Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Дмитрий Громов. АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника. М.: Новое литературное обозрение, 2022. Содержание
В моральной панике, связанной с «движением АУЕ», есть две группы «народных дьяволов», позиционируемых как источник опасности для общества и нарушающих моральный порядок, существующий в нем.
Группа 1. Профессиональные преступники, стремящиеся распространить ценности тюремно-уголовной среды на благонадежную и законопослушную часть общества, особенно на детей, подростков и молодежь.
Группа 2. Собственно те самые подростки и молодежь, которые увлечены тюремно-уголовной идеологией; юные преступники, несущие опасность обществу и всем его членам.
В главе VI я постарался выявить этнографическую реальность, которая стоит за этим явлением. Здесь же рассмотрим, как конструируются указанные группы «народных дьяволов» людьми, которые рассуждают об опасности «движения АУЕ».
Группа 1 конструируется и как единая криминальная структура, воровской мир, и как совокупность конкретных преступников (воров, смотрящих, криминальных авторитетов или просто уголовников, имевших опыт заключения). Они коварны, являются хорошими психологами, умеют войти в доверие к подросткам и раскрыть перед ними все плюсы уголовной карьеры.
Воры в законе и крупные авторитеты очень редко упоминаются в связи с «движением АУЕ». Они не проявляют себя, не идут на контакт с журналистами; кроме того, как говорилось выше, целенаправленная вербовка среди несовершеннолетних не поддерживается воровскими нормами поведения и нерациональна с точки зрения прагматики криминальной жизни. Зато в публикациях о «движении АУЕ» часто упоминаются представители криминала рангом поменьше — бывшие сидельцы, живущие по соседству и контактирующие с подростками на уровне общего знакомства. Таковы, например, упомянутые в параграфе I.1 забайкальские уголовники Моментик из села Новопавловки и Шар из города Борзи. Это одиночки, представляющие себя как криминальные авторитеты, покровительствующие местной шпане, иногда участвующие в уличной жизни (например, помогающие разрешать конфликты).
Группе 2 в публикациях уделяется значительно большее внимание: именно на ее представителях фокусируется внимание «моральных предпринимателей» и простых обывателей как на источниках опасности и агрессии. Матерые уголовники являются носителями инородной морали, которая вторгается в законопослушное общество, а подростки и молодежь, приобщившиеся к морали тюрьмы и профессиональной преступности, через улицу, школу и среднеспециальные учебные заведения уже несут опасность благополучной молодежи: они совершают убийства, изнасилования, грабят и унижают детей младшего возраста и своих ровесников, угрожают всем, кто окажется на пути. В то же время адепты «движения АУЕ» могут представляться как психически незрелые, доверчивые, умственно ограниченные, инфантильные.
В качестве примера клишированного изображения «народных дьяволов» можно привести короткометражный художественный фильм «А. У. Е.», снятый в 2019 году как дипломный проект в Санкт-Петербургском государственном институте кино и телевидения. Согласно сюжету фильма, молодой человек (учащийся школы или среднеспециального учебного заведения) оказывается втянут в деятельность местных приверженцев «движения АУЕ». Группа организована мужчиной лет тридцати, он тонко манипулирует подростками, постепенно втягивая их в преступную деятельность (например, в кражи); участниками группы собирается «грев» на зону (это демагогически представляется как помощь невинно пострадавшим и их семьям), часть собранных денег лидер тайно присваивает себе, в его преступную деятельность включены и коррумпированные представители полиции. Только ценой больших усилий и с помощью пожилого учителя герою фильма и его другу удается вырваться из банды. Художественный фильм, выполненный в стилистике нуара, отражает представление его создателей о «движении АУЕ»; в то же время он является транслятором этих представлений на аудиторию, формирует образы «народных дьяволов». На волне интереса к теме АУЕ фильм был очень популярен: на июль 2021 года он получил только на YouTube более 6,5 млн просмотров.
