Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Рэй Элдон Хайберт. Придворный для толпы: История Айви Ли, который учил мировую элиту слушать людей. М.: Альпина ПРО, 2023. Содержание
В мае 1904 г., когда Айви Ли вел борьбу за повышение тарифов для железнодорожных компаний, ему позвонил Джон Рокфеллер — младший, сын величайшего предпринимателя, и попросил о встрече.
Понимая, насколько важно это приглашение для его карьеры, Ли оставил на время работу в Филадельфии и приехал в Нью-Йорк.
— Мне кажется, что мы с отцом изрядно недопоняты как прессой, так и народом, — сказал Рокфеллер на встрече с Ли. — Я бы хотел попросить вашего совета о том, как нам разъяснить нашу позицию.
«Недопоняты» — это было слабо сказано. Ненавистное имя Рокфеллеров склоняли по всей стране. Главным предметом нападок был Рокфеллер-старший, а его сын до поры до времени оставался в стороне, но теперь он оказался в центре внимания. Волну возмущения обоими Рокфеллерами подняла забастовка в Колорадо, в частности так называемая бойня в Ладлоу.
Забастовка шахтеров в штате Колорадо началась 23 сентября 1913 г. Забои южного угольного бассейна покинули 9000 шахтеров, в основном рабочие компании Colorado Fuel and Iron Company — а ее главным акционером был Рокфеллер-старший. Но ответственность за акции он передал своему сыну, на которого многие и возложили личную ответственность за то, что случилось дальше.
Это было время конфликтов между работником и работодателем, время становления профсоюзов и роста социалистических и коммунистических движений. В 1912 г. Конгресс США учредил Комиссию по производственным отношениям, призванную расследовать проблемы индустрии 1900-х гг. По словам Джорджа Уэста, подводившего для комиссии итоги забастовки в Колорадо, это был самый серьезный и зловещий из всех конфликтов между рабочими и нанимателями за все время существования комиссии. Он также писал, что этот конфликт предоставил беспрецедентную возможность проанализировать ряд «крупных проблем забастовочного движения».
Стачка в Колорадо касалась главных вопросов демократии при капитализме: имеют ли право владельцы компаний вести дела по своему усмотрению, без вмешательства работников? И могут ли работники осуществлять свои политические и социальные права, особенно когда владельцы контролируют все стороны их жизни? Работники Colorado Fuel and Iron Company, к примеру, жили в домах, принадлежащих компании, в городе, принадлежащем компании, покупали продукты в магазине компании и голосовали за кандидатов, выдвинутых компанией. Компания поддерживала лишь односторонний контакт с работниками, не было ни каналов связи от работника к компании, ни средств для создания таких каналов.
Кульминацией волнений среди рабочих Colorado Fuel and Iron Company стала сентябрьская забастовка. Шахтеры с семьями и со своими пожитками покинули шахтерский городок и обосновались во временных палаточных лагерях, разбитых по инициативе Объединенного союза горняков Америки. Обе стороны были вооружены. Охранникам компании помогали окружные полицейские, и 17 октября они въехали в лагерь на броневике с пулеметом, стреляя по палаткам и убив нескольких забастовщиков. Начались боевые действия, для восстановления порядка пришлось привлечь национальную гвардию штата Колорадо.
Вскоре после этого Комиссия по производственным отношениям начала расследование забастовки. Рокфеллер, как главный акционер, получал новости о забастовке от руководства компании, а именно от главы совета директоров Л. М. Боуэрса и президента Дж. Ф. Уэлборна, а те убедили Рокфеллера, что «рабочие были довольны условиями труда в шахтах и что стачка была злостной попыткой некоторых членов профсоюза усилить недовольство или, если бы это не сработало, угрозами принудить шахтеров начать забастовку». Когда Рокфеллер прибыл в комиссию для дачи показаний в конце марта 1914 г., он просто повторил слова управляющих и сказал, что ему ничего не оставалось, как поддержать руководство.
