Николай Власов. Россия глазами Бисмарка. СПб.: Евразия, 2021. Содержание
Славяне в рамках «расовой теории» Бисмарка
Переходя от взглядов на страну к представлениям о населявших ее людях, необходимо обратиться к более широкому контексту — к тому, что можно назвать «расовой теорией» Бисмарка. Не позднее 1860-х гг. у «железного канцлера» сформировалась система представлений, в соответствии с которой население мира в целом и Европы в частности делилось на расы, обладавшие своими характерными чертами и особенностями. Применительно к Европе речь шла о германской, кельтской и славянской расах. К последней, разумеется, относились и русские.
Следует отметить, что подобные взгляды во второй половине XIX в. не были оригинальными. Представления о существовании особого национального характера у разных народов являлись в ту эпоху практически общепринятыми. В Германии идею о разделении человечества на расы развивали И. Кант и И. Ф. Блуменбах. Кант, в частности, определял расы как сообщества людей общего происхождения с наследуемыми чертами и говорил о четырех расах: белой, черной, монголах (калмыках) и индусах. Широко известный в свое время французский историк А. Тьерри выделял в Европе галльскую, финскую, славянскую и тевтонскую расы.
Мы не знаем в точности, у какого автора Бисмарк заимствовал свои представления о европейских расах. По большому счету, это и не так важно в силу большой распространенности подобных идей. Мысли о характерных особенностях славян встречаются в текстах Бисмарка еще в 1850-е гг. В частности, он использовал выражения «славянский крестьянский ум» и «славянско-крестьянская хитрость» применительно к австрийскому дипломату графу Туну.
Хотя Бисмарк никогда систематически не излагал свою «расовую теорию», она известна нам из множества независимых друг от друга источников. Надежность большинства из них может внушать определенные сомнения, поскольку они относятся к «красной зоне», то есть известны нам со слов третьих лиц. Однако данные из этих источников хорошо согласуются между собой; в некоторых случаях слова Бисмарка повторяются в разных текстах практически дословно.
По своему характеру Бисмарк делил европейские расы на «мужественную» (германская) и «женственные» (кельтская и славянская). С его точки зрения, каждый из этих двух типов обладает своими характерными достоинствами и недостатками. Американский посланник Джон Бэнкрофт писал о своей беседе с Бисмарком в августе 1867 г.: «Речь зашла о расах. Бисмарк заявил, что у него по этому поводу свое собственное мнение — он различает мужские и женские расы. Немцы — это мужская раса, более сильная и способная к умственной работе; к женским расам относятся кельты и славяне». «Немецкая, германская раса — это, так сказать, мужской принцип, который играет во всей Европе оплодотворяющую роль. Кельтские и славянские народы — женского пола», — высказывался канцлер в кругу своих сотрудников во время Франко-германской войны.
При этом, в полном соответствии с принятыми в немецком обществе того времени гендерными стереотипами, «мужское» начало Бисмарк считал высшим по отношению к «женскому». Генерал Блументаль записал в своем дневнике 25 октября 1870 г.: «С последним [Бисмарком. — Н. В.] я сидел некоторое время на диване, и он говорил о том, что германский принцип будет господствовать, победив все остальные; он очень ясно, кратко и логично вывел это из истории». Выступая в апреле 1895 г. перед делегацией австрийских немцев, Бисмарк заявил: «Господь установил во всех своих творениях двойственность мужского и женского начал, и в Европе ситуация абсолютно та же. <...> Если происходит смешение, германское начало при наличии терпения и выдержки становится ведущим элементом, как мужчина в браке. Я не хочу обидеть славян <...> но перевес на нашей стороне, и я хочу вам сказать: соперничая со славянами, даже в гневе и в сложной ситуации помните о том, <...> что именно на вашей стороне находится и останется превосходство».
Впрочем, хотя Бисмарк ставил «мужскую» германскую расу выше «женских», он отмечал наличие у каждой из них своих достоинств и недостатков. К достоинствам славян он относил то, что «они более приятны в общении, чем германцы». Положительные качества разных рас могут дополнять друг друга — «физически сильный, порядочный, но негибкий германец и элегантный, более подвижный, но менее сильный славянин». Достоинствами славян Бисмарк считал также «грацию, ум, хитрость и ловкость, на фоне которых немцы кажутся порой неуклюжими и неловкими». Германцев он называл слишком яркими индивидуалистами, которым из-за этого трудно прилагать коллективные усилия.
