Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Александр Лежава. Повседневная жизнь Российской империи в годы Первой мировой войны. М.: РИПОЛ классик, 2024. Содержание
Позиция Горького
Довольно показательна появившаяся в те дни в газете «Новая жизнь» статья М. Горького:
Вниманию рабочих.
Владимир Ленин вводит в России социалистический строй по методу Нечаева — «на всех парах через болото».
И Ленин, и Троцкий, и все другие, кто сопровождает их к гибели в трясине действительности, очевидно убеждены вместе с Нечаевым, что «правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно», и вот они хладнокровно бесчестят революцию, бесчестят рабочий класс, заставляя его устраивать кровавые бойни, понукая к погромам, к арестам ни в чем не повинных людей вроде А. В. Карташева, М. В. Бернацкого, А. И. Коновалова и других.
Заставив пролетариат согласиться на уничтожение свободы печати, Ленин и приспешники узаконили этим для врагов демократии право зажимать ей рот; грозя голодом и погромами всем, кто не согласен с деспотизмом Ленина — Троцкого, эти «вожди» оправдывают деспотизм власти, против которого так мучительно долго боролись все лучшие силы страны.
«Послушание школьников и дурачков», идущих вместе за Лениным и Троцким, «достигло высшей черты», — ругая своих вождей заглазно, то уходя от них, то снова присоединяясь к ним, школьники и дурачки, в конце концов, покорно служат воле догматиков и все более возбуждают в наиболее темной массе солдат и рабочих несбыточные надежды на беспечальное житье.
Вообразив себя Наполеонами от социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России, — русский народ заплатит за это озерами крови.
Сам Ленин, конечно, человек исключительной силы; двадцать пять лет он стоял в первых рядах борцов за торжество социализма, он является одною из наиболее крупных и ярких фигур международной социал-демократии; человек талантливый, он обладает всеми свойствами «вождя», а также и необходимым для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс.
Ленин «вождь» и — русский барин, не чуждый некоторых душевных свойств этого ушедшего в небытие сословия, а потому он считает себя вправе проделать с русским народом жестокий опыт, заранее обреченный на неудачу. Измученный и разоренный войною народ уже заплатил за этот опыт тысячами жизней и принужден будет заплатить десятками тысяч, что надолго обезглавит его.
Эта неизбежная трагедия не смущает Ленина, раба догмы, и его приспешников — его рабов. Жизнь, во всей ее сложности, неведома Ленину, он не знает народной массы, не жил с ней, но он — по книжкам — узнал, чем можно поднять эту массу на дыбы, чем — всего легче — разъярить ее инстинкты. Рабочий класс для Лениных то же, что для металлиста руда. Возможно ли — при всех данных условиях — отлить из этой руды социалистическое государство? По-видимому — невозможно; однако — отчего не попробовать? Чем рискует Ленин, если опыт не удастся?
Он работает как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользуется мертвой материей, но его работа дает ценный для жизни результат, а Ленин работает над живым материалом и ведет к гибели революцию. Сознательные рабочие, идущие за Лениным, должны понять, что с русским рабочим классом проделывается безжалостный опыт, который уничтожит лучшие силы рабочих и надолго остановит нормальное развитие русской революции.
Когда на заседании ЦИК Ленину был задан вопрос, на каком основании он публикует свои декреты без предварительного рассмотрения их ЦИК, Ленин ответил, что «отчитываться перед парламентом — буржуазный предрассудок».
Очереди в сберкассы и бегство на Юг
После длительного перерыва 12 ноября возобновили работу государственные сберегательные кассы. Немедленно после их открытия к ним выстроились огромные очереди, большинство клиентов пришли за получением своих вкладов.
Обыватели, сомневающиеся в возможности безопасно проживать в Москве, стали массово выезжать в область Войска Донского. Это привело к необычайной по своим масштабам спекуляции железнодорожными билетами. Уже к середине ноября во всех прямых поездах все места на Новочеркасск были расписаны до 1 января. Перекупщики продавали билеты на места в обыкновенных вагонах 1-го класса по 600 руб., а в международных вагонах — до 1000 руб. Как следствие, взлетели цены на предметы первой необходимости и в Донской области. В Новочеркасске аренда четырехкомнатной квартиры обходилась нанимателям не дешевле 15 тыс. руб. в год, и богатые люди платили такие бешеные суммы, не торгуясь.
После проведенных в воинских частях выборов многие офицеры остались за штатом без пенсий и каких-либо средств к существованию. Многие из них, кто никуда не уехал, стали поступать на службу в домовые комитеты, принимая на себя охрану квартир в ночное время от грабителей.
