«Люди распространились по земле не случайно»

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Теренс Кил. Божественные вариации. Как христианская мысль стала частью науки о происхождении рас. СПб.: БиблиоРоссика, 2025. Перевод с английского К. Меламуда. Содержание

Расы, созданные природой

Что касается научных представлений Нотта о предках человечества, его «Две лекции» предвосхищают идеи, позже развитые в его более популярном тексте «Типы человечества», а значит, позволяют рассмотреть его мысль на раннем этапе ее становления. Более того, репутация Нотта как этнолога родилась из спора, порожденного этими лекциями, что делает их столь же важным моментом в истории американского полигенизма, как «Crania Americana» и «Crania Aegyptiaca» Мортона.

В этих лекциях Нотт воспользовался возможностью поделиться своими мыслями о том, почему недавние открытия в этнологии были несовместимы с библейской версией единого происхождения человечества. Аргументация Нотта вращалась вокруг двух ключевых моментов: первый — это продолжительность времени, необходимого для разделения человечества на разные расы; а второй — проблема того, что казалось фиксированным характером расовых черт. Вместе эти два момента стали тем основанием, на котором Нотт отверг теорию единого происхождения человечества.

В 10-й главе Книги Бытия говорится о том, что три сына Ноя (Сим, Хам и Иафет) населили землю после Потопа и от них произошли разные расы, которые, как считалось, и продолжали существовать в XIX столетии. Согласно стороннику библейской хронологии Жозефу Жюсту Скалигеру (1540–1690), Потоп произошел в 2348 году до Р. Х. Позже ирландский протестантский епископ Джеймс Ашшер согласился с этой датировкой Потопа, считая, что он случился примерно через 1500 лет после сотворения Адама. Эти даты были напечатаны на полях Авторизованной версии Библии (известной как перевод короля Иакова) и сохраняли авторитет среди англоговорящих христианских натуралистов в Европе и Америке даже в XX веке.

Нотт указал на одну особенность этой хронологии, которую долго не замечали этнологи и историки природы: длительность человеческой истории, согласно Ашшеру, практически не оставляла времени между потопом 2348 года до н. э. и рождением Моисея, которое, как считали в эпоху Нотта, произошло вскоре после царствования египетского фараона Менеса в 2272 до н. э. Примерно 100 лет разделяло сыновей Ноя и Моисея, который считался автором Книги Бытия. Продолжительность времени, отведенного на расхождение рас, поразила Нотта своей невероятностью — прежде всего потому, что он наблюдал, насколько упрямо сопротивляются изменениям расовые черты. Он, например, знал об открытии Джорджем Роббинсом Глиддоном египетских картин, изображавших африканцев, азиатов и европейцев с теми же самыми особенностями, какими они обладали в XIX столетии. Нотт рассуждал, что если библейское описание единого происхождения человечества верно, то расовые отличия должны были выработаться у людей за очень краткий период времени, когда Сим, Хам и Иафет заново заселили землю с 2348 по 2272 год. Проблема для Нотта состояла в том, как объяснить формирование различных расовых типов в рамках этого удивительно короткого времени, не прибегая к объяснениям, основанным на сверхъестественном вмешательстве.

Прежде чем мы рассмотрим, как Нотт решил эту дилемму, важно понимать метафизические допущения, лежавшие в основе его мышления о расе. Нотт полагал, что каждая из рас сформировалась в климате и окружающей среде, подходивших им для выживания. В этой своей теории Нотт обожествлял природу, считая ее способной придавать порядок и цель органическому миру, формируя фиксированные и устойчивые черты, продолжающие жестко разделять различные расы. К этим выводам он пришел после изучения этнологических трудов Сэмюэла Мортона о человеческих черепах.

