Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Сост. Никита Ломагин. «Цензурой допущено к единичному тиражу». Дневник Алексея Фогта. Декабрь 1941 года — февраль 1943 года. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2025
27.12.41
Ура! Печку поставил Милушке. За рукава отдал 300 гр[амм] шпику. Ну ничего! С 1-го января будет лучше, все окупится. После завтрака блуждал по слесарной мастерской, потом на Марата занес трубы. Всё пешком. Потом пошел к себе обедать. Суп с какой-то сечкой, пшенка с колбасой. Съел хлеб ужина, т[ак] к[ак] сегодня надо быть на Марата. Лидия Вас[ильевна] сказала, что Милашка будет тоже. Затопили. Сварили кашку. Какое блаженство. Теперь вопрос с дровами. Вечером легли на диванчик, наш родной, на котором началась любовь 2,5 года назад. Хорошо выспались. Милаша впервые за время войны разделась и осталась в одной комбинации.
Утром 28-го встал в 10.00 и пошел на службу. Сразу на завтрак. Милушка вышла вместе со мной, взяв табак, кофе и хлеб в надежде поменять на Кузнечном рынке на конфеты. Хочет сладкого. Попрощались. Я должен ей позвонить насчет дров. Туго, туго с машиной.
28.12.41
Узнал, что меня вчера искали. Командир ничего не сказал. Все хорошо. Я думаю, обойдется. С дровами пока ничего не вышло, буду завтра зондировать почву. Пишу донесение. В магазине дают печенье. Сегодня надо сдать справку на получение карточек. Уже 1 час дня. Что будет дальше — напишу. Скоро Новый год. Год побед и хорошей жизни.
На улице мороз. Хожу с опущенными ушами. Обед. Суп вермишель. Греча с колбасой. После обеда к Виктору. Греюсь у печки. Думаю о встрече Нового года у Фоминых. Милушка говорила о пирогах и вкусном. Надо будет во что бы то ни стало быть. Поцелуй с Милушкой будет знаменовать наше знакомство.
29.12. 41
Утром, как всегда, мороз. Хочется кушать. Иду завтракать. Пока ничего не слышно насчет прибавки хлеба военным, все [еще] 300 гр[амм]. Думаю, что Новый год решит эти вопросы. Меню. Суп со шрапнелью. После завтрака иду к маме. Как раз встретил ее у дверей нашей парадной. Очень рада была меня видеть. Зашли к нашим. Все в ужасном виде. Опухли. Я угостил рыбьим жиром всех по ложечке. Мама молодцом, только жалуется на сердце и нарыв на спине. Ей все приходится делать самой. Эти родственники ничего не хотят делать. Мама угостила меня мальц-экстрактом. Специально берегла для меня.
В 2 часа дня пошли к нам в № 16-й. Все стоит в холоду, пыли. Окна забиты чем попало. Попробовал рояль — звук все такой же прекрасный. Сделали маленькую уборочку. Достал из шкафа маме все журналы и книги, а также «гематоген», которому она была очень довольна. Мария [Федоровна] живет припеваючи в своей комнате. Выглянул в полузабитое окно и увидел жуткую картину разрушенного флигеля дома. Снаружи наш дом тоже выглядит как руины, весь в трещинах. Это работа стервятников-мерзавцев. Тетя Валя, чувствуя себя плохо, уже написала завещание на свои вещи. Оля и мама дали мне спичек. Теперь у меня есть огонек. Распрощались. Иду обратно. Идет снежок. Мороз. Все пешком, т[ак] к[ак] трамвай не ходит. Пришел к Виктору и принес фотоматериалы для работы. Сегодня будем снимать. Обед. Хорошо покушал, т[ак] к[ак] удалось дважды. Каша с колбасой. После обеда пошел прибирать свой чемодан. Потом опять в тех[ническую] часть, т[ак] к[ак] это место, где можно погреться и быть среди людей, с которыми можно побеседовать об искусстве, рисунке-фото. Начался артобстрел. Снаряды ложились почти рядом. Спрятались в землянку. Хотели затопить печку, но делать нечего, идет дым обратно. Пересидели немножко. Пошел в магазин. Милушке ничего не дают, т[ак] к[ак] нет продуктов. Говорят, что будут 30–31 декабря.
