «Советский спорт» подвел итоги года после ничьей в последнем матче — 0:0 с «Крыльями Советов» — статьей «Грустный финиш для „Спартака“» и обвинил руководство спортобщества в пренебрежении своей футбольной командой. Неудивительно, что по итогам сезона Вольрат был освобожден от своих обязанностей.