В 134-м номере журнала «Неприкосновенный запас», посвященном звуку в философии, политике и антропологии, выходит эссе Кирилла Кобрина «Брекзит: плейлист», в котором автор анализирует то, как английская «особость» в разные годы находила отражение в популярной музыке. «Горький» публикует фрагмент этого социолого-культурологического очерка.

<...>

Было бы интересным составить своего рода «плейлист Брекзита», проследив на разных музыкальных, текстовых и визуальных (там, где разбирается видеоклипы) примерах то, из чего Брекзит, как проявление «английской особости», «английскости», сложился, из каких образов, представлений, слов. Это не значит, что авторы и исполнители произведений, которые мы будем кратко разбирать ниже, поддерживают выход страны из Европейского Союза, или — будь они живы сегодня — поддержали бы. Большинство из них — за символически-важным исключением — нет. Или вряд ли бы. Речь идет именно о плейлисте — наборе треков, который, так сказать, присутствует в голове людей, за антиевропейский выбор проголосовавших. И, что также очень важно, этот плейлист так или иначе присутствует в голове тех, кто создал ситуацию данного выбора, ее сконструировал, навязал именно эту повестку стране. В отличие от тех времен, когда Ленин писал о «двух культурах», перед нами апелляция к одной культуре на всех — и для правящей элиты, и для среднего класса, и для класса наемных работников, и даже для интеллигенции. В этом особенность британского общества — поп-музыка там действительно является популярной. Ниже я попытаюсь показать и это.

Итак, вот составленный мною плейлист. Ниже я указываю название вещи, авторов музыки и слов, исполнителя (если он отличается от сочинителей вещи), год создания, запись, куда эта композиция вошла. Если речь пойдет не только об аудио, но и о видеоклипе — режиссера.

«Jerusalem». Текст — Уильям Блейк (1804), музыка — Хьюберт Пэрри (1916). В Англии исполняется повсеместно с момента сочинения музыки к словам Блейка — от академических коллективов до школьных и любительских ансамблей и хоров. Самая известная поп-версия сделана прог-рок трио «Emerson, Lake and Palmer» для альбома «Brain Salad Surgery» (1973).

«Dirty Old Town». Музыка и текст — Юэн Макколл (Ewan MacColl, 1949). Существует несколько записей этой песни в исполнении автора и его жены Пегги, а также позднейших версий, среди которых наибольшую известность получили каверы ирландцев «Dubliners» (1968) и «The Pogues» (1985).

«Waterloo Sunset». Музыка и текст — Рэй Дэвис, группа «The Kinks» (1967). Альбом «Waterloo Sunset» (1967). Существует множество кавер-версий, сделанных известными поп-музыкантами, от Дэвида Боуи до Деймона Албарна.

«Ob-La-Di, Ob-La-Da». Музыка и текст — Джон Леннон / Пол Маккартни, группа «The Beatles», 1968. Альбом «White Album» (1968).

«Bang a Gong (Get It On)». Музыка и текст — Марк Болан, группа «T. Rex» (1971). Альбом «Electric Warrior» (1971). Легендарной стала запись телепрограммы «Top of the Pops» (декабрь 1971 года), где приглашенный для участия вместе с «T. Rex» Элтон Джон изображает игру на пианино.

«Smalltown Boy». Музыка и текст — Джимми Самервилл (Jimmy Sommerville), Стив Бронски (Steve Bronski), Ларри Стейнбачек (Larry Steinbachek), группа «Bronski Beat» (1984). Альбом «The Age of Consent» (1984). Знаменитый видеоклип на эту песню снял в том же году Бернард Роуз (Bernard Rose).

«Heaven Knows I’m Miserable Now». Музыка и текст — Джонни Марр (Johnny Marr)/Моррисси (Morrissey), группа «The Smiths» (1984). В номерные альбомы группы песня не входила, только в компиляции. Официального видеоклипа на композицию не существует, хотя широко популярна ее запись с телепрограммы «Top of the Pops» (1984).

«Everyday Is Like Sunday». Музыка — Стивен Стрит (Stephen Street), текст — Моррисси (Morrissey), 1987. «Viva Hate» (1988) — первый сольный альбом Моррисси после распада «The Smiths». Официальное видео к треку включает в себя кадры из британского фильма «Carry on Aboard» (1972).