Ужин. Чай с шоколадом и 100 гр[амм] хлеба. Ну хлеб сейчас с дурандой, т[ак] что питательность меньшая. После ужина решили заняться фото. Надо сняться во весь рост в форме. Память об отечественной войне и об условиях, в которых приходится находиться, будут жить в головах у каждого из нас. Посмотришь на фото, прочтешь эти строки и вспомнишь. Скоро 1942 год. Думаю о 31-м, о Милушке моей родной. Как она там на Васильевском острове. Опять идем спать. Скорей бы утро, оно всегда мудренее. Ложусь на свой клеенчатый диван, немножко жмет. Ну ничего, как-нибудь перетерпим, только бы с продуктами стало лучше. Ну спокойной ночи, Малышка. Думаю о тебе. С отъездом окончательно решили. Не ехать.
30.12.41
Очень плохое самочувствие. Очевидно, грипп. Утром позавтракал, как всегда. До 2-х часов работал, потом очень захотелось кушать. Назначен дежурным по полку. В 2 часа пошел на кухню. Повар налил больше обычного супу и 2-го (греча с колбасой). Озноб становится сильнее. После обеда пошел к Абрамсону. Не нахожу места, где бы согреться. Решил пойти в комендантский. Подстригся. Температура как раз для нормального самочувствия. Неужели завтра будет хуже? Глотаю кальцекс в большом количестве. Все связано и передается на больные зубы. Весь рот ноет. Всю ночь ворочался с бока на бок. В 7 час[ов] радио принесло весь о занятии нашими войсками Керчи и Феодосии. Иду в столовую, т[ак] к[ак] надо закладывать в котел.
31.12.41
Сегодня канун Нового года. Как быть, чтобы попасть к Милашке? Скучно без нее. Моя маленькая на Вас[ильевском] острове. Провожу завтрак и обед в столовой. Кушал очень хорошо. Даже оставил себе на ужин 2-го блюда. В конце обеда получаю неудачное приказание по службе. Не думаю, что выйду из положения, т[ак] к[ак] надо быть на Вас[ильевском] острове. Сейчас занимаюсь дознанием. Скоро 5 час[ов] веч[ера]. Надо начинать готовиться к необычной встрече 1942 Нового года. Ну да не в этом счастье — только бы видеть Милашку!!! Что-то скажет вечер.
Сегодня опять враги обстреливали город. Сволочи, скоро ли их выгонят? Был в магазине, но ничего не давали по 3-й декаде. У Милашки, наверное, ничего нет. Сегодня надо получить заборные книжки.
Иду к Милашке. Мороз. Луна. Трамвай не ходит. Люди черными силуэтами двигаются по улицам вереницей. Скользко, иду не быстро. Улицы в ледяных подушках. Иду! Вот мост Шмидта. Нева закрыта туманом. Луна светит сквозь пелену облачного неба и тоже закрыта туманом. Вот и Васильевский остров. 8-я линия. Скоро и 14-я! Вижу силуэт Родильного дома. В ногах усталость. Подхожу к парадной. Темно. Света нет. Поднимаюсь на 6-й этаж к Милашке. Вхожу. Двери почему-то открыты. Темно. Прохожу в заднюю комнату. Сидит Л[идия] В[асильевна], старушонка с Колей при коптилке. Мрачно. Грязно. Беспорядок. Милушки нет. Она на фабрике-кухне. Лидия сегодня отправлена в родилку. Подождал немного. Пришла моя жена с А[нной] Ник[олаевной]. Притащили скромные закуски. Поставили чай на буржуйку. Подогрели водянистые щи и лапшу с колбасой, принесенные с фабрики-кухни. Скоро надо встречать Новый год. Но есть очень мало. Сбегали с Милушкой за хлебом. 400 грамм. Вернулись и понемногу закусили. Анна Ник[олаевна] принесла шпроты и плавленый сыр. Где-то откопали бутылочку портвейну. Выпили по одной маленькой рюмочке. Вот и встреча. Чай с сахаром. Все-таки был песок. После «ужина» легли с Милушкой в ледяную кровать в комнате Галины. Холодно. Жутко. Кое-как согрелись. Накрылись шинелью и пальто. Скушали по шоколадке. Спалось плохо, т[ак] к[ак]все время бегал в [уборную]. Не знаю, что же делать. Все как-то не работает. Ничего, мы еще наверстаем. Будут харчи, будет и организм работать… Эх! Черт возьми! Как нехорошо!
