Принц Мечей покрыт Башней

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Энтропия параболы. Комментарий к роману Томаса Пинчона «Радуга тяготения». СПб.: Найди лесоруба, 2025. Содержание

Большую часть информации о культурном значении Таро и о том, как его образы отражаются в художественных произведениях, в том числе у Пинчона, уже изложил в своей замечательной статье Михаил Монастырев. Хочется добавить к этому несколько своих наблюдений и предложить читателям сделать на их основе собственные.

Начнем с того, что карты Таро — как Старшие, так и Младшие Арканы, — имеют двоякий смысл.

Первое

Это система, замкнутая, герметичная (в обоих смыслах) и содержащая в себе всю Вселенную — речь, разумеется, не о буквальных звездах, планетах, леопардах и континентах, а о вселенной человеческой души/судьбы, которая, как учит нас Изумрудная Скрижаль, изоморфна вселенной внешней по отношению к человеку (здесь опять же речь не о проявлениях внешнего мира, хотя и таковые случаются, а о взаимодействии внутреннего мира человека с событиями, которые с ним происходят).

Точнее, это даже две системы, которые рассматривают, так сказать, дела духовные и мирские (разделение условное и вводящее в заблуждение, так как в любом духовном деле есть обязательно его проверка на мирском уровне и наоборот, но давайте скажем пока что так).

Младшие Арканы — рассмотренная с четырех сторон (воля, чувства, разум и проявление) карта динамики всего, что в принципе может произойти с человеком, схема некоего универсального процесса, в котором есть начинание, усилие, трудности, кризис (два раза, «Пятерка» и «Восьмерка»), преодоление и триумф (если кризисы не преодолены, соответственно, процесс начинается сначала, и так пока не научишься).

Здесь никакой эзотерики в строгом смысле слова нет — только житейская наблюдательность за тем, что любое предприятие, от открытия пивного ларька или написания этого текста до строительства ракеты ФАУ-2 или, скажем, каббалистического восхождения по Древу Жизни в Храм Сокрытого Света, структурно устроено совершенно одинаково.

Внешние обстоятельства дела, разумеется, могут невообразимо отличаться — а вот внутренние качества, необходимые для решения любого дела, всегда одинаковые, и надо ли их называть? Назовем: отсутствие страха, отсутствие сомнения, соблюдение психического баланса, невпадение в уныние, честность перед собой, мобилизация всех явных и скрытых сил разума и организма, проницательность, умение мыслить out of the box — ну и не сойти с ума от напряжения тоже весьма поможет в любом предприятии, иначе какие же из нас Ленитропы.

К Младшим Арканам причисляют и так называемые фигурные карты (у Уэйта — «Паж», «Рыцарь», «Королева», «Король»), чье происхождение от игральных — с удвоением младшего персонажа — практически не вызывает сомнений. В рамках рассматриваемой системы они означают различную актуализацию уровня развития личности вопрошающего или иного лица (в случае, например, с бизнесом и соответствующей ему мастью «Жезлов», «Паж» будет начинающим стартапером с широко раскрытыми глазенками, «Рыцарь» — активно бьющимся за успех предприятия гендиром на середине карьеры, а «Король» или «Королева» — уже матерым и опытным бизнес-кабанчиком).

Старшие Арканы более загадочны и в собственном смысле эзотеричны. Это замкнутая символическая система, образующая Колесо (ROTA), которое на первый взгляд замыкается само на себя и повторяется вечно (TAROT). Можно сказать, что Старшие Арканы — сменяющая друг друга последовательность радикальных (то есть заостренных в конкретном аспекте) духовных состояний, как условно позитивных, так и гораздо более конкретно негативных (самый известный и знакомый каждому на своем жизненном опыте пример — это Аркан «Башня»), сигнализирующих о том, на каком этапе внутреннего духовного пути сейчас находится вопрошающий.

Понятное дело, что речь не о линейной зависимости (если только храбрец не решился на осознанное прохождение этого Пути из двадцати двух ступеней, где мы можем только пожелать ему удачи). Люди — это не фигурки, которые движутся по прямой линии, и не персонажи видеоигры, которые последовательно «прогрессируют» и получают новые уровни. Каждый из Старших Арканов действует на человека одновременно, как, собственно говоря, и астрологические планеты, — но разнятся степень проявления, его отношение к текущему моменту и, так сказать, акцентуация.