Многие обвинили Рокфеллера в «капитализме без собственников». А через несколько недель произошло событие, накалившее обстановку до предела. Случайный выстрел 20 апреля вызвал еще одно побоище, которое закончилось гибелью нескольких шахтеров, двух женщин и 11 детей. Это событие, названное бойней в Ладлоу, спровоцировало настоящую войну. Забастовщики атаковали и поджигали шахты, грабили здания. Весь штат был охвачен страхом перед анархией. В конце концов губернатор штата обратился к президенту Вильсону, и столкновения — официально названные мятежом — были пресечены федеральными войсками.
Критика в адрес Рокфеллера набирала обороты. Член Международного объединенного союза горняков Уильям Грин в своем послании призывал Рокфеллера «прекратить убивать мужчин, женщин и детей». Газеты неистовствовали. The Cleveland Press написала, что «обугленные тела двух десятков женщин и детей доказали, что Рокфеллер знает, как одержать победу».
Писатель и журналист Эптон Синклер организовал демонстрацию перед домом Рокфеллеров в Тарритауне. Толпы на улицах Нью-Йорка внимали уличным ораторам, призывавшим «пристрелить [Рокфеллера] как собаку». «Никогда раньше, — писал один из его биографов, — Рокфеллер-младший не ощущал свою изоляцию от американского общества так остро и болезненно».
Одни предлагали свои советы Рокфеллеру, другие предлагали услуги. Ему рекомендовали скупить побольше рекламных мест в газетах, чтобы противостоять волне критики. Некоторые советовали основать собственную газету. Наиболее изощренными были предложения от таких людей, как Элберт Хаббард, журнальный издатель и философ, который готов был посвятить отдельный номер своего журнала защите Рокфеллера — но при условии, что Colorado Fuel and Iron Company выкупит несколько тысяч экземпляров. Журналист С. Ф. Картер предлагал написать книгу, чтобы восстановить доброе имя Рокфеллера, — также при условии, что тот гарантирует покупку определенной части тиража.
Джон Рокфеллер — младший подозрительно относился к подобным предложениям и искал совета у тех, кто симпатизировал его критикам. Но в конце концов он обратился за помощью к своему знакомому редактору Артуру Брисбену. Брисбен, сын известного социалиста Альберта Брисбена, редактор газет сначала Пулитцера, а затем Херста в Нью-Йорке, был знаком с Айви Ли. Брисбен порекомендовал Ли как человека, разбирающегося в вопросах общественного мнения и кристально честного.
Когда Рокфеллер спросил Ли, что ему делать, тот ответил:
— Первое и самое главное правило состоит в том, что любая информационная кампания должна быть максимально открытой, в ней не должно быть места сомнительным приемам.
Он откровенно заявил, что размещать рекламу в газетах будет «в высшей степени неблагоразумно», и сообщил Рокфеллеру, что «нельзя использовать деньги, прямо или косвенно, для влияния на прессу». Ли считал, что операторы шахт должны изложить свою версию событий «сами, честно и подробно».
Ли удалось убедить Рокфеллера-младшего.
— Мне впервые посоветовали не применять никаких уловок, — сказал тот.
Ли, однако, был погружен в работу по организации своей крупнейшей кампании для Pennsylvania Railroad. Когда Рокфеллер попросил президента дороги Сэмюэла Ри позволить ему воспользоваться услугами Ли на временной основе, Ри отказал — он разрешил Ли консультировать Рокфеллеров, пока это не сказывается на работе для железной дороги.
Последующие семь месяцев, должно быть, были самым бурным периодом в жизни человека, которому и так не приходилось скучать. До декабря 1914 г. Ли выполнял свои основные обязанности — вел борьбу за повышение тарифов для железных дорог, которую он в результате выиграл. В свое свободное время он планировал новую большую битву в поддержку операторов шахт в Колорадо.
К началу июня, лишь несколько дней спустя после своего первого разговора с Рокфеллером, Ли уже составил основной план новой кампании. Он попросил связать его с Уэлборном, чтобы получить его оценку событий. Информация, которой тот снабдил Ли, настолько прямолинейно выражала взгляды операторов шахт, что это привело к одной из крупнейших ошибок в карьере Ли.