Особый актор, выступающий как «народный дьявол», — это Интернет в целом и криминальные интернет-сообщества в частности. Как уже неоднократно говорилось, многие «моральные предприниматели» испытывают особую тревожность по отношению к Интернету и считают, что именно он является источником опасности. Еще раз напомню, что впервые мысль об угрозе Интернета была высказана тогда же, когда впервые официально прозвучало слово АУЕ (и это слово относилось не к «движению», а именно к интернет-сообществам). Еще 17 октября 2014 года представитель прокуратуры Забайкальского края заявил, что «детей порабощают не на улицах и подворотнях, а прямо дома, через интернет. Ребенок вступает в социальных сетях в группы, принадлежностью „АУЕ“, где ему все подробно объясняют».
Впоследствии эта мысль высказывалась множество раз. Редкая из алармистских публикаций о «движении АУЕ» обходилась без упоминания массированной пропаганды «арестантского уклада» через Интернет. В заявлении Верховного суда РФ от 17 августа 2020 года Интернет не упоминался, но на волне обсуждения этой новости ему уделялось пристальное внимание: так, со ссылкой на «источник в правоохранительных органах» сообщалось, что «в одной из крупнейших российских соцсетей сегодня насчитываются 39 тысяч групп АУЕ, в которых состоит более 6,5 миллиона пользователей».
Обычно об Интернете говорится без конкретики: заявляется, что существуют сайты и сообщества в социальных сетях, которые пропагандируют тюремно-уголовные ценности и осуществляют вербовку в ряды криминала. Кто именно осуществляет эту вербовку, непонятно. То ли это профессиональные преступники, которые создают специализированные сайты и через них затягивают в свои сети неокрепшие души подростков; то ли это юные адепты «движения АУЕ», вовлекающие в преступную деятельность ровесников; то ли какая-то еще загадочная и коварная сила — например западные.
Публикации о «движении АУЕ» содержат большое количество рассуждений о психологических причинах, подталкивающих подростков к криминальной деятельности. Иногда об этом пишут сами журналисты, иногда приводятся высказывания специально приглашенных экспертов. Педагоги, психологи, работники правоохранительных органов и просто неравнодушные граждане размышляют о психологических причинах, приводящих подростков к преступлениям, и ищут пути решения возникающих проблем: как оградить подрастающее поколение от влияния преступного мира, как сделать криминальную карьеру непривлекательной, как производить профилактику девиантного поведения, в том числе связанного с преступной деятельностью?
С точки зрения исследования моральной паники эти высказывания рассматривать очень трудно, поскольку, в принципе, подобная озабоченность является адекватной реакцией на угрозу, возникающую для общества. Действительно, преступность несовершеннолетних существует; действительно, есть социальные проблемы, которые подталкивают несовершеннолетних к преступной деятельности. Есть ли в подобного рода публицистике паническая составляющая?
Мне кажется, фактор паники проявляется в том, что журналисты и их эксперты (чьи высказывания во многих случаях, несомненно, отредактированы журналистами) проявляют повышенное внимание к целенаправленному и осознанному воздействию, которое криминал осуществляет по отношению к законопослушному обществу — и детям и взрослым. Паника в том, что якобы существует некая злокозненная сила, которая «уводит наших детей», причем делает это сознательно, последовательно и с далеко идущими целями, как, скажем, делал главный отрицательный персонаж упоминавшегося выше фильма «А. У. Е.».
О целенаправленном и осознанном воздействии криминала на подростков говорится, например, в заявлении официального представителя Генеральной прокуратуры РФ Андрея Иванова о «движении АУЕ»: «В ряды этой хорошо структурированной управляемой организации активно вовлекались подростки и молодежь, чья психика наиболее подвержена деструктивному воздействию».