«Колесо Таро — это колесо Дхармы, — тихо сказала Мама Сутра, когда Дрейк закончил свой монолог. — А также колесо Галактики, которое тебе кажется слепым механизмом. Оно катится, как ты говоришь, независимо от того, что мы думаем или делаем».

На самом деле (на каком деле? надо не циклиться, вот видите, и сама речь уже изоморфна предмету) Таро — это не Колесо. Это спираль. Каждый совершаемый круг, если он пройден, — это виток, и снова Дурак оказывается в Мире, и снова Мир порождает нового Дурака, и хотя субъективно может даже ничего особо и не меняться, если приглядеться — мир стал другим. Все стало другим. А что именно поменялось и как? Оглядываешься, чтобы сравнить, — а не с чем, только смутное даже не воспоминание, ощущение на месте, где должно было быть воспоминание, что-то было иначе, что-то было другим. Кто-то был другим.

Соответственно, никакая прогрессия, никакой духовный рост в такой системе в принципе невозможен, потому что расти некому и некуда, живой человек не может освободиться от этого цикла, и для него только лишь различается степень, так сказать, очистки оптики на каждом следующем витке спирали. Правда, мы даже не можем сказать, идет ли эта спираль вверх или крутится на месте (на каком месте?) и поэтому так похожа на круг. Вообще, говорить о подобных вещах скорее вредно — поэтому кто-то когда-то и придумал эту систему образов, интуитивно понятных и схватываемых и в принципе легко толкуемых при наличии некоторых базовых эзотерических знаний.

Есть, правда, проблема. Мы не знаем, откуда взялось эзотерическое Таро как система. Просто вот так: не знаем. Очевидно, что мы не принимаем всерьез любые версии от самих оккультистов (в самой радикальной байке Старшие Арканы были выгравированы на золотых пластинах в храме Тота пять тысяч лет назад в Египте или вроде того). Но и версии от историков, как ни странно, никуда не приводят: Таро произошло от игральных карт? игральные карты произошли от Таро? их завезли крестоносцы? цыгане из Индии? скучающие миланские герцоги в начале XV века? евреи времен Кордовского халифата? У каждой версии есть какие-то косвенные подтверждения, но в единую картинку это все откровенно не складывается.

К Младшим Арканам вопросов нет — в нынешнем виде как систему их придумал совершенно конкретный человек, адепт ордена Золотой Зари, масон, розенкрейцер и разочарованный католик Артур Уэйт (1857–1942). Его духовный опыт и ценности (а также символизм) эти карты и отражают: трудись, постигай, преодолевай, торжествуй. Хорошие протестантские ценности, рабочие, никаких вопросов, все это очень понятно и исключительно полезно на практике.

Но вот про то, откуда взялись Старшие Арканы, мы ничего не знаем. Можно установить с определенной точностью происхождение первых колод: Висконти-Сфорца, Марсельской, или даже в редких случаях конкретное авторство образов — так, «Колесо Фортуны», похоже, придумал лично святой Боэций, когда в 524 году ожидал казни за госизмену в павийской тюрьме, а «Дьявола» (как «Бафомета») — Элифас Леви в 1854 или 1856 году (см. Dogme et Rituel de la Haute Magie).

Вероятно, Леви и следует считать важнейшим прекурсором для Таро Уэйта, как и для эзотерической традиции Золотой Зари в целом — наряду с масонскими обществами, некритически понятым как аутентичная древняя система Corpus Hermeticum и движениями вокруг него (Джордано Бруно, Марсилио Фичино и т. д.). Это все не так интересно и не слишком исторически выяснено: но что в итоге — в итоге мы имеем колоду Таро Старших Арканов Уэйта, где символизм цикла двадцати двух ступеней впервые был зафиксирован в, пожалуй, идеально сбалансированной форме (остается открытым вопрос, насколько большой на самом деле здесь была роль художницы Памелы Коулман-Смит, женщины интересной и непростой, чьи образы, кажется, местами значительно глубже тех комментариев, которые к ним дает сам Уэйт).

