Весной 1976 года Фрэнсис и Элинор Коппола вместе с тремя детьми отправились на Филиппины, где Коппола должен был снимать «Апокалипсис сегодня». Его супругу Элинор попросили подготовить документальный фильм об этих съемках — в связи с этим она и начала вести заметки, в которых фиксировала происходящее. Месяцы превращались в годы, и заметки Элинор Копполы перестали быть лишь хроникой создания «Апокалипсиса сегодня» — они сделались еще и необычайным свидетельством эмоциональных и психологических испытаний, которые выпали на долю всех участников съемок. История самого фильма быстро приобрела ореол легендарности: три года работы и миллионы долларов, потраченные на съемку на Филиппинах; тайфун, разрушивший декорации; сердечный приступ у исполнителя главной роли Мартина Шина; эффектное прибытие невероятно располневшего Марлона Брандо... Книга Элинор Копполы «Заметки о создании фильма „Апокалипсис сегодня“», которая недавно была опубликована на русском языке, наглядно знакомит с закулисьем съемочного процесса и в то же время раскрывает внутреннюю жизнь кинематографистов, полную вдохновения, боли и преодоления внутренних конфликтов. С разрешения издательства — киноведческой артели 1895.io — «Горький» публикует отрывок из книги.
Элинор Коппола. Заметки о создании фильма «Апокалипсис сегодня». М.: Издательство Дединского, 2022. Перевод с английского А. Перелыгиной
1976
4 сентября, Пагсанхан
Марлон слишком много весит. Они с Фрэнсисом мучаются над тем, как теперь изменить этого персонажа в сценарии. Брандо хочет замаскировать свой вес, а Фрэнсис предлагает изобразить Курца человеком, который постоянно ест и обжирается.
До меня дошел слух, будто в похоронных мешках в декорациях лагеря Курца есть настоящие трупы. Я спросила об этом у заведующего реквизитом, он ответил: «В сценарии ведь написано „куча горящих тел“, а не „куча горящих манекенов“».
Сегодня утром Фрэнсис говорил, что декорации для лагеря получились настолько масштабными, что никак не получится показать их в кадре целиком. Единственный возможный способ — крупным планом показать отдельные фрагменты и участки, чтобы создать у зрителя представление о целом. В каком-то смысле в сценарии он сейчас решает ту же проблему. Идеи, которые выражает Курц, настолько монументальны, что, когда пытаешься их осмыслить, их почти невозможно определить. Фрэнсис должен создать ощущение целого из четко определенных частностей. То же самое касается и съемочного процесса. Он настолько необъятен, что ухватить суть, кажется, можно только по отдельным моментам. Сегодня я пришла к мысли, что изобразить всю грандиозность создания «Апокалипсиса сегодня» я смогу, лишь обозначив отдельные детали и надеясь на то, что благодаря им сложится ощущение целостной картины.
После долгого разговора с Марлоном Фрэнсис сегодня вернулся домой очень радостным и взволнованным. Сказал, что Марлон действительно неподражаем. Величайший актер, которого он когда-либо встречал, настоящий трудоголик. Брандо целый день импровизировал. Пробовал сперва так, потом — по-другому, искал все новые варианты. Они вместе боролись со сценарием и решили наконец, как поступить с образом Курца. Брандо сделает то, чего никогда прежде не пробовал. Он будет играть титаническую личность, персонажа почти мифического, театрального. Он — мастер естественной, натуралистичной игры, а теперь он испробует совершенно другой стиль — впервые в своей карьере. Пока они еще не успели проработать все детали. На это они потратят следующие несколько дней: Фрэнсис весь в предвкушении — он говорит, Марлон — тоже.
5 сентября, Пагсанхан
Днем я стояла на главной лестнице храма вместе с Фрэнсисом и Марлоном. Они вдвоем обсуждали Курца. До этого Фрэнсис попросил Марлона перечитать «Сердце тьмы». Сейчас Марлон считает, что его герой должен быть больше похож на Курца из книги. Фрэнсис сказал: «Да, я ведь тебе тогда про это и говорил. Разве не помнишь? Прошлой весной, до того как ты согласился на роль, когда ты прочел „Сердце тьмы“, у нас был разговор об этом». Марлон ответил: «Я соврал. Я его не читал».