Петроград, 1917. Очередь за хлебом. Фото: humus.livejournal.com
Подготовка к выборам в Учредительное собрание. Цензура
В Московской губернии начались выборы в Учредительное собрание. С мест поступали разноречивые сведения. В тех городах и уездах где руководили большевики, население было сбито с толку. В Звенигородском и Серпуховском уездах начались даже насилия и погромы. По деревням разъезжала масса агитаторов Военно-революционного комитета, но деревенские мужички не могли взять в толк, кто такие большевики. Их позиция была простой: «Нам земельки, и больше ничего нам не надо. Никаких большевиков мы не знаем и не признаем».
В Смольном была введена цензура, за нее отвечал Бонч-Бруевич, читавший все газеты. По его докладам в отношении к ним принимались соответствующие репрессивные меры. Даже если Красная гвардия получала приказ уйти из редакции, то уход сопровождался погромом. Покидая редакцию газеты «Речь», красногвардейцы разгромили редакцию. Штыками были взломаны шкафы, ящики письменных столов были вскрыты отмычками. Двери, ведущие в редакцию, были взломаны, и из помещения были похищены различные вещи, включая кассу секретаря и пару настенных часов.
Одновременно с цензурой появился и новый вид сыска. Во время ночного разговора сотрудника «Рабочей Газеты» по телефону в него вмешался неизвестный голос и потребовал назвать, с какой газетой разговаривали. Голос сослался на приказ ВРК, запрещавший контрреволюционные разговоры, и при этом спросил: «Разве «Рабочая газета» не контрреволюционный орган?»
Валютный рынок
К середине ноября рынок иностранной валюты в Петрограде оказался совершенно дезорганизован. Расчетный отдел при кредитной канцелярии приостановил свою деятельность. Точно также были прекращены переводы иностранной валюты для нужд частных лиц, проживавших за границей. На частном же рынке за иностранную валюту требовали огромные суммы. Фунт стерлингов оценивали в 70 руб., шведскую крону в 5 руб., французский франк в 2 руб. и так далее. Неопределенность политической и экономической обстановки в России вызвала во Франции панику на Парижской бирже из-за опасений за судьбу французских капиталов в России. В разные русские предприятия было вложено около 20 млрд франков, состоявших по большей части из сбережений мелких вкладчиков.
Стоимость жизни и жалованье
Рост стоимости жизни в Петрограде привел к тому, что занятия в средних учебных заведениях столицы, главным образом в мужских гимназиях и реальных училищах, планировалось завершить в 1917/18 учебном году уже в феврале и тогда же провести все выпускные и переходные экзамены. Уже в ноябре число учащихся в этих школах едва достигало одной трети от обычной нормы, и не без оснований ожидалось, что после рождественских каникул их количество еще больше уменьшится.
На рост стоимости жизни реагировал и Совет народных комиссаров. Им был принят декрет, устанавливающий размер жалованья народным комиссарам. Его текст интересен своим содержанием, поскольку он устанавливал довольно щедрое содержание народным комиссарам, урезая размер жалованья всем остальным бывшим и действующим высокопоставленным государственным служащим.
Признавая необходимым принять самые энергичные меры в целях понижения жалованья высшим служащим и чиновникам во всех без исключения государственных, общественных и частных учреждениях и предприятиях, совет народных комиссаров постановил:
1) Назначить предельное жалованье народным комиссарам в 500 руб. в месяц бессемейным и прибавку в 100 руб. на каждого неработоспособного члена семьи.
2) Обратиться ко всем местным советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов с просьбой подготовки и проведения революционной меры к особому обложению высших служащих.
3) Поручить министерству финансов и всем отдельным комиссарам немедленно изучить сметы министерств и урезать все непомерно высокие жалованья и пенсии.
Петроград, 1917. Делегаты I Всероссийского съезда крестьянских депутатов. Фото: humus.livejournal.com
Проблемы с Сибирью
Не прошло и месяца с момента переворота в Петрограде, как Советом Народных Комиссаров было получено сообщение из Сибири, что образовавшееся там правительство под председательством Потанина не признает власти большевиков и разрывает сношение с Россией. Совет Народных Комиссаров предложил командующему петроградским военным округом Муравьеву снарядить специальную экспедицию и во главе ее немедленно выехать в Сибирь для разгона образовавшегося в Омске нового правительства, а затем занять пост наместника в Сибири. Сегодня Муравьев сообщил Совету Народных Комиссаров, что он не считает возможным ехать в Сибирь, и категорически отказался занять пост наместника.