В рамках такой концепции вербовка в «движение АУЕ» часто описывается как манипулятивное воздействие опытного и старшего по возрасту по отношению к наивному и младшему, как целенаправленное формирование зависимости: — «В подростковом возрасте ребят особенно волнуют две вещи. Желание быть принятым в среде людей, которые имеют авторитет для ребенка. И дух авантюризма, стремление „попробовать все“, расширить собственные границы. Определенные сообщества, в том числе в Сети, могут манипулировать этими потребностями и вовлекать подростков в совершение опасных для жизни и здоровья поступков. Это может подаваться под соусом романтизации, лозунгов в стиле „один за всех и все — за одного!“. К тому же, находясь „в стаде“, в толпе, намного легче решиться на сомнительные авантюры. Подросткам также интересно наличие иерархии в сообществе, некой социальной лестницы, что позволяет расти в глазах членов группы и приобретать соответствующий статус с различными „ништяками“» (психолог Марина Зыкова).
— «Никаких правил тут нет, но иногда происходит так. К ребенку, если он достиг возраста пятого-шестого класса, подходят. Обычно их двое, они старше. Заводят разговор. Ребенок может быть один или в компании друзей-сверстников. С детьми говорят на блатном арго — пробивают, понимающий ты или не понимающий. Но ты ж не маменькин сынок. Начинают приветливо, „за жизнь“, как со взрослыми, и в то же время напористо, и сразу вдруг окажешься в смешном положении, если не понимаешь. Это — АУЕ» (журналист «Новой газеты» Алексей Тарасов).
В описании Я. В. Лантратовой система АУЕ организована централизованно, из тюрьмы, причем отказы от участия в деятельности «движения АУЕ» сопровождаются жесткими наказаниями: «В тюрьме сидит человек, у него есть смотрящие на воле, они связываются с детьми в социальных учреждениях, устанавливают свои порядки. И подростков заставляют сдавать на общак для зоны, а если ребенок не может сдать деньги или украсть и совершить преступление, он переходит в разряд опущенных, у него отдельная парта, отдельная посуда, над ним можно издеваться и его можно насиловать...» Этой информации следуют разнообразные «моральные предприниматели»; в одном из научных изданий трое авторов, не приводя каких-либо доказательств, пишут, что «движение АУЕ» целенаправленно насаждается воровским сообществом, которое пользуется для этого ситуацией деидеологизации и социальной дезориентации в обществе: «Есть основания полагать, что возникновение объединения „АУЕ“ является одним из воплощений криминального проектирования, осуществляемого преступным сообществом „воров в законе“. <...> Думается, они обратили внимание на социально запущенную категорию несовершеннолетних, оказавшихся — волею долгих шоковых реформ — без позитивной идеологии, но с ясным лозунгом „make money“ — лишенными будущего. <...> Вместо высоких идеалов они получают из рук воров тюремную баланду с суррогатами социальной солидарности в виде сбора средств „в общак“ и общественной востребованности в форме включения в сообщество со строгими санкциями для ослушников».
Наибольшую обеспокоенность у «моральных предпринимателей» вызывают случаи, когда «народные дьяволы» вторгаются в среду, которая изначально максимально далека от тюремно-уголовной жизни. Еще раз вспомним, что в главе V на основе анализа поисковых запросов была выявлена следующая закономерность: когда сообщения об АУЕ касались только региона, находящегося за Байкалом, они мало кого интересовали, поисковых запросов по теме было совсем немного. Ситуация изменилась, когда новостная повестка переместилась сначала на Урал, потом в Санкт-Петербург. Если раньше криминальные события происходили в далекой Восточной Сибири, то сейчас, оказалось, они совершаются совсем рядом. Более того, опасные события могут происходить не с кем-то отдаленным, а непосредственно с нами, с нашими детьми, соседями, знакомыми. Большинство населения России живет в европейской части, и поэтому перенесение опасностей из Сибири на запад страны — это перенесение ее ближе к непосредственным потребителям информации, в их города, дворы, парки, в школы, где учатся их дети.