На тот момент волнения в Колорадо утихли. Федеральные войска поддерживали порядок, и газеты почти ничего не писали о прошедших событиях. Как Ли впоследствии рассказывал Комиссии по производственным отношениям, ему было ясно, что «газеты больше ничего печатать не станут». Поэтому Ли запланировал кампанию, подобную той, что он провел для железных дорог, — с рассылкой информации лидерам мнений по всей стране.
В письме Рокфеллеру от 5 июня 1914 г. Ли подробно описал свои планы для утверждения новым работодателем. Он предложил выпустить серию информационных бюллетеней под названием «Борьба за производственную свободу в Колорадо» (тем временем Союз горняков выпустил собственную брошюру «Бойня в Ладлоу»). Ли отправил Рокфеллеру гранки первого выпуска и предложил тему для второго.
Эти и последующие выпуски были объединены одной идеей: «они должны быть хорошо оформлены, материалы написаны спокойным тоном и содержат как можно больше документальных фактов или иных свидетельств, которые, если понадобится, можно подтвердить. Распространение этих листков в течение длительного периода приведет, — уверял Рокфеллера Ли, — к серьезной дискуссии».
Бюллетени в большинстве своем состояли из газетных новостей и статей на тему ситуации в Колорадо, которые показывали управляющих в выгодном свете. Эти статьи поставлялись комитетом управляющих, в который входили Уэлборн, Джон Осгуд, Д. У. Браун и президенты двух других горнодобывающих компаний. Ли отбирал материалы, редактировал статьи, иногда писал вступления или дополнительные абзацы, определял стилистику и контролировал процесс печати.
Бюллетени иногда носили односторонний характер и оставляли поле для критики. К примеру, выпуск № 8 содержал цитату из заявления Хелен Гренфелл, вице-президента Лиги закона и порядка, о том, что трагедия в Ладлоу была развязана забастовщиками, что пожар начался случайно с «перевернутой печки или взрыва» и что две женщины и 11 детей задохнулись в дыму, а не были застрелены.
Скорее всего, так и было, но Ли не счел нужным указать в тексте тот факт, что Хелен Гренфелл была женой управляющего и что Лига закона и порядка была создана после забастовки для того, чтобы противостоять Ассоциации женщин за мир, выступавшей в поддержку горняков.
Выпуск № 11, названный «Как редакторы Колорадо видят забастовку», содержал заявления из отчета в защиту управляющих. Отчет основывался на конференции редакторов, однако из 331 редактора штата только 14 приняли в ней участие и лишь 11 подписали отчет. Все 11 были из газет, подконтрольных горнодобывающим компаниям. Эти оплошности Ли подготовили почву для критики.
Большинство бюллетеней содержали относительно правдивую информацию, но интерпретировали факты таким образом, что создавали в целом ложную картину. Единственное явное искажение фактов касалось заработной платы. Из ежегодного отчета Союза горняков, предоставленного комитетом управляющих, Ли взял цифры зарплат некоторых известных забастовщиков, но каким-то образом то, что означало годовую зарплату, оказалось в графе зарплат за два месяца:
Фрэнк Дж. Хейз, зарплата и расходы за два месяца: $5720,11, или $90 в день;
Джон Макленнан, $66 в день;
Джон Р. Лоусон, зарплата за два месяца — $1772,40;
Мамаша Джонс, $2668,62, или $42 в день.
Такие цифры убеждали читателей, что лидеры забастовки и члены профсоюзов лишь жаждали наживы.
Операторы шахт прислали информацию для бюллетеней еще до того, как Ли смог сам отправиться в Колорадо и начать собственное расследование. Тем временем Рокфеллера все больше беспокоили новости, которые он получал от управляющих шахт, и ему не терпелось отправить Ли в инспекционную поездку, как только тот закончит работу на железную дорогу. Также Рокфеллер нанял канадского эксперта по производственным отношениям Уильяма Макензи Кинга, впоследствии — премьер-министра Канады.