В начале 1830-х годов Мортон установил отношения с Глиддоном, который проводил археологические исследования египетских памятников, работая консулом США в Каире. Мортон убедил Глиддона послать ему черепа египтян и останки черепов других народов, обнаруженных им у Нила. В результате он стал обладателем одной из крупнейших коллекций древних человеческих черепов среди натуралистов, работавших в XIX веке. Мортон классифицировал различные черепа египтян и других народов, с которыми они вступали в контакт, в соответствии с их расовыми признаками. Он идентифицировал черепа, принадлежавшие «кельтам»; «скифам», также известным как древние иранцы популяциям, находившимся в Греции и Италии; «семитским народам»; «индусам»; «арабам» и «неграм». Чтобы определить, какие народы были родственны древним египтянам, Мортон организовал черепа в соответствии со сходствами их размера и объема — последний Мортон определял, наполняя черепа свинцом и зерном, чтобы подсчитать их вместимость. В итоге Мортон вычленил четыре категории этнических групп: «арткоегиптяне», включавшие «более чистые кавказские народы», которые он видел в семитских и пеласгических народах; «австроегиптяне», в черепах которых «смешаны характеристики индусов и южных арабов»; «негролоидные черепа», принадлежащие смешанным группам с черепами современных «негров», но покрытые «жесткими и иногда похожими на проволоку» длинными волосами; и «негры» — с самыми неразвитыми черепами и наименьшим размером мозга из всех подвергнутых сравнению черепов.

На основе своей типологии черепов Мортон считал, что обладатели «чистых кавказских голов» обитали около и вокруг Египта, «в Мемфисе, около устья Нила». Он отмечал, что, «по мере того, как вы поднимаетесь вверх по течению реки вглубь Африки и приближаетесь к Нубии, кавказский характер постепенно утрачивается: они начинают смешиваться с негритянскими и другими племенами». Мортон сделал вывод, что Египет изначально был населен кавказской расой, и утверждал, что присутствие истинно кавказских черепов постепенно рассеивалось по мере продвижения вверх по Нилу в сторону сердца Африки. Ашшеровская хронология недавнего творения подсказывала Мортону, что, если египтяне обладали кавказскими черепами, они должны быть прямыми потомками первого человека, поскольку у них просто не было достаточно времени, чтобы стать африканцами. В этом отношении Мортон, как и Нотт, следовал теории Блуменбаха, согласно которой первый человек был белым кавказцем.

Будучи верующим, Мортон полагал, что история Ноева потопа дает представление о расе первых людей. Однако он был не согласен с теорией, что люди, происходя от одного предка, выработали физические различия для адаптации к различным климатам. В «Crania Americana» Мортон поставил вопрос: «Учитывая то, что мы знаем о том, как управляется мир, не будет ли более логичным предположить, что то же Всемогущество, которое создало человека, сразу же адаптировало его к физическим, а также моральным обстоятельствам, в которых ему предстояло жить на земле?» Для Мортона было «сложно вообразить, что всемудрое Провидение, уничтожив Потопом все человечество, кроме семьи Ноя, оставило его сражаться, неопределенными и неадекватными средствами, с различными внешними факторами, имевшими тенденцию противодействовать великой задаче их расселения». Мортон считал, что отдельные расы были созданы для заселения конкретных мест.

Нотт также разделял этот взгляд, но, в отличие от Мортона, не приписывал Богу роль причинного фактора в формировании рас. Вместо этого он отождествил Бога и природу, как и Блуменбах в предыдущем веке, считая, что органический мир обладает способностью управлять физическим телосложением живых существ. В свойственном Нотту обожествляющем понимании жизни растения «не могут размножаться в другом климате кроме того, к которому они адаптированы по природе, — и человеческие формы не являются исключением в этом общем законе». Нотт объяснял:

«[Люди] распространились по земле не случайно, или независимо от местных особенностей, но, можно сказать, различные регионы мира породили определенные виды, адаптированные именно к их особенностям, способные существовать именно в местных обстоятельствах, среди которых они, видимо, и возникли».

Принимая во внимание природный порядок вещей, Нотт считал, что расы были фактически отдельными видами, «отмеченными особенностями структуры, которые всегда были постоянными и неизменными».

Нотт по-своему описывал анатомические особенности между расами. Фокусируясь почти исключительно на черной и белой разновидностях, он начинал с оценки особенностей черепа у обеих групп, объясняя, что, «когда мы сравниваем кавказца и негра, одно из самых поразительных и важных отличий мы видим в строении черепа… Голова негра меньше на целую десятую — лоб уже и более покатый, вследствие чего передняя или интеллектуальная область мозга дефективна».