Все эти представления Бисмарк, естественно, проецировал на политическое развитие Европы. С его точки зрения, только «мужественные» германцы могли создавать сильные, успешные государства. «Германская кровь повсюду была той силой, которая создавала и поддерживала государственность, — передавал один из врачей Бисмарка, доктор Кохен, один из разговоров с канцлером. — Кельты и славяне не могут сами создать ничего основательного». Эти же слова прозвучали в беседе канцлера с профессором И. К. Блунчли: «Славяне и кельты женственны. Они ничего не могут создать, они бесплодны». Однако наилучший результат с точки зрения государственности получался при смешении различных рас с разными свойствами.
В отличие от многих расовых теоретиков Бисмарк не считал смешение рас предосудительным. Напротив, с его точки зрения, это позволяло сочетать лучшие качества разных народов. «Он не считает лучшей ту нацию, в прошлом которой не было смешения», — писал Бэнкрофт. «В Пруссии имеет место сильное смешение славянского и германского элемента, — говорил Бисмарк в беседе с Блунчли. — В этом главная причина того, что они подходят для создания государства. У них есть немного славянской покорности и одновременно сила и мужественность германцев». Ту же мысль он повторял и четверть века спустя: «Пруссаки обязаны своими лучшими политическими свойствами славянскому элементу в своей крови. Германцы — это упорный, трудный в обращении мужской элемент; славяне и кельты вносят мягкий женский элемент в характер нации». «Славянский элемент сам по себе слишком мягок, германский — слишком груб», — заявлял Бисмарк в другой беседе.
Идея «чистоты расы» была совершенно чужда «железному канцлеру»; очевидно, он полагал, что в «браке» двух рас все равно будет доминировать «мужское» начало. Нужно также подчеркнуть, что идея превосходства «мужской» германской расы ни в коей мере не означала для Бисмарка, что остальные расы подлежат порабощению или даже уничтожению — точно так же, как превосходство мужчин не означало необходимости истреблять женщин. Руководящую роль германцев в деле государственного строительства он считал естественным законом истории, не зависящим от чьей-либо сознательной деятельности.
Свои представления о славянах Бисмарк в значительной степени переносил на русских, о национальном характере и особенностях которых высказывался куда более подробно, по всей видимости, считая себя после пребывания в России экспертом в данном вопросе.
Национальные особенности русских
Нам практически неизвестны высказывания о русском народе, относящиеся к периоду до «петербургской миссии» Бисмарка. Лишь изредка в его письмах встречаются фразы вроде «истинно по-русски подтянутый» или «добродушна, как все русские женщины». Однако само наличие таких высказываний свидетельствует о том, что у Бисмарка уже начал складываться образ «типичного русского». Источником для этого образа служили, судя по всему, его неоднократные контакты с представителями обеспеченных слоев российского общества, находившимися в германских государствах. В период его пребывания на посту прусского представителя в сейме Германского союза во Франкфурте-на-Майне в 1850-е гг. такие контакты носили регулярный характер.
Однако подавляющее большинство из известных нам 62 высказываний «железного канцлера» о национальных особенностях русских относятся к 1870–1890-м гг. Сам Бисмарк претендовал на то, что его мнение основано в первую очередь на личном опыте; в таком случае следует признать, что этот опыт оказался в значительной степени негативным.
С точки зрения Бисмарка, русские, как и все славяне, неспособны к тяжелому созидательному труду. По своей природе, писал он в бытность прусским посланником в Петербурге, русские ленивы и стараются избегать упорного труда. Позднее, в уже упомянутой выше беседе с Бэнкрофтом, говорилось о том же: «Он отрицал способность чистокровных русских прилагать основательные и продолжительные усилия. Три или четыре часа умственной работы в день — максимум того, чего можно от них добиться». «Русские очень любезны, — заявил Бисмарк в беседе с журналистом в 1867 г. — У них есть душа, фантазия, они воспитанные, их общество приятно — но работать хотя бы восемь часов в день, и это шесть дней в неделю и пятьдесят недель в году, никогда не сможет ни один русский».
«В характере русского народа, — писал Бисмарк еще в 1859 г., — медленно запрягать и быстро ехать». В устах прусского наблюдателя данное высказывание является не положительной (как его нередко трактуют), а сугубо негативной характеристикой. С точки зрения Бисмарка, такая привычка приводит к тому, что (в прямом и переносном смысле) сначала приходится долго ждать лошадей, а затем быстрая езда приводит к стремительной поломке экипажа, так что в итоге остается только идти пешком.