«Buddha of Suburbia». Музыка и текст — Дэвид Боуи, 1993. Из одноименного саундтрека к одноименному четырехсерийному телесериалу Бибиси, снятому по одноименному роману Ханифа Курейши. Режиссер официального видео — тот же, что и сериала, Роджер Мичелл.

«Girls And Boys». Музыка и текст — Дейв Раунтри (Dave Rowntree), Деймон Албарн (Damon Albarn), Грэм Коксон (Graham Coxon), Алекс Джеймс (Alex James), группа «Blur», 1994. Альбом «Parklife» (1994). Своей широкой известностью песня отчасти обязана видеоклипу, снятому Кевином Годли (Kevin Godley).

«Country House». Музыка и текст — Дейв Раунтри (Dave Rowntree), Деймон Албарн (Damon Albarn), Грэм Коксон (Graham Coxon), Алекс Джеймс (Alex James), группа «Blur», 1995. Альбом «Great Escape» (1994). Официальный видеоклип снят известнейшим британским современным художником Дэмьеном Херстом.

«Don’t Look Back in Anger». Музыка и текст Ноэля Галлахера (Noel Gallagher), группа «Oasis», 1995. Альбом «(What’s the Story) Morning Glory?» (1995). Видео на песню снял Найджел Дик (Nigel Dick).

«Wannabe». Музыка и текст — Виктория Адамс (Victoria Adams), Мелани Браун (Melanie Brown), Эмма Бантон (Emma Bunton), Джери Халливел (Geri Halliwell), группа «Spice Girls», 1996. На момент написания этого эссе видео на данную песню, снятое режиссером Юханом Камицем (Johan Camitz), собрало на YouTube больше 496 миллионов просмотров.

«Kingdom of Doom». Музыка и текст — Пол Саймонон (Paul Simonon) и Деймон Албарн (Damon Albarn), группа «The Good, The Bad and The Queen», 2007. Имени режиссера официального видео на эту композицию найти не удалось.

«Merrie Land». Музыка — Деймон Албарн (Damon Albarn), Тони Аллен (Tony Allen), Пол Саймонон (Paul Simonon), Саймон Тонг (Simon Tong), Тони Висконти (Tony Visconti), текст — Деймон Албарн, группа «The Good, The Bad and The Queen», 2018. Имени режиссера официального видео на эту композицию найти не удалось.

4.

На первый взгляд, подборка пестрая, прихотливая, почти случайная. На самом деле, несмотря на очевидную субъективность этого плейлиста, он составлен исходя из определенной логики. И эта логика — историко-социокультурная.

Плейлист начинается с неофициального гимна Англии (прежде всего, именно Англии), который с самого его создания хотят присвоить себе английские и правые, и левые радикалы. Текст его сочинен в начале XIX века мистиком Уильямом Блейком, который увидел в Альбионе Новый Иерусалим. И этот Новый Иерусалим противостоит источнику Зла — «континенту», прежде всего, Франции, пережившей революцию и ставшей Империей, которая покушается на веселую Англию с ее трудящимся населением, преимущественно крестьянско-ремесленным. Остров Веры и Чувства противостоит континенту Рацио. Остров Британия видится Блейку островом Утопии (ведь «Утопию» сочинил в одноименной книге англичанин Томас Мор), который дрейфует на безопасном расстоянии от погрязшей в грехах, зависти, рациональности, папизме Европы. Неудивительно, что это стихотворение было использовано чуть больше ста лет спустя в самый разгар Первой мировой, в которой Британия все-таки решила прямо поучаствовать в европейских делах, неся (пусть и в союзе с сомнительной республиканской Францией) избавление от тевтонского зла. «Иерусалим» — о торжестве островного, отдельного Добра над континентальным, всеобщим Злом; в то же время, он — о торжестве «простой» Англии зеленых полей над неназванной Англией дворцов и кишащих грехом городов. Идея национальной и инсулярной исключительности — вот о чем этот гимн. Именно поэтому его исполняют в некоторых школах на собраниях и перед уроками, играют в завершении традиционных концертов классической музыки в Альберт-Холле (либеральнейший BBC Proms), под него венчали принца Уильяма и Кэтрин Миддлтон, над ним, как водится, поиздевались «Монти Пайтон». Достаточно почитать комментарии в YouTube к выложенной там рок-версии «Иерусалима» группы «Emerson, Lake and Palmer», чтобы понять — здесь действительно сходятся самые разные люди с самыми разными политическими взглядами и эстетическими предпочтениями. Соответственно, этот — уже в каком-то смысле поп-культурный — образ святого зеленого Альбиона, отгородившегося меловыми белыми скалами Дувра, избранной Богом земли, Иерусалима, очень знаком значительной части английского общества, особенно, конечно, низшей части среднего класса и наемных работников, естественно, белых. Это Потерянный Рай (стихотворение написано Блейком в качестве вступления к его собственной поэме «Мильтон», так что тема «потерянного рая» здесь неслучайна), и его следует отвоевать назад, но не оружием, а несокрушимыми духом и верой. Теперь следует вспомнить, что сторонники Брекзита на все доводы к «здравому смыслу» и практической нелепости выхода из Евросоюза отвечали тем же — указанием на веру и несокрушимый дух Альбиона, которые, как в годы «блица», сокрушит все козни врага. Брекзит — не про здравый смысл и рациональность, он про гордые белые дуврские скалы, омываемые «Проливом» (Channel — британское название пролива Ла-Манш), который отделяет «остров» от «континента».