В августе Ли планировал отдых в Европе с семьей, но семья отправилась без него, он же поехал в Колорадо, чтобы вникнуть в суть проблемы. Он быстро обнаружил, что отчеты Боуэрса и Уэлборна необъективны, данные завышены и что на самом деле управляющие не придавали никакого значения отношениям между работниками и руководством. С этого времени он советовал Рокфеллеру изменить в первую очередь управление компанией.
Ли лично посетил шахты в Примеро, Сегундо, Фредерике, Соприсе, Морли, Табаско и Бервинде. Он побывал в палаточных городках в Старквиле и Ладлоу. Он обедал с начальниками шахтеров — и с самими шахтерами в их фанерных домиках. Он беседовал с женами шахтеров, военными, управляющими шахтами, политиками и жителями Колорадо. Ли доложил Рокфеллеру, что общественное мнение не поддерживало операторов шахт, но профсоюзы, по всей видимости, переоценили свои возможности. Он оценивал общественные настроения как равнодушные к операторам и завуалированно-враждебные по отношению к Союзу горняков. «С учетом этой ситуации, — говорил он, — мы добавили имена юристов и духовных лиц штата к списку рассылки наших бюллетеней».
Ли также обнаружил, что многих жителей Колорадо явно раздражает имя Рокфеллера, и призвал активно с этим бороться. «В качестве одного из способов можно опубликовать выпуск с описанием того, какое отношение вы и ваш отец имеете к Colorado Fuel and Iron Company», — писал он. Ли рекомендовал Рокфеллерам подготовить и отправить в Колорадо информацию об их отношениях с компанией — сколько они заплатили и сколько получили за каждый вид ценных бумаг. «Я хочу показать разницу между суммой, выплаченной вам, и суммой, которую вы вложили в развитие компании. Общественность должна осознать, что ваша политика была направлена на развитие компании и штата Колорадо, а не на погоню за легкой наживой или на то, чтобы выжимать все соки из работников», — писал Ли.
Кроме того, он лично встретился с Уэлборном и Боуэрсом и убедил их разработать комплексную программу по информационной поддержке для сотрудников и общественности. Ли видел проблему не в низкой оплате труда, а в отсутствии полноценного общения между работниками и руководством. «Люди боятся обращаться с жалобами или просьбами, — писал он Рокфеллеру. — Это и есть недостающее звено. У работников нет возможности выпустить пар и пожаловаться на мелкие неурядицы». Работать с общественным мнением должна была стать первым шагом к налаживанию отношений.
«В каждой шахте должны появиться постеры, рассказывающие о работе компании и ее отношениях с работниками», — предлагал он. В первом таком постере, подготовленном Ли, было открытое письмо Уэлборна к шахтерам, в котором он благодарил их за лояльность во время забастовки. Последующие выпуски рассказывали о завершении забастовки, сообщали об объемах добычи угля, провозглашали приверженность компании принципу справедливости в обращении с работниками и готовность рассмотреть любые поступившие жалобы. Ли также рекомендовал доставлять листовки в дома, где с ними могут ознакомиться и жены шахтеров: «Женщины Колорадо обладают правом голоса, и их влияние важно во всех отношениях».
«Я уверен, что такая информационная политика станет первым шагом к завоеванию полного доверия шахтеров и общественности, — писал Ли Рокфеллеру. — Но в ближайшее время очень важно разработать всеобъемлющий план по созданию механизма рассмотрения жалоб. Таким образом мы выбьем почву из-под ног профсоюза и завоюем симпатии здравомыслящих людей».
Это сработало, и к декабрю 1914 г., после восьми месяцев забастовки, шахтеры решили вернуться к работе. Информационные листки и плакаты Ли, несомненно, выполнили свою задачу: они положили начало «серьезной дискуссии», обсуждались обе стороны конфликта, общественное мнение заняло в некотором роде нейтральную позицию.