По радио забили куранты из Москвы ровно в 12.00. Мы вместе с моей.
1.1.42
С Новым Годом!
[…]. Я немного понежился один, т[ак] к[ак]в комнате жуткий холод. Милушка пришла и милым хорошим голосом сказала, чтобы я шел одеваться в тепло. Встали. Лид[ия] Вас[ильевна] пошла за 400 гр[аммами] хлеба. Принесла сырой черный с дурандой. Выпили чай. Я съел немного принесенной с собой каши, кусок хлеба и плавленый безвкусный сыр. Чай был все же с сахаром, т[ак] к[ак] Анна Ник[олаевна] принесла его еще вчера.
Надо идти на Выборгскую сторону. Дальний путь и всё пешком — через весь В. О. через Петро-сторону и еще кусок.
На улице мороз. Вышли вместе с Милашей, т[ак] к[ак]ей надо было на Большой Петро-стороны насчет карточек Лидии. По пути зашли в Родильный дом. Передали передачу. 200 гр[амм] хлеба, 5 шпрот, плавленый сыр и сахару. Идем с Милушей по Среднему [проспекту]. Она замерзает. Говорит о дровах, о старухе. Сегодня Василий Андреевич именинник, с чем и поздравила нас Лид[ия] Вас[ильевна]. Ох уж и скверная старушонка навязалась к нам. Идем через Тучков мост. Я опять захотел пи-пи. Зашел в павильон и жутко провалился по колено в яму из мочи. Жутко. Но удачно сразу выскочил и снегом оттер шинель и сапоги. Все сразу обледенело. Но ноги не успели вымокнуть. Это одно счастье. Далеко еще идти. Идем с Милушкой дальше. Вот и дом, в который ей надо. Попрощались. Я два раза поцеловал ее в щечку. Реснички и шарф покрылись инеем. Так что Милушка в белых венчиках. Я ей сказал, чтобы не сердилась на меня. Велела позвонить Маргарите насчет электричества.
Иду дальше один. Все книжные магазины закрыты. Функционируют только булочные. Все витрины забиты досками. Зрелище необыкновенное для Л[енингра]да. Трамвайные забытые вагоны кое-где стоят замороженные среди залитых льдом рельсов. Народ передвигается преимущественно по дороге, т[о] е[сть] панели покрыты льдом и не везде посыпаны песком. Скользко. Ленинград вообще не узнать. Опустился. По улицам везут гробы. Кто в чем хоронит. Нормальных гробов редко встретишь, т[ак] к[ак]дефицит материалов. Дошел все же. Холодные помещения. Отопление — кухонная плита.
Сделав дело, удалось перекусить, и с хлебом. Двигаюсь обратно. Перерезаю путь прямо через Неву, по льду. Мост остается справа. Через пролеты моста виден дом Левинсона и перспектива Невы с замерзшими кораблями. Небо с красным горизонтом и синее, без облаков. В воздухе летает несколько ЛАГ[Г]ов. Иду. Перспектива Литейного. Родные места. Магазин — угол Чайковского. Развалины дома рядом с «Коровой». Иду по дороге. Пришел к себе к концу обеда. Усталости в ногах не ощущаю такой сильной, как была, очевидно, помогает жир. Приступил к обеду обычного меню. Получил несколько больше, чем обычно. Затем дела. В 8 ужин. Достал 40 гр[амм] масла. Хлеб 100 гр[амм]. Сахар. Чай. После ужина зашел к Абрамсону. Занимается фото. Я пишу. Скоро сон.