Нотт также утверждал, что «рука африканца намного длиннее, чем у кавказца», а «грудь негра сжата с боков». Он добавлял, что среди африканцев «кости таза у мужчин более тонкие и узкие; мускулы по бокам таза менее полные, но более полные сзади».

Также он называет отличия в изгибе колена, форме икры, ступни и пятки и, что самое важное, цвете кожи. Согласно Нотту, все эти анатомические отличия ставят вопрос:

«Могут ли эти глубокие, радикальные и устойчивые отличия быть результатами действия климата и других называемых причин? На тех, кто высказывает это мнение, лежит обязанность показать, что такие изменения действительно произошли или что подобные изменения в человеческом роде происходят в настоящее время».

Нотт рассуждал, что «прошло почти два века, как африканцы стали жить в этой стране, сейчас это 8-е или 9-е поколение, а их раса не изменилась. Негры получили удобства и хорошее питание, к которым не привыкли, но они по-прежнему негры». Неизменное телосложение так называемых американских негров доказывало, согласно Нотту, что расы — это нечто фиксированное, не подверженное изменениям и влиянию окружающей среды.

Источник этих расовых отличий, утверждал Нотт, следует искать во внутренней логике и устройстве природы, а не во внешних факторах окружающей среды, работающих над изменением человеческой формы: «Две расы считаются особенно отличными, если они отличаются друг от друга некоторыми особенностями, в отношении которых нельзя полагать, что одна приобрела их, а другая утратила в силу какого-либо известного воздействия физических причин». Эти особенности, созданные природой, делают каждую расу подходящей только для ограниченного спектра условий окружающей среды. Подобно фауне и флоре, «белый человек не может жить в тропической Африке, или африканец — в зоне холода».

Нотт также попал в ловушку христианского мировоззрения. Хотя он избегает того, чтобы, подобно Мортону, назначить Бога напрямую ответственным за «особенности» рас, представление Нотта о способности природы создавать фиксированные характеристики предполагает наделение ее атрибутами Бога-Творца, как мы видим их в Книге Бытия. В этом отношении Нотт является последователем не только Блуменбаха, но и такого представителя естественной теологии XVII века, как Джон Рэй (1628–1705).

В своей эпохальной работе «Мудрость Бога, проявленная в делах Сотворения» (1691), которая считалась классикой в поколении натуралистов, взрослевших вместе с Чарльзом Дарвином, Рэй выражал широко распространенную веру в стабильность базисных структур жизни. Существовала богословская основа для такого взгляда на природу — одновременно статичную и имеющую цель. Рэй утверждал, что Бог создал все существующее и что «сохраняется до сего Дня в том же самом состоянии, как когда было впервые создано». Сотворенный мир был статичен, поскольку при его творении Бог наделил растения и животных свойствами и атрибутами, которые наилучшим образом подготавливали их к процветанию в окружающих средах, где они первоначально были расселены. Это расселение также произошло в согласии с божественным планом. Таким образом, мудрость Бога отражена как в свойствах, проявляемых каждым организмом, так и в том, в каком месте он его поселил. Такое понимание природы стало конкретизацией того, что подразумевалось в представлении Книги Бытия о Боге, придавшем форму пустому и бесформенному миру. Тот же взгляд на природу лежал и в основе континентального понимания расы, присущего Нотту: человеческие различия направлялись порядком, в котором природа выступает как суррогат Бога.

Нотт полагал, что нарушение естественного закона грозит серьезными последствиями. Если расовые группы переместить из свойственной им среды обитания или если они смешаются друг с другом, результатом может стать смерть и исчезновение. Он писал: «Никто не может просчитать последствия, которые могут стать результатом скрещивания рас». Предвещая страх перед смешением рас, которым будет отмечена Америка законов Джима Кроу в следующем столетии, Нотт утверждал, что потомство черно-белых союзов «живет меньше и <…> больше подвержено болезням и менее выносливо, чем белые или черные того же социального положения и находящиеся в тех же условиях». Считая, что мулаты обладают слабым здоровьем и телосложением и низким уровнем воспроизведения, Нотт задавал вопрос: «Разве не разумно считать, что человеческий гибрид также имеет свои особые законы», — и, может быть, один из таких «законов (как можно заключить на основании вышеназванных данных) состоит в том, что мулат — это вырожденец, плод противоестественных отношений, обреченный на то, чтобы стремиться к собственному уничтожению [?]». Подобно Богу Ветхого Завета, природа не только имеет свои цели, она мстительна и способна осуществлять возмездие, если совершается преступление против ее законов. Для Нотта премудрость Бога была отражена в порядке и свойствах рас. Поскольку природа и божественное слились в его мышлении, богословские идеи имели глубокое влияние на его метафизические допущения относительно органического мира и существования видовых свойств.