Важен не только территориальный, но и социальный аспект. Опасность переносится в социальную среду, близкую потребителям информации. Раньше «движение АУЕ» воспринималось как реалия депрессивных поселков Забайкалья и Бурятии. Считалось, что в него втянута молодежь, не имеющая ни достаточных возможностей для позитивного развития, ни жизненных перспектив, ни образования, ни стремления его получить, обладающая низким интеллектуальным уровнем и узким жизненным кругозором. Социальная среда «ауешников» воспринималась как тесно связанная с тюремной культурой — криминализированные подростки жили неподалеку от мест заключения, плотно общались с бывшими сидельцами (знакомыми, соседями, друзьями, родственниками), были склонны к алкоголизму. Иными словами, мир АУЕ был для большинства потребителей информации бесконечно далек в социальном отношении и казался уделом неблагополучной социальной среды, существующей где-то очень далеко. В связи с этим информация о том, что АУЕ уже здесь, рядом, вызвала особую тревогу. Согласно новым сообщениям СМИ, «ауешники» — это не только находящиеся где-то бесконечно далеко уголовники, но и местная молодежь, которая живет по соседству, модно одевается, слушает популярную музыку, посещает городские массовые мероприятия (праздник красок Холи — Екатеринбург), прогуливается по паркам в центре культурной столицы. «Новые» «ауешники» — это городская молодежь, имеющая все возможности для социального роста и культурного развития, но выбирающая именно тюремно-уголовные ценности.
Озабоченность преодолением физических пространств и территориальных границ прослеживается, например, в высказывании челябинского публициста Александра Петракова: «АУЕ создан, финансируется и управляется „взрослыми дядями“ из зон и тюрем. Совсем недавно считалось, что АУЕ существует где-то очень далеко на задворках и в глубине России — в тех регионах, где наиболее высока концентрация тюрем и колоний. Но все чаще и все наглее АУЕ появляется в „благополучных“ миллионниках, в том числе в Питере и в Москве. Все чаще туда вовлекаются не только дети из неблагополучных семей и районов, но и „ботаники“ и „мажоры“, которым это „интересно“, которым внушили, что быть маленьким блатным, с малолетства жить, игнорируя закон и правила общества, — это круто, классно, кайфово. И за это, опять же, ничего не будет». Далее в публикации идет высказывание другого эксперта, подтверждающее, что да, опасность проникновения преступности в среду благополучной молодежи актуальна, поскольку «в „элитных“ школах вообще выше вероятность вспышек криминального поведения».
Афористично паническое определение угрозы выражено в названии статьи «Комсомольской правды» от 15 сентября 2017 года: «Цель АУЕ: уголовники хотят, чтобы мы жили по их законам». То есть в короткой словесной формуле заявляется, что «движение АУЕ» — целенаправленно созданная организация, имеющая задачу изменить уклад жизни законопослушных граждан, заставить их подчиняться правилам поведения уголовного мира, разрушить границу между миром тюрьмы и обычной жизнью, сделать их неразличимыми. Примеры заголовков, отражающих ту же идею: «АУЕ: как Россию превращают в зону», «„Уркаганы“ взяли школы под контроль».
В научной литературе описаны моральные паники, связанные не только с молодежью и подростками, но и с детьми. С одной стороны, в большинстве случаев дети выступают как жертвы преступных действий; упоминание детей как жертв значительно повышает внимание общества и «моральных предпринимателей» к тревожным новостям. С другой стороны, дети и подростки и сами становятся «народными дьяволами», несущими насилие и нарушение морального порядка.
Рассуждая о целенаправленной деятельности криминала по вербовке детей, стоит напомнить о высказываниях экспертов, приведенных в параграфе VI.5. Все они говорят, что вербовка для профессиональной преступности нетипична: она неэффективна и затруднительна с точки зрения законодательства; приток в уголовный мир новичков происходит по-другому.