Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Мастер Единорога и его «Апокалипсис»: Воспроизведение издания 1561 года. Перевод Откровения Иоанна Богослова. Статьи и комментарии / сост. и науч. ред. А. А. Россомахин. [Статьи Ирины Хмелевских, Любавы Чистовой, Андрея Россомахина]. М.: Арт Волхонка, 2022. Содержание
День Гнева, Армаггедон, звезда Полынь, снятые Печати...
«Апокалипсис» или «Откровение Иоанна Богослова» — последняя и самая загадочная книга Нового Завета. По церковному преданию, этот текст был написан в конце I века н. э. одним из двенадцати апостолов Христа, евангелистом Иоанном, пребывавшим в изгнании на острове Патмос. (Мы оставляем за рамками рефлексии давно обсуждаемую проблему авторства «Откровения» и убедительные аргументы историков церкви в пользу той гипотезы, что апостол Иоанн и Иоанн Богослов — это, по-видимому, разные люди.)
С эпохи Раннего Средневековья «Апокалипсис» иллюстрировали по всей Европе самые разные художники, а после «революции Гутенберга» — изобретения книгопечатания — гравированные изображения и интерпретации видений Иоанна стали доступны в виде тиражных ксилографических блокбухов и типографских книг — инкунабул. Среди них важнейшее значение приобрела серия гравюр Альбрехта Дюрера «Апокалипсис» (лат. Apocalypsis cum Figuris), созданная в 1496–1498 годах, в атмосфере эсхатологических ожиданий в преддверии конца столетия. Художественный язык поздней готики немецкий художник органично соединил со стилистикой итальянского Возрождения.
Серия Дюрера из 15 гравюр на дереве была впервые опубликована в виде книги в 1498 году в Нюрнберге, сопровождаемая текстом Откровения Иоанна Богослова, — в двух вариантах, на латыни и на немецком языке. Благодаря этой работе 27-летний художник стал известен всей Европе. Это первый пример издания, полностью осуществленного самим художником: он выступил не только автором — но и издателем, книга стала его успешным бизнес-проектом. В 1511 году Дюрер выпустил в свет второе издание, для которого создал дополнительную гравюру для титульного листа. Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний и вариаций, став одним из самых знаменитых в истории искусства. Ни один художник последующих столетий, обращающийся к теме «Откровения» после 1498 года, уже не мог пройти мимо дюреровских гравюр.
Знаменитейший цикл гравюр Дюрера, как это ни удивительно, ни разу не воспроизводился в России в своем аутентичном виде. Его «Апокалипсис» нередко даже искусствоведы представляют как серию гравюр/эстампов — хотя в реальности это была авторская книга, абсолютно пионерская по своему характеру. Отдельной интригой для внимательного читателя окажется и тот факт, что в «дизайне» книги Дюрера реализована возможность раскраски (!) — и гравюр, и декоративных буквиц. Воспроизведение инкунабулы Дюрера стало первой книгой проекта «Реальность мистического, или Apocalypsis cum Figuris»*Издание было приурочено к 550-летию великого мастера: «Апокалипсис» Дюрера: Большая книга о Конце времен. (Воспроизведение издания 1511 года. Перевод Откровения Иоанна Богослова. Статьи и комментарии) / Сост. и науч. ред. А. А. Россомахин, статьи В. М. Успенского и С. В. Мурашкиной. М.: Арт Волхонка, 2022. Формат 230х330 мм. Издание отпечатано на бумаге четырех типов; вес 777 грамм., призванного ввести в оборот наиболее яркие и знаковые визуальные Апокалипсисы прошедших эпох.
В отличие от хрестоматийного цикла Дюрера, созданный его младшим французским современником цикл L’Apocalypse figurée известен лишь специалистам. Речь идет о книге Жана Дюве (Jean Duvet; ок. 1485 — ок. 1559) — имя этого гравера знакомо знатокам французского Ренессанса, хотя о его биографии очень мало сведений. Его происхождение типично для мастеров той эпохи: он, как и Дюрер, из среды ювелиров. Но известные по архивным документам ювелирные произведения Дюве до нас не дошли, как и его декорации для торжественных визитов французских королей Франциска I и Генриха II. Место рождения художника точно неизвестно — либо Дижон, либо Лангр, город на границе Шампани и Бургундии, в котором он проработал большую часть жизни. Дюве принадлежал к первому поколению французских граверов, освоивших технику резцовой гравюры. Ему приписывают чуть более 70 сохранившихся до наших дней гравюр. Примечательна его совершенно оригинальная манера гравирования: Дюве хоть и родился на северо-востоке Франции, но почти ничего не усвоил от северо-готического стиля, привычного в этих местах. Его вещи отмечены на редкость сильным влиянием итальянских мастеров, которых он часто напрямую цитирует в своих работах. Исследователи предполагают не только тесное знакомство лангрского гравера с мастерской Марк-Антонио Раймонди, но и его непосредственный вояж в Италию.
