Культура дьявольской веревки

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Кристофер Ноултон. Земля ковбоев. Настоящая история Дикого Запада. Москва: Альпина нон-фикшн, 2025. Перевод с английского Евгения Поникарова. Содержание

В один жаркий тихий июльский день 1873 г. трое мужчин — фермер, торговец скобяными товарами и лесозаготовитель — стояли в секции сельскохозяйственных товаров на ярмарке округа Де-Калб в штате Иллинойс. Они разглядывали примитивное ограждение для скота. Изгородь под названием «Деревянная планка с металлическими остриями» придумал Генри Роуз, который годом ранее подал заявку на свое изобретение и получил патент № 138769. Первоначально Роуз задумывал это приспособление как короткую дощечку, утыканную металлическими зубцами, которая подвешивается на лоб «непоседливой» корове и колет ее при каждой попытке пробраться через забор. На ярмарке демонстрировался второй вариант изобретения Роуза: дощечка с остриями подвешивалась над уже построенным забором из проволоки или досок и визуально и физически отпугивала коров, пытавшихся сбежать.

В тот день никто не удосужился записать слова этих трех смеющихся мужчин — Джозефа Глиддена, Исаака Эллвуда и Джейкоба Хэйша, однако общая направленность их разговора кажется очевидной. Наверняка кто-то из них произнес вслух: «Не логичнее ли прикрепить такие колючки к проволоке, а не к доске?» Именно об этом и думали все трое. Такой усовершенствованный забор требовался для бизнеса каждого из них.

Это замечание (как и появившаяся затем инновация) предполагала довольно простое решение, однако последствия этого изобретения едва ли можно переоценить, причем не только для скотоводческой отрасли, но и для судьбы ковбоев. А если учесть, что колючую проволоку в будущем начнут использовать не только для огораживания территории, на которой пасся скот, но и для ограничения свободы людей (в основном в концентрационных лагерях), то эта случайная встреча на сельской ярмарке имела неожиданно серьезные последствия.

Уже через полгода все трое подали заявки на патенты на колючую проволоку. Именно им, а также Джону Уорну Гейтсу, который вскоре подключился к этому бизнесу, принадлежит заслуга создания гигантской и чрезвычайно прибыльной отрасли. К 1884 г. производством колючей проволоки занимались более 100 компаний, причем 13 из них находились в окрестностях города Де-Калб. В конечном итоге, как и в случае со скотобойнями, в этой области стала доминировать одна американская корпорация — гигантское предприятие, способное массово производить проволоку с минимальными затратами.

То, что эти события произошли именно там и именно в тот год, — одна из тех исторических случайностей, которые в ретроспективе кажутся почти предопределенными. Город располагался на краю прерий, где отсутствовали древесина и камень — традиционные материалы для изготовления заборов на Востоке страны. На Западе предпочитали простую проволочную изгородь различных видов, которая была недорогой и широкодоступной. Однако она не позволяла эффективно удерживать скот: животные просто протискивались сквозь нее, и это прекрасно знали три предпринимателя из Де-Калба. Попытки использовать альтернативные методы не увенчались успехом; перспективным выглядел вариант живой изгороди из маклюры оранжевой (Osage orange), однако с этим колючим растением было сложно обращаться, а пересадка и выращивание отнимали массу времени и усилий.

В такой ситуации требовалась более совершенная технология. Гомстедеры хотели, чтобы животные с открытых пастбищ и перегоняемые стада техасского скота не забредали на их участки, уничтожая урожай или заражая их собственный скот инфекционными заболеваниями. В условиях открытых пастбищ на Западе подразумевалось, что обязанность строить забор, который должен защищать от чужого скота, лежит на землевладельце или гомстедере. Наоборот, на Востоке и Среднем Западе именно владелец скота по закону был обязан создавать ограждение для него или отвечать за ущерб, нанесенный его животными чужой собственности. Железнодорожным компаниям тоже требовалось какое-то сдерживающее средство, чтобы не подпускать к рельсам бизонов и оленей. Колючая проволока стала очевидным решением. Ее время пришло.