2.1.42
После сна на клеенчатом диване у ординарной, выходящей двери на улицу, под двумя шинелями, не раздеваясь, довольно холодно. За ночь выдуло. Думаю, что удастся устроиться где-нибудь в теплом помещении. Бегу на завтрак. Суп с перловкой. Хлеб все еще 100 гр[амм], а в день 300 гр[амм]. Ждем, когда освободят Северную дорогу, может, тогда прибавят. Хочется жиров-масла и сладенького. На ужин вчера был уже сахар 30 гр[амм]. Сегодня, очевидно, тоже. Как ни странно, приходится писать о жратве, но, к сожалению, желудок требует. После завтрака решил пойти к Ник[олаю] Александровичу, авось выручит рыбьим жиром, т[ак] к[ак] мой идет к концу. Иду в госпиталь. Мороз. Зубы закрываю ушанкой, т[ак] к[ак] есть признаки флюса. Надо лечить. Черт возьми, посмотрел бутыль с жиром. Уже приходит к концу. Отвесил 250 гр[амм]. Вот замечательно. Это единственное спасение мое. Еще дней на 15–20 хватит, а потом будет видно, что-нибудь изменится. Посидел с Н[иколаем] А[лександровичем] у печки. Говорили о нашем продвижении войск. Осталась Мга, которая еще занята гитлеровцами, с выходом на Шлиссельбург, где они тоже засели — сволочи. Армия Мерецкова, я думаю, скоро выбьет паразитов. Вернулся из госпиталя. Зашел в тех[ническую] часть. Поздравил всех с Новым годом. Скоро обед. Надо зайти, поработать в отношении выставки. В 3 часа 30 минут бегу в столовую. Хотел прикрепить Милашкины карточки в Военторг, но жуткая очередь, которая была до конца дня. Что-то завтра? Позвонил на Марата. Света еще не дали. Вода не идет. Если бы знал это Вас[илий] Андреевич, на что похожа квартира по сравнению с прошлыми днями, когда Лидия Николаевна готовила праздничные обеды на газе. Ну ничего — потерпим. После обеда получили задание насчет Володи Кашкина. Прогулял ноги. Пошел организовывать себе койку на 2-ом этаже 8-й [Красноармейской] улицы. Нет матраца, не знаю, как получится. Надо спать в тепле. Думаю насчет дров для Милушки, но пока машина занята [на] другие перевозки. Так хочется уюта в маленькой комнате, но, когда холод, — жутко. Скорей бы дрова! Вечер — ужин. 100 гр[амм] хлеб, чай с сахаром. После ужина пишу эти строки. Слушаю попутно радио. Передают музыку из произв[едений] английских композиторов. Последние известия. Наши части двигаются вперед с победами на всех фронтах. Надо идти на сон. Беру свой чемодан из штаба, т[ак] к[ак] не разрешают его хранить больше здесь. Все мое хозяйство. Опускаю уши, т[ак] к[ак] мороз. Иду на 8-ю. Что-то будет ночью и как придется спать? Что-то моя Малышка. Наверное, мерзнет и крутится с хозяйством. Но иначе нельзя, т[ак] к[ак] пока это единственное пристанище. Старуха тоже торчит с ней. Ну ладно, спокойной ночи!
3.1.42
Удалось выспаться на койке с матрацем, которую закрепил за собою. В комнате тепло, так что наполовину разделся. Утром встал в 9 часов. Разбудили. Помылся холодненькой водичкой и сразу на завтрак. Перловый суп. 2 ложки рыбьего жиру. Немного маловато. Ну ничего, потерплю до обеда.