Второе

Имея все вышеперечисленное в виду, теперь нам надо принять во внимание, что у карт Таро существует еще и совершенно прикладной гадательный смысл — то есть, какое значение имеет для конкретного человека конкретная карта в конкретном месте расклада.

Спешу разочаровать любителей систематизации всего, читателей многочисленных книг по ключам к Таро (куда вы будете вставлять ключ в колесо? как замочная скважина оно великовато), а также практикующих тарологов-любителей — не существует единой системы интерпретации гадания на Таро, экселевской таблички, куда можно было бы заглянуть и сказать: «Ага, вот это лежит тут, значит, вас ждет то-то и то-то, а вот это точно не ждет». Конечно, вы можете найти одну из многочисленных подобных табличек и поступать именно так (и многие, наверное, и поступают), но тогда в любом случае, выходящем хотя бы чуть-чуть за рамки обычного, ваши предсказания будут «сбываться» довольно плохо, если вообще будут.

Вместе с тем, разумеется, существует и гадательная практика толкования значений карт и выпадающих комбинаций (она нарабатывается с годами и сильно зависит от интуиции). Можно сказать, что хорошая интерпретация расклада рождается на стыке трех факторов: знания вышеописанной эзотерической системы Таро (представим себе ось X), знания практических гадательных значений определенных карт в определенных положениях (ось Y, при этом нередко ценен и чужой опыт, все же совсем уникальными и автономными системы двух тарологов вряд ли будут) и специфики непосредственной жизненной ситуации человека и личности человека, для которого делается расклад (ось Z, что позволяет все это как-то реально локализовать в пространстве непосредственной происходящей жизни).

К последнему хотелось бы добавить, что гадание на Таро — это не фокус и не аттракцион. Да, хороший таролог может угадать жизненные обстоятельства человека (и даже его знак зодиака) или наличие у него специфических проблем, вообще не глядя на вопрошающего, а глядя только на карты. Но зачем это делать, зачем искусственно усложнять задачу — чтобы кого-то там удивить или в чем-то переубедить? Работа с картами и погружение в их символическое пространство и так тратит немало психических сил (в конце концов, заплывы в абстрактное и просчитывание всех вышеописанных факторов в режиме нередко реального говорения, это довольно выматывающая умственная работа).

Чем больше таролог знает о том, кому он делает расклад, тем точнее этот расклад будет. Со стороны это, разумеется, может выглядеть как шарлатанство, что совершенно не исключает неожиданных для вопрошающего поворотов сюжета.

Здесь мне бы хотелось пояснить, что я имею в виду на примере одной сцены в третьем томе уже процитированного выше «Иллюминатуса» (1975, рус. перевод Ирины А. Митрофановой 2006).

Вот некоторые примеры того, как персонаж Мама Сутра делает расклад молодому wannabe-сверхчеловеку Дрейку (подчеркивания мои):

«Мама Сутра смотрела на центральную карту Таро в раскладе „Древо Жизни“: это был Дурак.

— Я вижу поле сражения, — начала Мама Сутра. По Бостону давно ходили сплетни, что первые странности в поведении Дрейка появились сразу после войны. — Я вижу Смерть, которая подходит к тебе совсем близко, а потом уходит от тебя. — Она драматично ткнула пальцем в перевернутую карту Смерти. — Но многие из тех, к кому ты глубоко привязался, умерли, очень многие.

— Мне мало кто нравился, — нехотя процедил Дрейк. — В основном я беспокоился о собственной шкуре. Но ты продолжай.

Она взглянула на Рыцаря Жезлов, выпавшего в Бине. Стоит ли упомянуть о подразумевающейся бисексуальности? Он ходит к шринку — значит, воспримет это адекватно. Мама Сутра попробовала удержать в фокусе внимания одновременно Рыцаря Жезлов и Короля Мечей, и тогда ей все стало ясно.

— В тебе живут два человека. Один любит людей, возможно, слишком сильно. Второй же отчаянно пытается избавиться чуть ли не от всего человечества. Ты Лев, — неожиданно добавила она, чувствуя, что прыгает в неизвестность.