Как же этому народу удалось создать великую державу? Объяснение оказывается весьма простым: с помощью иностранцев, в первую очередь немцев. «Без немецкой помощи и культуры ни русские, ни поляки не смогут самостоятельно справляться с задачами государственного управления», — категорически утверждал Бисмарк в 1872 г. «Русские не могут ничего сделать без немцев, — заявлял „железный канцлер“ в беседе с Блунчли. — Они не умеют работать, зато ими легко руководить. Они не имеют силы сопротивляться и следуют за своими господами». О том, какой ему виделась роль этнических немцев в российской истории, мы еще будем подробно говорить в следующей главе.
Помимо этой центральной (с точки зрения политика и государственного деятеля) характеристики, Бисмарк отмечал еще ряд негативных качеств русского народа. К их числу относились:
— Легкомыслие: как писал Бисмарк в 1863 г., «природный русский принимает такие решения быстро и легкомысленно». Позднее он говорил о «русском легкомыслии Горчакова». Из-за этого у многих российских руководителей «фантазия и всплески энтузиазма оказываются сильнее государственных соображений». Бисмарк не раз называл русских «мечтателями» в негативном значении этого слова. Слово «мечтатель» обозначало в его устах человека, оторванного от реальности и поэтому неприспособленного к ней. Эта черта, по мнению Бисмарка, лишает русских способностей к политике: «У русских есть лишь писательский талант, романы и тому подобное, но не политика». Склонность к фантазиям и капризам канцлер также подчеркивал, говоря о «русских, которые хотят зимой есть вишни, а летом устриц». Эта склонность, с его точки зрения, объясняется природными особенностями славянской расы.
— Обидчивость: любая, даже доброжелательная, критика вызывает у русских сильные отрицательные эмоции. «Всегда очень трудно высказывать русским такие критические замечания, не рискуя утратить их доверие». В основе этой обидчивости лежит, по всей видимости, глубинный комплекс неполноценности.
— Самовлюбленность, заставляющая переоценивать собственные возможности и завидовать более успешным, в первую очередь немцам. Любую уступку и шаг навстречу русские воспринимают как признак слабости, поэтому с ними нужно вести себя жестко; это касается как общения с простонародьем, так и международной политики.
— Лживость, лицемерие и двуличие, а также переменчивость — «примечательные повороты настроения в зависимости от ситуации, присущие славянской крови». Бисмарк особенно часто говорил об этих качествах применительно к российской дипломатии, однако подчеркивал, что речь идет именно о национальных особенностях, а не о трезвой и рациональной политической игре.
— Эксцентричность, в первую очередь у женщин. При этом, однако, не следует представлять Бисмарка оголтелым русофобом, с ненавистью относившимся к русскому народу. «У него очень положительное отношение к русскому национальному характеру, — рассказывал в 1892 г. о своей беседе с Бисмарком английский писатель С. Уитмен. — Русские не мелочны в своих пристрастиях. Если они проявляют благородство, то высшей пробы. Их самоотверженность необычайна, и даже в их пороках есть нечто привлекательное благодаря тому, с какой решительностью они им предаются. Иными словами — и в хорошем, и в дурном они проявляют себя как цельные натуры в гораздо большей степени, чем мы».
Бисмарк перечислял следующие положительные качества русских:
— Любезность и обходительность. «Все русские очень любезны», — писал он жене из Петербурга в марте 1859 г., вскоре после прибытия в российскую столицу. Вскоре, правда, эта характеристика была дополнена: «Пока ты сам весел, люди здесь тоже очень любезны». Впрочем, в его текстах мы можем встретить и рассказы о том, как ему приходилось сталкиваться с грубостью русских (примеры подобных ситуаций будут приведены в следующей главе).
— «Элегантность и подвижность» — как уже говорилось выше, характерная черта всех славян.
— «Инстинктивный ум и рассудительность». Может показаться, что этот тезис противоречит перечисленным выше негативным характеристикам. Однако на деле Бисмарк практически никогда не оценивал пренебрежительно именно умственные способности русских — его критика была направлена в основном против черт их характера.
— Неприхотливость и лояльность правителям. Именно это делало, по мнению Бисмарка, русских прекрасными солдатами. К этому добавлялся природный коллективизм и готовность отказаться от личных интересов ради высшей цели. Бисмарк не раз противопоставлял сплоченность русских разобщенности и партийной борьбе, характерных, с его точки зрения, для немецкого общества. В этом случае мы видим, как социально-политические воззрения «железного канцлера» заставляли его в определенной степени идеализировать одну из составляющих русского национального характера. Как уже говорилось выше, эти черты Бисмарк считал характерными для славянской расы в принципе.