До XIX века Дюве был известен как «Мастер Единорога» — благодаря серии из шести гравюр на сюжет о единороге (L’Histoire de la Licorne)*Сюжет гравюр был взят из аллегорических средневековых легенд о единороге, трактованных у Дюве как королевская охота на мифологического зверя, символизирующего истинную веру, очищение от ереси и добродетель; представленное на всех шести гравюрах действие является разветвленной аллегорией королевской власти., которые были навеяны любовными отношениями Генриха II и Дианы де Пуатье, некоронованной королевы Франции.
Самое значительное произведение Жана Дюве — цикл гравюр «Апокалипсис», изданный в виде книги L’Apocalypse figurée в 1561 году в Лионе печатником Жаном де Турном. Цикл состоит из 23 гравюр — 22 листов иллюстраций и фронтисписа. Это издание окружено ореолом загадочности. Скорее всего, оно вышло после смерти Дюве, тогда соединение гравированной серии с текстом Откровения — дело рук издателя. Доски были вырезаны, вероятно, в период между 1546-м и 1555 годом, которым датирован фронтиспис*На обороте титульного листа помещена королевская привилегия 1556 года, — выданная Генрихом II и закрепляющая права Дюве на издание и распространение тиражей его визуального «Апокалипсиса». Благодаря этому интереснейшему документу мы знаем время изготовления досок: в тексте привилегии сказано, что гравер работал над досками десять лет, следовательно, если понимать эту информацию буквально, Дюве приступил к работе над серией около 1546/1547 года.. Известны несколько оттисков серии разного состояния. Впечатление инородности гравюр усиливает их некнижный формат: есть даже предположение, что первоначально это были эскизы витражей в соборе Сен-Маммес в Лангре для его ренессансных окон с полуциркульным верхом. Серия создавалась в драматичный период религиозных войн, потому велик соблазн исследователей прочесть в плотном, запутанном, почти зашифрованном изобразительном «тексте» гравюр то или иное толкование сюжетов, но и здесь Дюве не оставил нам зацепок — нет уверенности даже в конфессиональной принадлежности художника.
Жан Дюве. Лист 2: Видение семи светильников. Гравюра к первой главе из книги «L’Apocalypse figurée» (Lyon, 1561). Дюве приспосабливает все композиции под свой формат с полукруглым верхом, в данном листе рифмуя с ним линии небесной сферы и мандорлы. Ряд деталей гравюры весьма близки к претексту Дюрера: форма светильников, «пламень огненный» из очей Христа и даже пятки Иоанна на переднем плане. Однако французский мастер насыщает пространство большим количеством подробностей, иллюстрирующих почти половину стихов первой главы (1: 10, 12–20).
...Сохранились лишь единичные экземпляры «Апокалипсиса» Дюве 1561 года — специалистам известны всего семь экземпляров, дошедших до наших дней (в библиотечно-музейных собраниях Франции, Великобритании и США), и нет никаких сведений об исходном тираже.
Декоративность стиля Дюве парадоксальным образом сочетается с экспрессией, сверхплотная компоновка композиций превращает фигуры людей, ангелов, демонов, орудия возмездия, архитектуру и элементы ландшафта в загадочный орнамент, визуальный ребус, конгениальный столь же загадочному тексту святого Иоанна. Квазиготичность Дюве эмоциональна и суггестивна, при увеличении и всматривании во фрагменты гравюр его рисунок нередко может показаться схематичным и наивным в деталях, но как целое эти странные гравюры-панно-витражи впечатляют и ошеломляют.