— Как много Жезлов, — сказала она, — как много огненных знаков! Ты истинный Лев, но огонь пожирает тебя изнутри. Посмотри, как энергичный Рыцарь Жезлов переходит в перевернутую Пятерку: вся твоя энергия — а у Львов очень мощная энергетика — обращена против тебя. Ты пылаешь изнутри, пытаешься себя сжечь, чтобы возродиться. Но Маг, указывающий тебе путь, расположен под Королем Мечей и находится в его ведении: твой разум не позволяет тебе признать необходимость огня. Ты по-прежнему бунтуешь против Смерти. — Дурак выпал в Тифарете и, что любопытно, в прямом положении. — Но ты очень близок к тому, чтобы сделать последний шаг. Ты готов позволить огню уничтожить даже твой интеллект и умереть для этого мира.

„Все идет как по маслу“, — подумала Мама Сутра — и увидела Дьявола в Нецахе и перевернутую Девятку Мечей в Йоде. Остальная часть Древа была еще хуже: Башня в Йесоде и Влюбленные, перевернутые (ну конечно!) в Малкуте. Ни единой карты Чаш или Пентаклей.

— Ты намерен явиться миру в качестве более сильного человека, — слабым голосом произнесла она.

— Это не то, что ты видишь, — перебил ее Дрейк. — И не то, что вижу я. Дьявол и Башня вместе составляют довольно разрушительную пару, разве не так?»

Этот эпизод, помимо того, что он превосходно написан, примечателен тем, что подсвечивает сразу несколько аспектов практической работы с Таро. Мама Сутра начинает интерпретацию как рядовая шарлатанка, знающая некоторые метасведения о своем клиенте, но затем незаурядная личность вопрошающего и довольно необычная картина самого расклада (впрочем, и сама форма его достаточно экзотическая, обычно для таких целей используется — как верно сделано у Пинчона — кельтский крест) затягивают ее внутрь непосредственного оракула, заставляют перейти интуицию бытовую в интуицию мистическую.

Хорошее знакомство Роберта Антона Уилсона с символической системой Таро (скорее всего, через Кроули и Золотую Зарю) несомненно — однако собственный опыт гадательной интерпретации у него, по-видимому, был небольшой. Речь не только про довольно одиозные интерпретации значений карт гадалкой, такое тоже бывает, но про некоторые технические моменты.

Так, Мама Сутра правильно отмечает отсутствие в раскладе Дрейку мастей пентаклей и чаш (что указывает на исключительную скособоченность вопрошающего в сторону, так сказать, «воли и разума»). Она верно указывает также на специфику взаимодействия нескольких карт друг с другом (и в зависимости от положения) — но неправильно интерпретирует, к примеру, «Рыцаря Жезлов» в «Бине» как признак бисексуальности (в «Бине» как раз, простите, жезлу мужчины и место, так задумала природа, а о бисексуальности бы свидетельствовал «Рыцарь Чаш»): скорее всего, Мама Сутра изначально неправильно считывает анально-огненную зацикленность Дрейка на себе (то, что он психопат-ницшеанец, гадалка поймет только через страницу, досмотрев расклад целиком) как возможную симпатию к другим мужчинам. Впрочем, это сам по себе интересный момент, слишком специфический, чтобы предположить, что автор его придумал сам, а не подсмотрел в реальном раскладе.

При этом, к примеру, Мама Сутра не учитывает практику, согласно которой фигурные карты («Король Мечей», «Рыцарь Жезлов») в раскладе часто означают не аспекты психики самого вопрошающего, а вполне конкретных физических лиц, имеющих на него влияние. В гадательном аспекте масть фигурной карты часто указывает на возраст этого лица, то есть «Рыцарь Жезлов» несомненно сам Дрейк, а вот «Королем Мечей» в данном случае может быть и отец молодого ницшеанца — «Старый Дрейк не разбогател бы, если бы не обладал развитой интуицией» (правда, интуиции скорее соответствуют «Чаши») — впрочем, это момент, допускающий амбивалентное толкование.

