Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Петер Шрайнер. Константинополь. История и археология древнего города. М.: АСТ, 2024. Перевод с немецкого Андрея Виноградова. Содержание
Историческое развитие
Константинополь, несомненно, был ведущим центром образования и науки и в самой Византийской империи, и странах Запада, равно как и в первые века халифата. Но гораздо менее известно, что город получил эту роль лишь в ходе долгого процесса, который шел параллельно другим, уже описанным выше, и был сильно подвержен влиянию политических изменений. Легко забывают, что столица была основана на месте провинциального города Восточной Римской империи, незначительного в культурном отношении. Однако придворная риторика IV века больше не хотела соглашаться с этим фактом и в пышных выражениях присваивала даже самому раннему Константинополю ранг культурной столицы, которой он стал только в более поздние века, — чему до сих пор верят многие современные авторы. Нигде, кроме как в области интеллектуальной жизни, традиция не значит так много и новое начало не бывает столь сложным. До 529 года Константинополь находился в тени почтенной Афинской академии, пока Юстиниан не распустил ее, не сумев, правда, переселить в Константинополь трудившихся там преподавателей. Крупные школы и библиотеки по-прежнему находились на Востоке: в Антиохии, Александрии, Бейруте, Кесарии и Газе. Там же находились и богословские школы с их сокровищницами святоотеческой литературы, где разрабатывались основы православного вероучения. С арабским завоеванием эти институции попали под власть халифата и быстро потеряли свое влияние и значение. В результате Константинополь одержал победу без боя. Но момент был не самым удачным для того, чтобы придать перемещенным в столицу музам то значение, которым они обладали на своей древней родине. Военные столкновения на Балканах и в Малой Азии, многочисленные атаки на сам город, безусловно, не могли быть питательной средой для его исключительного культурного развития, которое началось только в середине IX века, когда умиротворение Балкан и успехи против арабов в Малой Азии создали и политические предпосылки для распространения константинопольской городской культуры. Но именно этот подъем показывает, какой духовный потенциал, скрытый, трудно поддающийся исследованию и потому часто просто отрицаемый, все же накопился там за предшествующие столетия.
С завоеванием крестоносцами в 1204 году город резко потерял свое интеллектуальное лидерство и не смог восстановить его в прежнем масштабе даже после политической стабилизации 1261 года. Теперь во всей империи развивалась скромная городская культура (особенно в Трапезунде, Фессалонике, Мистре на Пелопоннесе), которая, хоть и брала Константинополь за образец, имела собственные достижения в искусстве и литературе и развивала собственные формы образования. Роль Константинополя как абсолютного центра знаний была поставлена под сомнение.
Константинополь и провинция
Действительно ли Константинополь был столь бесспорным центром культуры? Суждения современников не оставляют в этом ни малейшего сомнения. Факт в том, что столица всегда находилась в процессе взаимообмена с провинциями, особенно благодаря миграции монахов. Вплоть до IX века литературная культура провинций также влияла на развитие столицы, прежде чем та стала в значительной степени определять норму для всей империи. В области искусства и архитектуры Константинополь всегда (со второй половины IX века) транслировал решающие импульсы, часто даже за пределы политических границ государства. Трудно уловимое по источникам значение провинций для более широкого культурного развития Византийской империи не следует недооценивать, но оно мало что меняет, особенно в решающий период с IX по XII век, в отношении центральной роли Константинополя, которая была особенно эффективной по двум причинам: финансовой мощи двора (и в меньшей степени патриархии) и оборонительным стенам, которые с 330 по 1204 год и почти 200 лет после 1261 года защищали не только людей, но и институции и культурные ценности.