Закрытие газет и прочие нововведения
18 ноября СНК отдал распоряжение о закрытии всех газет, напечатавших воззвание Временного правительства старого состава к народу и его постановление о созыве Учредительного собрания на 28 ноября без всяких изменений и примечаний от редакции. Во исполнение этого распоряжения в тот же вечер отрядами солдат и матросов в разное время были заняты помещения редакций и типографий газет, причем в некоторых редакциях заведующие и сотрудники были арестованы. Были закрыты газеты «Утренние Ведомости», «Речь», «Единство», «Утро», «Рабочее дело», «День», «Воля народа», «Трудовое слово», «Рабочая газета». Типография «Нового времени» была реквизирована.
ВРК издал приказ об аресте членов издательства и редакции «Нового времени», а также ряда сотрудников, включая Суворина Бориса, Борнгардта, Ксюнина, Буренина, Ренникова, Грамматчикова и других. У Бориса Суворина, находившегося в то время в Москве, был проведен обыск.
Через пять дней после этого в редакции газет «День», «Речь», «Биржевые ведомости» и ряд других явились отряды красногвардейцев и предъявили ордер о закрытии этих газет и о недопущении печати вместо них каких-либо других газет.
Подобные действия властей вызвали серьезные разногласия между Луначарским и Лениным. Луначарский в беседе с Лениным в самой категорической форме потребовал, чтобы все арестованные журналисты, которым не предъявлено никакого обвинения, были немедленно освобождены и чтобы было прекращено гонение на печать, которое за последнее время, по мнению Луначарского, приняло такие формы, каких не было даже во времена царского режима. Сначала Ленин отказался исполнить настойчивую просьбу Луначарского, a затем согласился распорядиться об освобождении всех арестованных журналистов.
На заседании Совета народных комиссаров ЦИК принял декрет Ленина об уничтожении суда и присяжной адвокатуры. Суд присяжных, по мысли Ленина, должен быть заменен военно-революционным трибуналом и народным судом. Одновременно запланировано применение к буржуазии и саботажникам виселиц или, по терминологии Троцкого, «такой замечательной французской машинки, которая укорачивает человеческое тело лишь на одну голову».
Петроград, 1917. Выдача представителям воинских частей газеты «Известия Петроградского Совета» в Таврическом дворце. Фото: humus.livejournal.com
Начало переговоров с немцами в Брест-Литовске
Вечером того же 18 ноября с экстренным поездом отбыли уполномоченные Совета народных комиссаров на мирную конференцию с представителями германского высшего командования. Вместе с большевистскими делегатами отбыли два офицера генерального штаба, имевшие специальную задачу защищать военные интересы русской армии и армий наших союзников. Поезд отправился в путь с двухчасовой задержкой из-за категорического отказа полковников Генштаба выступать в роли уполномоченных Крыленко. Офицеры только тогда согласились отправиться для встречи с неприятельскими уполномоченными, когда им было дано письменное удостоверение в том, что в их задачу входит только техническая, а не политическая сторона вопросов.
Однако начавшиеся переговоры с немцами о мире стали для приехавших на них членов делегации большевиков неожиданностью. В ответ на предложение мира без аннексий и контрибуций немцы предложили столь позорные условия мира для России, что делегаты не сочли возможным продолжать переговоры без предварительных консультаций с Петроградом.
Вскоре в Петрограде и Москве стали известны и сами выдвинутые немцами предварительные условия, на которых они были согласны вести переговоры о сепаратном мире. Они включали в себя разоружение русской армии и передачу боевого снаряжения Германии, временная оккупация немцами некоторых пунктов, включая Петроград, передачу в оккупированных областях некоторых правительственных функций немецким властям. Также на 15 лет все границы России должны были быть открыты для беспошлинного ввоза немецких товаров, тогда как все остальные страны не имели права ввозить без пошлины, устанавливаемой по соглашению России с Германией. Принятие этого предложения вело к ликвидации всей промышленности России, закрытию всех заводов и фабрик. Конкурировать с Германией для России было бы невозможно, так как немецкие изделия самого высокого качества были в несколько раз дешевле таких же русских изделий самого худшего качества; поэтому русские изделия никто покупать бы не стал. От столь щедрого предложения даже большевики отказались.
Немецкие парламентеры в самой категорической форме заявили, что ни на какие уступки и Германия пойти не может и может заключить лишь перемирие на основе инструкции, полученной ими. Инструкция предусматривала полную свободу передвижения германских войск во время перемирия на русском фронте и представляла такое же право русским войскам. Также они подчеркивали, что они вправе нарушить перемирие, как только стало бы известно, что правительство народных комиссаров не опирается на волю народа.
Товарищи немцы не стеснялись. В Москве на Покровке в это же время можно было видеть ехавшего на извозчике германского офицера с сигарой во рту.