Но что, пожалуй, наиболее странно: Мама Сутра никак отдельно не комментирует переизбыток в раскладе Старших Арканов — да еще и каких! «Дурак», «Башня», «Смерть», «Дьявол», перевернутые «Влюбленные», и все это в одном человеке — такие «психопатические» расклады большая редкость.

Надо отметить, что важность вопроса, на который делается расклад, прямо связана с количеством выпавших Старших Арканов — можно сказать и точнее: если в раскладе нет ни одного Старшего Аркана (что тоже бывает довольно редко), то ситуация вообще не стоит того, чтобы о ней спрашивать.

Обычно в раскладе может быть от одного до трех Старших Арканов, что соответствует не только математической вероятности их выпадения из семидесяти восьми карт на средней величине расклада в пятьдесят (мы же все тут разумные люди, правда?), но и в принципе тому, как устроена средняя ситуация, о которой спрашивают таролога: очевидно, что если человека нечто занимает настолько, что он решил спросить об этом оракула, то этот вопрос связан с каким-то тонким и неразрешенным аспектом его бытия — который и проявляется в раскладе в виде того или иного Старшего Аркана. Если их в раскладе два-три, то нужно для уточнения смотреть на позиции расположения карт; если больше трех, то ситуация серьезная; ну а если у вас расклад как у Дрейка, то вы либо плохо перемешали карты, либо правда уже пора в терапию, серьезно, прям с понедельника.

Третье

Книга Роберта Антона Уилсона и Роберта Ши вышла из печати на два года позже, чем «Радуга тяготения» и содержит отсылки как к ней, так и к двум другим изданным романам Пинчона. Впрочем, культура, как известно, нелинейна: написана трилогия была еще в 1969–1971 годах, а отсылки к Пинчону, по словам авторов (интервью в EST magazine, 1991), были добавлены уже непосредственно перед публикацией.

У нас нет свидетельств, что «Иллюминатус» широко ходил по рукам в виде манускрипта и что Пинчон мог с ним ознакомиться до публикации. Хотя совсем недавно, буквально за две недели до написания этого текста, цифровые археологи обнаружили, что Ши и Пинчон могли познакомиться еще в начале 1966 года, когда Ши опубликовал в мартовском номере Cavalier magazine каким-то образом им полученный отрывок из еще не вышедшего «Лота 49» (книга была опубликована только в конце апреля того года). За давностью лет детали покрыты мраком, но вероятность — вероятность имеется!

В любом случае вызывает интерес схожая структура появления Таро в «Иллюминатусе» и «Радуге тяготения» — упоминания и аллюзии на протяжении всего текста, а затем, в финальном сегменте, — большой гадательный расклад на судьбу одного из персонажей, подлинная дальнейшая биография которого (сбылось? не сбылось?) остается за рамками повествования.

Теперь обратимся наконец к тому, ради чего мы тут собрались, — к раскладу Вайссманна/Бликеро из финального сегмента «Радуги тяготения». Это классический кельтский крест, который описан у Пинчона полностью:

Сигнификатор: Рыцарь мечей [В переводе ошибочно «Принц мечей», но такая фигурная карта есть только в колоде Кроули, в романе же используется колода Уэйта. В оригинале указано верно: Knight of Swords. — А. Г.]
Покрыт: Башней
Перекрещен: Королевой мечей
Увенчан: Королем кубков
Внизу: Туз мечей
Позади: 4 кубков
Впереди: 4 пентаклей [А вот здесь ошибка уже у Пинчона: здесь никакое не behind, а наоборот, ahead, то, что будет с объектом расклада непосредственно дальше. — А. Г.]
Личность: Паж пентаклей
Окружение: 8 кубков
Надежды и страхи: 2 мечей
Будущее: Мир

Кельтский крест — расклад, соответствующий панораме жизни вопрошающего. Он ловит текущий момент (условно говоря, день, в который картам был задан вопрос) в оптический прицел, от которого уже отстраиваются щупальца того, что было, того, что будет, и проявляются наиболее влияющие на этом перекрестье факторы. Результат гадания на кельтском кресте даже нельзя назвать в собственном смысле слова прорицанием — это скорее углубленное рассмотрение психических и бытовых процессов, которые уже идут, уже происходят с вопрошающим. Соответственно, итог расклада, будущее (верхний правый угол колонны справа от креста) — это то, что произойдет, если все продолжит идти так, как идет сейчас, без каких-то резких телодвижений (или с телодвижениями, но органичными для ситуации или заранее запланированными).