В магазине все жуткая очередь. Завтра думаю встать к 6-и утра и прикрепиться. Занимаюсь вопросами выставки. Зашел в санчасть. Попросил доктора какое-нибудь подымающее дух средство. Выписал кальций с бромом и пилюли. Буду принимать. Надо поднять дух и жизнеспособность организма…
Чувствую голод. В животе бурление. Обед еще только в 15.00. Думаю завтра дежурить, это несколько облегчит со жратвой. Начали опять стрелять. Трудно определить кто. Наши или немцы. Ленинградцы уже привыкли к этому. Обстрелялись.
На улице немного потеплело, т[ак] к[ак] выпал свежий снежок. Мороз менее чувствителен. Хожу с поднятыми ушами. Трамвай не ходит. Только иногда грузовые бороздят с шипением замороженные рельсы. Что-то сегодня в ногах чувствую слабость, наверное, опять не хватает жиров. Большой рост. Что поделаешь! Насчет прибавок пока ничего не слышно. Сейчас пойду отдавать в починку сапоги, т[ак] к[ак] новые пока не предвидятся. Нет кожи. После обеда продолжу записи. Насчет дров все так же. Нет машины, и к тому же заболел снабженец. Вот и обед долгожданный. Меню — суп с перловкой, каша пшенная с колбасой. После обеда отдохнул. Зашел в магазин и прикрепил карточки. Купил 2[-е] вешалки. После обеда опять дела с выставкой. Хлопочу насчет дров. Зашел к Абрамсону. Пианино убрали наверх, в Ленкомнату. Теперь будем играть там. Собрал свои пожитки, иду к своей новой обители, в теплое место. Ужин. Чай с сахаром. Удалось скушать кашу. Завтра дежурю. Может, удастся покушать и помыться в душе. Иду спать. Перед сном надо начертить две схемы.
4.1.42
Встал в 8 часов. Выспался, т[ак] к[ак] находился в тепле. Сразу пошел в библиотеку посмотреть, как будут выглядеть мои схемы на досках. Выставка почти готова. Завтрак. Суп-горох и 100 гр[амм] хлеба. Сегодня хлеб с явной дурандой и привкусом гнильцы, вчера был лучше. Говорят, что с 5-го января ждут прибавки, но пока никаких просветов. Выпил рыбий жир для подкрепления. Зашел в штаб. Написал 2 письма — маме и Лид[ии] Ник[олаевне]. Вложил в них свои фото. Думаю, что письма дойдут. На улице не так холодно. Мягкий мороз. В магазине пока еще ничего не дают даже за 3 декаду декабря, только детям. Да, в этом месяце у Милушки маленькая норма, т[ак] к[ак] нерабочая книжка. Вот даст кровь в феврале и получит 1-ю категорию.
Сейчас 12 часов. Иду монтировать выставку рационализаторов. Должна быть хорошей. Сегодня дежурю, можно будет рано покушать, а потом повторить. Думаю сегодня вымыться в душе, авось что-нибудь выйдет. Черт возьми! Дежурство сорвалось, т[ак] к[ак] начальник забыл о моем назначении. Отложено до завтра. Ну ладно. Занимаюсь выставкой. Обед. Суп перловый. Плюшка с колбасой и сгущенным молоком вместо масла. Сладкая, вкусная, но мало. После обеда закончил выставку, затем проболтался в штабе, т[ак] к[ак] намечалось совещание. В 10 час[ов] пошел к себе на отдых, захватив в столовой хлеб (который стал очень плохим, одна дуранда) и сахар. Попил чайку. Достал простыни и наволочку, которыми не пользовался с начала войны, т[ак] к[ак] спал на «облучках» в связи с бомбежками и прочими тревогами. Сделал чистую кровать, улегся спать. Тепло и хорошо. Вставал несколько раз ночью, как всегда, от обилия влаги в организме. Надо рано вставать, т[ак] к[ак] утром совещание. Позвонил на Марата. Наум Маркович сообщил о состоянии жизни. Света все нет. Ну спокойной ночи.