<...>
8 сентября, Пагсанхан
Фрэнсис проснулся в четыре часа утра и ушел в кабинет писать. В районе шести он вернулся в спальню и разбудил меня. Он только что понял, почему ему никак не давалось завершение сценария. В общей сложности он промучился с ним уже год, наметив несколько вариантов концовки, чтобы найти подходящую. Он сказал, что сейчас до него дошло: простого разрешения сценария нет и быть не может. Точно так же нет и быть не может простого правильного ответа на вопрос, почему мы воевали во Вьетнаме. Каждый раз, когда он пытался придать сценарию то или иное направление, он сталкивался с фундаментальными противоречиями, потому что война — сама по себе противоречие. В отдельно взятом человеке сталкивается масса противоречий. Только если мы всецело примем правду о самих себе, мы сможем найти точку равновесия между этими противоречиями: между любовью и ненавистью, спокойствием и агрессией, которые существуют внутри нас.
Мы проговорили долго, уже рассвело, так что я оделась. Мы выпили кофе и поехали на съемки. Была половина девятого утра — предполагалось, что Марлон будет к восьми. Ассистент режиссера спросил: «Что нам делать? Мы никогда раньше не работали с Брандо. Как с ним быть: послать еще одну машину?» Фрэнсис ответил, что Марлон, скорее всего, первые пару дней будет задерживаться.
Мне показалось, что Фрэнсис объясняет для себя опоздание Марлона тем, что тот еще не до конца продумал свой подход к роли. Наконец около десяти часов Марлон приехал, и они с Фрэнсисом ушли в плавучую гримерку, чтобы как следует все обсудить.
В час дня сегодняшние съемки закончились, и всех отпустили по домам. Фрэнсис все еще в гримерке, разговаривает — а уже восьмой час вечера.
<...>
16 сентября, Пагсанхан
Прошлым вечером Фрэнсис вскарабкался по лесам на платформу для осветительных приборов и просто лег там. Накрапывал дождь, и, когда я взобралась вслед за ним, платформу покрыли мелкие лужицы. Таким подавленным я его видела впервые. Сбывался его худший кошмар. Он оказался на огромной съемочной площадке грандиозного проекта; все, чем он владеет, в залоге под его финансирование; сотни человек из съемочной группы ждут его команды. Брандо задерживался, потому что сцена ему не нравилась, а Фрэнсису не удавалось переработать ее так, чтобы Марлон одобрил. Лучший актер в лучших декорациях для грандиозных съемок с лучшим оператором-постановщиком — а у Фрэнсиса нет подходящей сцены. Он все повторял: «Отпустите меня, я хочу просто бросить все это и уехать домой. Я не могу этого сделать. Не понимаю как. А раз не понимаю — то ничего не могу. Все равно что на премьере занавес поднимается, а сцена пуста».
Тут из декорации храма, где он устанавливал освещение, вышел Витторио и сказал: «Слушай, Фрэнсис, мне кажется, мы можем сделать что-то стоящее. Я поставил довольно необычный свет, добавил дыма — думаю, из этого что-нибудь выйдет». Наконец Фрэнсис нашел в себе силы вернуться на площадку. Пришел Марлон, и они начали импровизировать и снимать эту импровизацию. После третьего дубля, когда наступила полночь, объявили конец съемочного дня.
Фрэнсис стал чувствовать себя лучше. Мне кажется, он терял веру в себя оттого, что его талант заключается в умении распознавать моменты настоящей правдивой актерской игры и отделять их от всего остального. До тех пор пока Брандо не начал работать, Фрэнсису не от чего было отталкиваться, чтобы направлять его от одного момента к другому. А как только Брандо начал импровизировать, Фрэнсис мог режиссировать — то есть видеть, в каком направлении должна развиваться сцена. Сегодня он написал сцену на основе этой импровизации. В его голове все начинает выстраиваться.
20 июня, в 19:00, в Московской школе кино пройдет показ документального фильма Элинор Копполы «Апокалипсис кинематографиста» — о съемках шедевра Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня». Перед показом главный редактор журнала «Искусство кино» Станислав Дединский и куратор программы «Практическая кинокритика» в МШК Всеволод Коршунов представят книгу Элинор Копполы «Заметки о создании фильма „Апокалипсис сегодня“».