Теоретически само по себе знание вопрошающим панорамного расклада на его жизнь может стать фактором, который изменит сложившийся баланс сил, но происходит это достаточно редко (мало у кого из людей есть столько жизненных соков на безумные прожекты, как у Бликеро, чтобы действительно резко дернуться и выпасть из сложившегося паттерна жизни).

Кто, кстати, делает этот расклад? В романе Пинчона нет на это вообще никаких указаний. Судя по наличию сигнификатора (карты, представляющей вопрошающего для более точной наводки оракула), это не сам Бликеро, а какое-то третье лицо — при раскладе на самого себя сигнификатор не нужен.

Может быть, это самому автору интересно, что могло бы стать впоследствии с его персонажем?

Расклад Пинчона очень похож на реальный, и предлагаемые им интерпретации (в которых впрочем легко затеряться из-за средств художественной выразительности) вполне себе адекватны — хотя, как и у Уилсона, они очевидно происходят не из собственного гадательного опыта, а из прочтения все тех же книжек Уэйта и Кроули. Так, Пинчон смешивает в одну кучу совершенно не важные для результатов гадания (но эффектные образно, спору нет) факты про пути на Древе Жизни и клипот, жонглирует историческими и эзотерическими интерпретациями, чередует в соседних предложениях реальные тарологические правила («паж может подразумевать и девушку») с выдумками ради подгона под сюжет — «однако пентакли обозначают людей очень темнокожих» и т. п.

Вопросы есть и к сигнификатору — хотя Рыцарь Мечей адекватно описывает характер Вайссманна (буйный, неукротимый, гениальный прожектор, рвущийся куда-то неистово), он не совсем подходит ему по возрасту — на который в «Радуге» нет прямых указаний, однако по косвенным признакам можно предположить, что Бликеро на момент кульминации примерно сорок — сорок пять лет, какой же это Рыцарь, это уже Король. Впрочем, учитывая его максимально просчитанную (при всем абсолютном безумии) затею с Готтфридом, будем считать, что в данной ситуации сигнификатор подходит.

Попробуем разобрать расклад Пинчона на Бликеро так, как будто мы ничего не знаем о персонаже, глядя только на сами карты.

Сигнификатор: Принц Мечей
Покрыт: Башней

Человек, на которого сделан расклад, склонен к неистовым эмоциональным порывам, при этом лежащим в интеллектуальной плоскости — то есть, грубо говоря, загоняется до предела в попытках нащупать и затем поразить мечом разума и пробить границы своего разума-клетки. Он мог бы быть если не мудрым лидером секты (в рамках фигурных карт это скорее «Король Мечей»), то точно активным и успешным, даже яростным проповедником — правда, предмет его проповедей может быть совершенно перпендикулярен реальности, что никак не влияет на мощь убеждения.

«Башня» в основе расклада, лежащая на сигнификаторе, говорит о том, что этот человек в настоящее время переживает глубочайший ментально-духовный кризис, который полностью уничтожает основы его мироздания — можно сказать, мир буквально рушится вокруг него. Он поставил на карту все — и пока не может с уверенностью сказать, выиграл или проиграл. Но кризиса этого он искал и добивался осознанно (если брать «Башню» + «Рыцаря Мечей» как связку).

Некоторый ключ к пониманию того, что получилось/получается в итоге, нам может дать «Королева Мечей», перекрещивающая «Башню» (под которой, как мы помним, лежит «Рыцарь Мечей»). По итогам кризиса произошла определенная личностная эволюция в следующую фигурную карту — правда, она поменяла гендер, что может говорить о некоей смене ментального полюса после прохождения через коллапс (смена манеры мыслить? принятие результатов после периода битв?). А может быть, речь о некой сильной женщине, которая воздействует на объекта расклада?