Тема «рая», который является следствием изоляции, была продолжена в 1967-м в «Waterloo Sunset» группы «The Kinks», а зеленые лужайки «веселой Англии» — но уже апокалиптически-мрачно — вспоминаются в 2018-м в «Merrie Land» группы «The Good, The Bad and The Queen» (merrie — старомодный вариант слова merry: радостный, веселый жизнерадостный). «Merrie Land» — заглавная песня альбома, который представляет собой своего рода отчет о печальном состоянии дел в Англии; Деймон Албарн меланхолично перебирает привычные элементы поэтического образа идеальной страны. Ни один из них более не присутствует здесь, нет больше ничего, даже зелени пастбищ и лужаек:

Are we green, are we pleasant?
We're not either of those, Father.
We're a shaking wreck where nothing grows
Lost in the sky coloured oils of Merrie Land.
You can fly to the moon
One day.

Зелены ли мы? Приятны ли?
Ни то и ни другое, Отец.
Мы — сотрясаемый остов, на котором не растет ничего.
Затерянный на портретах Веселой Страны небесных оттенков.
Ты можешь улететь на луну
Однажды.

Конечно, это ответ Блейку; обратим внимание также на адресата высказывания — Отец, Бог. Богом Избранная Земля, Иерусалим оказался не просто Потерянным Раем, он стал невыносимым для жизни, мрачным, прóклятым местом, откуда только один путь — на луну. Собственно, Албарн так и трактует Брекзит — не как героический акт обретения Альбионом подлинной свободы и присущего бывшей империи достоинства, а как бегство, прежде всего, от себя, от своей страны, как дезертирство на луну.

За 11 лет до «Merrie Land» (и за 9 лет до референдума о выходе из ЕС) те же «The Good, The Bad and The Queen» записывают композицию «Kingdom of Doom». Заманчиво было бы увидеть в ней предчувствие Брекзита (или случившегося уже через год после записи, в 2008-м всемирного финансового кризиса), но речь здесь об обреченности, гибели, Страшном Суде самогó британского общества, оказавшегося в экзистенциальном тупике. В песне нет сюжета, скорее, в ее тексте передано некоторое настроение: вечер пятницы, толпы людей, которые «пьют весь день, так как страна воюет», на фоне ночного неба, освещенного луной — четыре ворона, лирический герой не лучше и не хуже других, он бессилен перед этим роком, фатумом, его, как и остальных, скоро смоет потоп, и только любовь позволяет ему и его избраннице никогда не быть уничтоженным. Эти бессвязные строчки, больше похожие на выкрики утопающего, приобретают стройность и очевидный смысл в видеоклипе на эту композицию. Место действия — социальная квартира в модернистском многоэтажном социальном доме постройки 1970-х. Кухня. Албарн и другие участники «The Good, The Bad and The Queen» готовят «английский завтрак», следуя указаниям повара в телевизоре. Черно-белый клип, снятый телефонными камерами, мастерски смонтированный: обычная затрапезная кухня, компания немолодых мужиков похмельного вида, ритуал приготовления и поедания огромного холестеринового блюда, которое стало одним из типичных компонентов «веселой Англии» (вспомним Оруэлла — «плотный завтрак»). Конец света происходит здесь — на заставленных бутылками руинах социалистической Британии, некогда обеспечившей население жильем, минимальным доходом, бесплатной медициной, но потом потерявшей себя, втянутой в преступную иракскую войну (на нее намекает Албарн), обреченной. И если «Merrie Land» отсылает к «Иерусалиму» Блейка-Пэрри, то «Kingdom of Doom» — к сочиненной значительно раньше песне уже об исключительно лондонском рае, о пьяных пятничных вечерах, о парочках, которые пытаются затеряться в переулках огромного города, стоящего на берегу «грязной старой реки» Темзы. Я имею в виду «Waterloo Sunset» группы «The Kinks».