Образование: институции и здания
Образование в контексте нашего рассказа означает не приобретение элементарных навыков чтения и письма, а усвоение канона семи наук, который в Византии назывался ἐγκύκλιος παιδεία, то есть «общее образование». Это образование (de facto же преимущественно грамматика и риторика) требовалось всем, кто хотел заниматься любой государственной деятельностью. С VII до XIII века до нас почти не дошло свидетельств того, что этим дисциплинам обучали в других местах, кроме Константинополя, позднее же им учили в тех местах, которые не давали обучающимся шанса подняться в высшие круги столицы. Вместе с тем время от времени существовали высшие школы, специально для преподавания юриспруденции и медицины, но и с ними мы сталкиваемся также лишь в Константинополе. Однако самыми решающими для образа Константинополя как столицы образования были частные кружки и школы ученых, в чьих руках находилось реальное преемство в образовании (конечно, только светском). Все эти институции по типу своей организации не имели, а по своему «учебному наполнению» имели мало общего с университетами средневекового Запада, в гораздо большей мере продолжая традицию древних академий. Вопреки многим ошибочным утверждениям в научной литературе, никогда не существовало никакого «государственного университета», но лишь частные высшие школы, на создание которых иногда влияли законы империи и которым гарантировалось финансовое обеспечение. Прежде всего следует отметить, что такие университетские институции большого стиля действовали довольно ограниченное время и, подобно некоторым современным частным университетам, зависели от благосклонности и финансовых ресурсов спонсора. До 425 года, когда император Феодосий II поставил преподавательскую деятельность под государственный контроль, занятия проводились преимущественно в Базилике — «Царском портике» (βασιλικὴ στοά), который находился над сохранившейся по сей день цистерной под названием Йеребатан Сарай. Затем большая часть занятий была перенесена в Капитолий, который построил, вероятно, уже Константин. Он был расположен на развилке Месы, примерно на месте нынешней Лалели Джами.
Но все равно Базилику продолжали использовать для учебы: во времена Юстиниана там трудились преподаватели права. Как долго функционировали два этих учреждения (или даже хотя бы одно из них), мы не знаем. В начале VII века, при императоре Ираклии, заходит речь о «возрождении» образования. Иконопочитатели придумали легенду (которую считали правдой еще ученые XX века), что император Лев III (717–741) сжег здание библиотеки — октагональную постройку перед Базиликой — вместе с тамошними учителями. Впрочем, нет сомнения, что эта институция не существовала в течение VIII века. В 50-х годах IX века высокопоставленный и влиятельный придворный, армянский сановник и брат императрицы Феодоры Варда основал школу, которая размещалась в пристройках Магнавры, а следовательно, на территории Дворца. Ее возглавлял ведущий ученый того времени Лев Математик, и там учили лишь нескольким предметам, то есть она не давала «полного» образования. С убийством ее основателя в 866 году, видимо, исчезла и эта школа. Ученый император Константин VII Багрянородный (913–959) заново основал ее (точно не известно когда), но реализовал там скорее свои личные интересы в области философии, риторики и геометрии. Однако даже об этой школе мы ничего больше не слышим со второй половины X века.
Новый тип образования мы встречаем в лице двух школ, которые император Константин IX создал в 1045 года для двух уважаемых частных ученых, предоставив им финансовые средства: для юриста Иоанна Ксифилина и философа Михаила Пселла, а точнее для юридической школы в Манганском дворце и для философской школы (определение не слишком ясное) во дворце в Халкопратийском квартале близ Св. Софии. Оба учреждения были созданы ad personam и прекратили свое существование уже в последние десятилетия века. В XII веке мы обнаруживаем в большем количестве тот тип учебных заведений, который иногда существовал и раньше и который основывался по инициативе императора: школы в пристройках Свв. Апостолов, при других церквях и некоторых крупных монастырях, где ученые клирики преподавали и светские дисциплины.