Увенчан: Королем Кубков
Внизу: Туз Мечей

Здесь мы наблюдаем исход произошедшего (а может быть, отчасти и его предпосылки и условия успешного осуществления) более явно: если мы взглянем на этого человека снаружи, то увидим, как он спокоен — удивительно, буддийски спокоен, учитывая, что несколько мгновений назад это был рвавшийся в бездну Башни неистовый ментальный рыцарь. Причина внутри: «Туз Мечей» здесь — это предельная уверенность в том, что ты делаешь, итог поисков и сомнений, который выкристаллизовал некий стержень, меч внутренний, тот метр абсолютного знания, которым можно измерить что угодно. Поэтому он так спокоен. Потому что он знает, что делает.

Позади: 4 Кубков
Впереди: 4 Пентаклей

На секунду отвлечемся от нашего абстрагирования и отметим, что вообще расклад выглядит удивительно буднично, учитывая фантасмагоричность событий, ему предшествующих в книге. На десять карт приходятся всего два Старших Аркана —зато каких: «Башня» и «Мир»! — заставляет заподозрить, что Пинчон пожертвовал фактологической точностью ради красивых образов, которые бы идеально суммировали и закругляли его (великое) повествование.

Но в принципе этот расклад мог бы быть не на Бликеро, а например на студента, который нашел себя в списках отчисления («Башня»!), но если он возьмет ноги в руки, уедет в Москву и немного поработает, например на стройке («4 пентаклей» и т. д.), то в итоге приобретет гораздо больше («Мир»!), и кризис, казавшийся неразрешимым, обернется к лучшему.

Возвращаясь к нашей интерпретации вслепую: выход из «4 Кубков» в «4 Пентаклей» означает, что человек обратился внутрь себя и обнаружил там причины кризисного состояния, в котором оказался (причем это так называемый малый кризис, большой происходит на «Восьмерке», особенно жутко это реализовано в последних трех картах масти «Мечей»), после чего начал потихоньку ощупывать и структурировать себя на материальном плане, готовясь к дальнейшему испытанию («Пятерка Пентаклей», хоть это и малый кризис, может быть достаточно лютым субъективно, у Уэйта, например, там буквально изображены нищета и скитания).

Личность: Паж Пентаклей
Окружение: 8 Кубков

Левая половина расклада кельтский крест — это непосредственно человек в разрезе, в настоящем моменте, то есть причины, почему оно будет так. Правая половина (колонна из четырех карт) — уже то, как этот человек прилаживается к миру и что его там ожидает, то есть, что будет.

Личность в этом месте расклада — это не совсем та личность, которая лежит в сердце креста слева (в данном случае «Рыцарь Мечей» / «Башня»), это та личность, которую видит и с которой взаимодействует внешний мир. С этой точки зрения у нашего человека все хорошо: он прошел кризис и вышел на новый виток земной реализации своих планов, на какое-то время снова обрел молодость и способность забавляться своими поступками как игрушкой.

Окружение у него, правда, неспокойное: то ли ему не с кем поделиться своими чувствами, то ли, наоборот, ему нужно ни в коем случае ими не делиться, а взять своеобразную эмоциональную аскезу. Уйти в горы, раствориться в толпе. Хранить в себе то, что он пережил. Учитывая «Короля Чаш» в кресте слева, проблем с этим возникнуть не должно.

Надежды и страхи: 2 Мечей
Будущее: Мир

Страхи его связаны с тем, чтобы не сойти с ума, в широком смысле — не утратить обретенное ментальное состояние баланса-после-кризиса. Надежды, соответственно, на то, что после всего пережитого никакие ментальные потрясения ему уже не страшны. Отметим, что эти надежды вполне обоснованы: Рыцарь Мечей, который после Башни становится Королевой Мечей, плюс внутренний Туз Мечей — это успех, скажем, на девяносто процентов.

Ну и в итоге наш человек найдет себя в новом мире. Все том же, но преображенном его собственной волей и действиями. Открытом. Мире, где он сможет начать новую жизнь — которую создал себе своими руками. Мире, которого он в буквальном смысле этого слова заслуживает.

Благодарю за внимание.

                                Памяти Андрея Костенко (1965–2025), таролога, переводчика и редактора русского издания «Иллюминатуса»