Это одна из тех поп-песен, которые можно назвать «чисто английскими». «Waterloo Sunset» очень популярна в Британии, особенно в Англии; ее нередко называют среди главных лирических композиций в истории здешней поп-музыки. Не буду переводить здесь весь текст песни, а дам лишь краткий пересказ.

Лирический герой, наблюдает за жизнью из окна своей комнаты на южном берегу Темзы, недалеко от вокзала Ватерлоо. Темза несет в ночь свои грязные воды. Закат, небо постепенно темнеет, огоньки такси, потоки людей. Вечер пятницы. Начало уикенда. Лирический герой представляет себе неких Терри и Джули, которые, как у них и заведено, встречаются у выхода с вокзала Ватерлоо, после чего направляются на одноименный мост, чтобы по нему пересечь Темзу и оказаться на северном берегу. Там им будет спокойнее и вообще лучше. Сам лирический герой смотрит на все это меланхолично. Каждый день он наблюдает закат из своего окна, он одинок, одиночества не боится, друзья ему не нужны (кстати и Терри с Джули, когда они вместе, друзья не нужны, — но по другим, вполне понятным причинам), он счастлив тем, что прохладными вечерами смотрит на город внизу и на заходящее солнце:

But I don't need no friends.
As long as I gaze on Waterloo sunset
I am in paradise.

В отличие от традиционного, отсылающего в средневековье образа «веселой Англии» зеленых лужаек и полей, охраняемой белыми дуврскими скалами, образа, который был возведен в статус Нового Иерусалима, и даже (Потерянного) Рая Уильямом Блейком, здесь хоть и рай, но совсем другого происхождения и свойства. Это рай огромного капиталистического города, через который протекает грязная старая река («dirty old river»). Это рай отъединения от толпы, состоящей из одиночек, рай невключения в жизнь, рай созерцания индустриального метрополиса как Природы. И, конечно, это рай не восхода, как у Вордсворта, а заката. И цвет его не зеленый, а серый. Серый — не только цвет грязной Темзы, но и окрестностей дома, откуда лирический герой Рэя Дэвиса наблюдает закат. Дом этот расположен где-то между мостом и вокзалом, оттуда видны и тот, и другой; более того, квартира героя явно обращена на запад, точнее, на северо-запад. Наверняка, это социальное жилье — в том районе (в 1967 году довольно захудалом) в конце 1940-х — первой половине 1960-х было построено несколько подобных строений.

Серый — цвет большинства строений британского брутализма, цвет бетона, цвет масштабной программы строительства в Великобритании социального жилья и общественно значимых зданий в 1950–1970-е годы. И, конечно, это цвет индустрии — воды грязных промышленных рек и транспортных каналов. Серый — цвет реальной Англии, настоящей, а не Англии усадебной прозы Джейн Остин и сестер Бронте, цвет «мастерской мира», цвет былого богатства этой страны и цвет тех, кто работал в «мастерской мира», пролетариата с его серыми кепками. Английский рабочий класс, как и наследие британского социализма, был сокрушен в 1980-е неолиберальной политикой Маргарет Тэтчер; Север Англии из индустриального сердца страны превратился в депрессивный регион, населенный безработными уже в третьем поколении. И в 2016-м именно Север проголосовал — будто чтобы доказать правильность рассуждений Оруэлла о ксенофобии английского пролетария — за Брекзит. Любопытно, что за сорок лет до того именно Север Англии оказался тем регионом, в котором родилась новая, совершенно иная британская поп-музыка (постпанк, синти-поп и проч.).