Единого для всех Адама не было

Теперь, когда для нас стал понятен взгляд Нотта на природу, мы можем вернуться к вопросу о том, как он описывал формирование различных расовых типов. Нотт считал, что этнологические исследования Мортона, говорившие о египтянах с кавказскими черепами, и его собственные анатомические наблюдения над американскими «неграми» бросают серьезный вызов представлению либо о недавнем творении, либо о происхождении рас от единого предка. Если наука о происхождении человека должна обладать самостоятельностью, то от одного из этих традиционных допущений необходимо отказаться. Если Потоп был всемирным, то некавказцы были порождены по отдельности после него; эти группы не существовали до потопа, поскольку 1500 лет, прошедшие с сотворения Адама до Ноева потопа, были недостаточным сроком, чтобы они могли сформироваться. Если потоп носил локальный характер, то он повлиял только на кавказцев, а другие расы не относились к потомкам Адама.

Решение этой проблемы, предложенное Ноттом, состояло в том, чтобы отвергнуть идею единого для всех предка — Адама. Вместо этого он утверждал, что рассказ о сыновьях Ноя описывает только происхождение кавказцев. Нотт считал, что египтяне, как потомки Ноя, не могли быть черными: «При распределении территорий среди потомков Ноя Египет был отдан в наследие Мицраиму, сыну Хама <…> Мицраим, будучи потомком Ноя, конечно, был кавказцем». Если потомки Хама, бывшие белыми, заново заселили Египет, то было бы неразумно предполагать, что черное население к югу от Сахары также могло происходить от Хама и что эти популяции возникли в столетие после Ноева потопа. Нотт просил: «если в Библии есть какое-нибудь чудо, более чудесное, чем это, я хотел бы о нем знать». В свете этого противоречия Нотт утверждал, что история о Ное и его трех сыновьях описывает только происхождение и миграцию кавказцев по земному шару, а другие популяции развивались отдельно в рамках родословной, идущей от Адама.

Мышление Нотта было логичным продолжением расовых концепций, которые мы находим в лютеровской Библии 1534 года. Здесь, в иллюстрациях к истории о Всемирном потопе все три сына Ноя изображены имеющими европейские черты. Аргумент Нотта, что потомки Ноя были кавказцами, не был совершенно новым предположением.

Если бы Нотт не отверг идею недавнего сотворения человека, он мог бы использовать историю о сыновьях Ноя для объяснения происхождения всех рас. К 1840 году большинству натуралистов был известен аргумент Чарльза Лайеля в его «Принципах геологии» (1830–1833), где он утверждал, что срок существования Земли до человека должен быть увеличен. Это фактически освобождало изучение Земли от влияния библейской традиции. Казалось бы, удлинение временной шкалы истории человека хорошо согласовывалось со стремлением Нотта освободить современную науку от концептуальных ограничений Библии. Однако Нотт оказался не способен отказаться от библейской хронологии, предполагающей недавнее сотворение человека, ведь это значило бы отказаться от важного для него аргумента в пользу неизменности расовых черт. Более длинная хронологическая шкала лучше служила аргументом в поддержку моногенеза, поскольку теоретически допускала более длительный период для формирования у человека так называемых расовых отличий после происхождения от единого предка. Более продолжительная хронология человека также ослабляла аргумент в пользу фиксированных расовых черт, сочетаясь с представлением о том, что люди, подобно животным и растениям, подвержены действию тех же законов физического изменения под давлением окружающей среды на протяжении длительных периодов времени. Но большинство этнологов середины XIX века не желали выступить в защиту моногенеза, отказавшись от веры в недавнее сотворение человека. Хотя и по другим причинам, Нотт также был заинтересован в сохранении представления о недавнем сотворении человека: он просто не смог бы бороться с теорией общего происхождения человечества, отказавшись от короткой временной шкалы человеческой истории.