Этот редчайший памятник позднего Возрождения впервые воспроизводится в виде комментированного издания — через более чем 460 лет после создания. Важно отметить, что до нашего российского издания «Апокалипсис» Жана Дюве адекватно воспроизводился лишь один раз — в 1962 году*Попытка имитировать книгу Дюве была предпринята еще раз в 1976 году: The Revelation of St. John: Apocalypse engravings by Jean Duvet. New York; London: Paddington Press Ltd, 1976 (здесь текст Откровения дан современным набором на английском языке, а качество репродукций гравюр неудовлетворительное). Но, конечно, гравюры серии неоднократно репродуцировались в разнообразных западных каталогах; особо отметим самую обстоятельную монографию Колина Эйслера: Eisler C. The Master of the Unicorn: The Life and Work of Jean Duvet. New York, 1979., будучи приурочен к 400-летию лионского первоиздания: L’Apocalypse figurée / par maistre Iehan Duvet... London: Eugrammia Press, 1962. Это библиофильское издание вышло тиражом 735 экземпляров, из которых 35 нумерованных не предназначались для продажи. С некоторой натяжкой его можно назвать репринтом оригинального издания 1561 года: гравюры были воспроизведены с экземпляра Bibliothèque nationale de France, а французский текст Откровения — по экземпляру из British Library. Указанное юбилейное лондонское издание состояло из воспроизведения книги Дюве 1561 года и двух вкладышей: первый вкладыш представлял собой маленькую брошюру с текстом Апокалипсиса на французском языке (однако не совпадающим с текстом оригинала — в качестве переводчика указан родственник Кальвина Пьер-Робер Оливетан (ум. в 1538), между тем в книге Дюве был другой, анонимный перевод). Второй вкладыш представлял собой издательский буклет — сложенный пополам лист с воспроизведением одной гравюры Дюве и краткой информацией о художнике на английском языке. Цена этого библиофильского лондонского издания на тот момент была весьма солидной: «Price fifteen guineas or $46,25».
Британские издатели сохранили все пустые обороты листов «Апокалипсиса» Дюве (то есть из 92 страниц книги — 45 пустые), но попытались «улучшить» свой репринт в структурном смысле, разместив гравюры по тексту следующим образом: гравюра плюс к ней текст соответствующей главы. Поскольку глав 22, а гравюр 23, то одну из них они поместили перед титульным листом в качестве фальш-фронтисписа, несколько исказив структуру первоисточника. В целом лондонское издание было полностью лишено исследовательских задач.
В нашем издании французского памятника мы отказались от воспроизведения пустых оборотов каждого листа. В дополнительном разделе мы даем русский синодальный перевод, в тексте которого выделяем цветом те фрагменты, которые проиллюстрировал Дюве, и синхронизируем их с увеличенными фрагментами всех гравюр. Такой прием запараллеливания слова и изображения позволит читателю вернуться к аутентичному восприятию священного текста в тесной связи с его визуализацией.
Жан Дюве. Лист 12: Битва архангела Михаила с драконом. Гравюра к двенадцатой главе из книги «L’Apocalypse figurée» (Lyon, 1561). Художник превратил фрагмент текста из середины главы (12: 7–12) в отдельный сюжет. Битва — персонификация борьбы дьявола с Богом. Драматизм достигается с помощью мрачного хаоса из мелкого, нервного штриха и пестрой светотени. В нижней части листа фантастическая крепостная архитектура и колодцы-бездны (ныне способные ассоциироваться с шахтами ядерных ракет).
* * *
Традиция визуализации видений Иоанна, описанных в «Апокалипсисе», насчитывает более тысячи лет. Непостижимым образом в нашем двадцать первом веке оказались актуальны пророчества и картины тотального уничтожения Мира — в контексте ядерной катастрофы. Нумерологические спекуляции легко срифмуют 22 главы Откровения с нынешним 2022 годом, но библейские тексты в любые эпохи способны программировать разнообразные рифмы со злободневной реальностью. Вероятно, наше сегодняшнее «здесь-бытие» позволяет нам приблизиться в том числе и к пониманию российского эмоционального фона столетней давности — ведь эпоха войн и революций тоже была полна эсхатологических проекций. Хрестоматийные «Конь бледный» и «Конь вороной» Бориса Савинкова, «Мистические образы войны» Натальи Гончаровой, «Апокалипсис нашего времени» Василия Розанова, «Реки огненные» Артема Веселого — и десятки других произведений тех тектонических лет — взывают к их реактуализации и новому прочтению. День Гнева, Армаггедон, упавшая звезда Полынь, снятые Печати, Конец времен... Ангелы трубят, люди в ужасе кричат, повсюду тела убитых и поверженных, копошатся вторгшиеся в мирную жизнь чудовища, толкаются и падают солдаты в броне, вещают эсхатологические мутанты в человеческих обличьях, кругом руины, расколотые небеса, пожарища... Визуальная интерпретация Откровения, осуществленная почти пять столетий назад французским гравером Жаном Дюве, способна сегодня, здесь и сейчас, волновать и притягивать смятенный взгляд.
Наталия Гончарова. Град обреченный. Из цикла «Мистические образы войны» (М., 1914). Литография прямо иллюстрирует строки Откровения (Откр. 16:21). Обложка книги Бориса Савинкова «Конь вороной» (Л.; М., 1924). Обложка книги Артема Веселого «Реки огненные» (М., 1925).