В области образования в 1204 году также происходит решающий разрыв. С момента восстановления столицы в 1261 году у нас нет больше никаких указаний даже на временный центр обучения, но некоторые из учреждений, ранее связанных с церквями, возможно, возродились, как это известно, например, о монастыре св. Иоанна Предтечи в Петре. Акцент делался теперь исключительно на небольшие частные учебные заведения, которые демонстрировали свое реноме посредством «театральных» мероприятий — произнесения речей в разных жанрах. «Мусею», созданному, вероятно, в XII веке в монастыре Предтечи в Петре, в XIV-XV веках принадлежала важная роль в производстве книг, а также, видимо, в образовательной деятельности, и он пережил даже завоевание 1453 года.
Библиотеки
В своем панегирике 357 года ритор Фемистий спрашивает своих слушателей, знали ли они, что император Константин, создав скрипторий и библиотеку, превратил город в место торговли особым товаром, а именно добродетелью (ἀρετή) и знанием (φρόνησις). Из этого становится ясно, что Константинополь почти с самого начала был не только «местом собирания» книг, но и центром их копирования. Библиотека, называемая «публичной», — как и аналогичные учреждения в Античности, — была доступна только избранному кругу людей. Она сгорела в 475 году в ходе беспорядков и, как сообщается, обладала в то время 120 000 томов, но это число следует принимать с большой осторожностью, как, вероятно, слишком высокое. Как и учебное заведение, основанное Феодосием II, она находилась в пристройке к Базилике, «Октагоне», — используя современное выражение, ее можно было бы назвать университетской библиотекой. О дальнейшей ее судьбе — если не считать вышеупомянутой клеветнической легенды о ее уничтожении Львом III — мало что известно точно. Однако можно предположить, что даже после конца этой высшей школы она сохранялась как своего рода «центральная библиотека» вплоть до завоевания крестоносцами. Поскольку великий пожар 1203 года затронул и зону между Форумом и Августеем, она могла стать жертвой пламени, хотя прямых свидетельств очевидцев этому нет.
Библиотека в императорском дворце, точное местоположение которой нигде не указано, впервые встречается в источниках со второй половины IX века, но нет сомнения в том, что она существовала уже веками раньше. Даже позднее она редко упоминается специально. В XV веке испанский путешественник Перо Тафур сообщает о библиотеке во Влахернском дворце, и там, помимо «новых приобретений» и текстов, собранных еще в никейском изгнании, вероятно, нашли себе место те немногие книги, которые еще сохранялись в Большом дворце до 1261 года. Патриаршая библиотека, здание которой была частью Патриаршего дворца на восточной стороне Августея и которая размещалась в его «сводчатых помещениях», впервые упоминается в VII веке по случаю своего «обновления», но великие соборы VI века наверняка потребовали создания богословской библиотеки еще раньше. В ней хранились не только богословские, но и светские произведения, а также, среди прочего, сочинения еретиков.
К основным и относительно хорошо описанным центрам книжной культуры в столице следует отнести также крупные монастыри: в первую очередь Студийскую обитель, монастырь Одигитрии и монастырь Хора, чья церковь известна больше своими мозаиками и фресками. В значительной части анонимными, но выдающимися по числу томов были и частные библиотеки ученых, которые также способствовали увеличению книжного фонда благодаря кружкам переписчиков.
Конечно, нельзя недооценивать и библиотеки и переписывание рукописей в провинции, как и (трудно обнаружимый) приток литературы, который испытывал благодаря этому Константинополь. Но самым главным центром притяжения были все же столица и двор, потому что только там действительно нужны были книги всякого рода. Крупные пожары постоянно создавали лакуны, масштабы которых мы не можем оценить. Разграбление 1204 года в значительной степени пощадило императорские дворцы, предназначенные для новых завоевателей, а для воинов книги были интересны только в том случае, если у них были ценные переплеты. Реальные потери, скорее всего, произошли в течение следующих 60 лет, когда монастыри и частные дома, а вместе с ними и их библиотеки пришли в упадок. Не было никакого интереса к сохранению греческих книг, которые среди завоевателей почти никто не умел читать. Впрочем, 1453 год отнюдь не означал конца греческой книжной культуры, которая еще более века пользовалась заметным покровительством Османской империи.