Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Жюльет Каз. Кабинет редкостей — анатомических, медицинских и жутких. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2024. Перевод с французского Е. О. Самусенко. Содержание
Конечно, кости могут рассказать нам о своих обладателях, если изучить их так, как это делают антропологи. В этой главе мы поговорим о теории, которая пережила свой расцвет несколько веков назад и в дальнейшем канула в Лету. Однако ее следы заметны и по сей день — как в архивных упоминаниях, так и в физическом воплощении.
У истоков этой теории стоял Франц Йозеф Галль (1758–1828), немецкий ученый, принявший французское гражданство. Достаточно рано его заинтересовали исследования мозга, а также того, что его защищает, — черепа. По мнению Галля, форма черепа, его шишки и углубления позволяли определить характер его обладателя. Мозг и череп делились на зоны, каждая из которых соответствовала достоинству или пороку и свидетельствовала об интеллекте человека. Следует уточнить, что еще в XVIII веке Иоганн Каспар Лафатер (1741–1801) предложил собственную теорию физиогномики, которая имела успех у современников. Теория Лафатера заключалась в определении свойств характера и склонностей человека по его внешности, в особенности по лицу; однако для Галля важнее всего была голова.
Нельзя забывать, что в XVIII-XIX веках сравнительная анатомия скелетов животных или человека была актуальной научной дисциплиной. Как живые, так и мертвые представители самых разных видов подвергались исследованиям, и человек не стал исключением. Люди из других стран, люди с анатомическими отклонениями — все они становились объектами изучения и классификаций.
В свою очередь, Галль исследовал тех, кто чем-либо отличался от окружающих: великих мира сего, людей с умственными отклонениями или преступников. Для развития своей теории ему необходимо было исследовать их черепа и мозг. Он начал с мира живых: в больницах и домах для умалишенных он изучал патологии, а в светских салонах — признаки гениальности. В ходе своих исследований, касавшихся самых разных индивидов, Галль собирал сведения о них и разрабатывал технологию изготовления антропологического муляжа.
В отличие от обычного портрета, слепок позволял передать форму черепа во всех деталях — другими словами, создать трехмерную модель, которую в дальнейшем было бы удобно использовать в работе. Разработанная Галлем технология позволяла снимать слепок даже с мозга! Однако для работы над бюстами живых людей требовалось максимально сократить время снятия слепка, чтобы ускорить работу и уменьшить дискомфорт, который испытывали модели. Лицо человека покрывали гипсом, предварительно вставив в ноздри две соломинки для дыхания; легко представить, что если такая процедура затянется надолго, то она будет крайне неприятной. Конечно, технология снятия слепка очень близка процессу создания посмертных масок, о которых мы поговорим в одной из следующих глав; в некоторых случаях они также становились объектом исследования френологов.
Иногда слепки делались и с лиц людей, происходивших из дальних стран, и отражали их физические характеристики. Такие бюсты называют этнографическими, или антропологическими. До сих пор мы говорили о слепках с живой натуры, однако Галль работал и над человеческими черепами. Он обошел множество больниц и моргов, проводя краниоскопию — снятие мерок и визуальное изучение черепов. Не обходил он вниманием и жертв гильотины — чем больше трупов удавалось изучить, тем дальше он продвигался в своих исследованиях. Галль не был одинок: ему помогали ученики, которые после его смерти продолжили работу, свято веря в теорию своего учителя. В некоторых случаях люди добровольно завещали голову для научных исследований; сам Галль хотел, чтобы после смерти его собственный череп также вошел в его же коллекцию. В архивах сохранилось описание способов подготовки черепа, включавшее в себя особую технологию снятия мягких тканей и мелких частиц, не прибегая к скоблению или распиливанию черепа. Такая техника была сложной в применении, но крайне важной: она позволяла сохранить материал для будущих френологических исследований.
Иллюстрации к теории Галля до сих пор можно встретить в музеях. Все они прекрасно узнаваемы — это изображения различных зон мозга с сопроводительными комментариями, слепки с голов умерших или живых людей, а также сами черепа, размеченные на участки. Более того, в 1836 году открылся первый музей парижского Общества френологии — сейчас о его коллекции помнят немногие, однако исследователи до сих пор встречают упоминания о ней в архивах. В парижском, а затем и в брюссельском музее выставлялось множество черепов и слепков, иллюстрирующих взгляды адептов френологии, из чего можно сделать вывод, что эту теорию поддерживали все ученые, однако это было далеко не так. Между учеными не стихали споры, а сбор черепов часто воспринимался в штыки. С самого начала публикации своих работ Галль подвергся критике как со стороны коллег, так и со стороны философов. Конечно, для широкой публики эта теория представляла интерес благодаря своей жуткости, однако выступавшим против нее ученым было ясно: Галль ошибается.
Несмотря на критику, в 1831 году в Париже было основано Общество френологии: в первое время оно пользовалось широкой популярностью, однако в дальнейшем число его членов снизилось. Некоторые сторонники теории постепенно отошли от изначального учения; у идеи введения френологии в число дисциплин, изучаемых в медицинских академиях, находилось все больше и больше противников. Кроме того, стало ясно, что выводы Галля о более слабом умственном развитии женщин, сделанные им на основе сопоставления женских и мужских черепов, совершенно не соответствуют действительности. В то же время эта теория оправдывала те ограничения в правах и выборе профессии, с которыми сталкивались женщины в ту эпоху. Наконец, в 1850-х годах френология была окончательно отвергнута медицинским сообществом.
Несмотря на это, френология, в настоящее время широко признанная псевдонаукой, во многом способствовала развитию других научных направлений. Она потеряла актуальность, однако осталась важной реликвией прошлого: только исследовав множество черепов, ученые поняли, что свойства характера и поступки человека нельзя объяснить с помощью его внешности. Начиная с Античности до эпохи Возрождения и Просвещения изучение мозга способствовало лучшему пониманию его строения и функционирования. Путь ни одной научной дисциплины не был прямым, каждая из них прошла через трагические опыты на людях и животных, как мертвых, так и живых. Тем не менее при изучении истории науки становится понятно, что даже неверные теории, пользовавшиеся успехом в свое время, значительно продвинули науку вперед. Среди таких теорий оказалась и френология, оставившая после себя большое число материальных свидетельств, выставленных теперь в музеях.
Шишка математика
Во французском языке существует выражение «иметь шишку математика» (la bosse des maths), которое используется для обозначения человека с математическим складом ума. Это выражение имеет прямое отношение к френологии. В XIX веке дети, имевшие выдающиеся математические способности, в особенности к устному счету, вызывали интерес у ученых. С точки зрения адептов френологии, такой талант непременно должен был иметь отражение в строении черепа. В книге «Краниология, или Новые открытия в области мозга, черепа и их устройства» (Crâniologie, ou découvertes nouvelles concernant le cerveau, le crâne, et les organes, 1807), написанной самим Францем Йозефом Галлем, приводится следующее описание характерной особенности математиков: «Орган, ответственный за чувство цифр (а кроме того, ощущение времени), также находится над глазницами, сбоку от органа цветоощущения и под органом музыкального слуха... о наличии этого органа свидетельствует бугорок, который под углом поднимается к вискам, благодаря чему голова приобретает квадратную форму. Этот орган... весьма заметен у великих математиков. <...> Он был обнаружен Галлем при обследовании тринадцатилетнего юноши, который мысленно проводил всевозможные арифметические вычисления с тремя рядами одиннадцатизначных чисел с той же скоростью, с какой их писали на доске». В реальности «шишки математика» не существует, хотя это выражение используется до сих пор в отношении людей, имеющих математические способности.