Конечно, одно дело — придумать, а другое — сделать. Глидден вернулся домой и все последующие осенние вечера проводил на кухне, пытаясь придумать способ изготовления проволочных колючек, которые можно было бы крепить не к доске, а к обыкновенной стальной проволоке 12-го или 14-го калибра, не слишком крепкой и гибкой, которую скобяные лавки продавали катушками. Момент озарения настал, когда он снял с полки на кухне ручную кофемолку и по какому-то наитию пропустил через жернова кусочек проволоки. Кофемолка скрутила проволоку в два аккуратных витка, каждый примерно в треть окружности кофейного зерна. С помощью кусачек он легко обрезал кончики и получил скрученную колючку. Сделав еще несколько таких колючек, Глидден нанизал их одну за другой на проволоку и быстро понял, что нужно как-то эти колючки закреплять, иначе все они съедут на один край. Он придумал следующее решение: добавил вторую нить гладкой проволоки, идущую параллельно первой. Если обернуть ее вокруг первой проволоки перед каждой колючкой и после нее, то колючки остаются на месте.

Вариант колючей проволоки, полученной с помощью кофемолки, стал прототипом конструкции, которую Джозеф Глидден запатентовал под весьма подходящим названием «Победитель». На протяжении целого поколения она будет доминировать в продажах колючей проволоки. Довольный своим изобретением, Глидден натянул демонстрационный экземпляр между двумя столбами у ворот своего хозяйства. Через несколько дней Исаак Эллвуд, который к тому времени уже разработал свой вариант ограждения, приехал на коляске вместе с женой посмотреть, что придумал конкурент. Увидев конструкцию Глиддена, Эллвуд с отчаянием понял, что она намного лучше его собственного примитивного решения. Он вернулся домой, хорошенько все обдумал и, признав поражение, предложил Джозефу создать партнерство для патентования и коммерческой разработки новой проволоки. Глидден согласился.

Тем же самым занимался немецкий лесопромышленник Джейкоб Хэйш. На самом деле в гонке за патент его версия с одновитковой колючкой S-образной формы опередила Глиддена в патентном бюро на неделю. Более того, у Джейкоба появились три отдельных патента, прежде чем Джозеф получил один. В последующие годы оба конкурирующих лагеря и созданные ими компании будут сражаться в патентных судах. Патентные споры также станут их излюбленным методом борьбы с другими новичками на этом рынке. В 1892 г. иск Хэйша против Глиддена дошел до Верховного суда Соединенных Штатов, который вынес решение в пользу Глиддена.

Однако заслуга по выводу технологии на коммерческий уровень принадлежит молодому 21-летнему предпринимателю из Иллинойса Джону Уорну Гейтсу, который в 1876 г. привез продукцию Эллвуда и Глиддена в Сан-Антонио — мекку техасского скотоводческого бизнеса. Там на Гейтса снизошло откровение, когда однажды вечером он сидел в мексиканском ресторане и наблюдал через окно за продавцом змеиного масла, навязывающим свой товар прохожим на площади Милитари-плаза. Он понял, что ему нужен какой-нибудь эффектный способ убедить мир в достоинствах колючей проволоки. Так почему бы не построить в центре города загон из нее? Почему бы не запустить в этот загон самыми норовистых быков-лонгхорнов, каких он только сможет найти, и продемонстрировать, что колючая проволока способна удержать животных? С разрешения городских властей он приступил к реализации этого рекламного трюка, соорудив проволочный загон, подобного которому еще никто не видел. Сработала и таинственность, окружавшая проект, добавляя ему сенсационности, и в день демонстрации там собралась огромная толпа. Подобно продавцу змеиного масла, Гейтс начал громко выкрикивать: «Это самая лучшая изгородь в мире. Легкая, как воздух. Она крепче, чем виски. Дешевле, чем пыль. Полностью стальная, длиной в целые мили. Еще не родились животные, которые смогут пробраться через нее. Ведите своих бычков, джентльмены!»

В этот момент в загон запустили группу быков-лонгхорнов— по разным сообщениям, их насчитывалось от 25 до 135 голов. После этого Гейтс позволил новой технологии говорить самой за себя. Спровоцированные видом толпы разъяренные быки по очереди бросались на проволочное ограждение, но отступали, ужаленные колючками. Даже когда двое мужчин принялись сердить животных зажженными факелами, те не смогли прорваться. В конце концов боль от соприкосновения с остриями проволоки усмирила быков, и они принялись с недовольным видом топтаться на безопасном расстоянии от забора.

Согласно большинству свидетельств, к вечеру Гейтс продал несколько сотен миль своего товара по 18 центов за фунт, получив таким образом свой первый куш с колючей проволоки. Позже он поссорился с Эллвудом и его партнерами из-за доли прибылей и уехал в Сент-Луис, открыв собственную фирму. Используя обширные связи, налаженные за годы работы продавцом, и сознательно игнорируя патенты других участников этой отрасли, он создал собственную компанию, а затем систематически выкупал фирмы своих конкурентов. Он построил крупную монополию в проволочном бизнесе — фирму American Steel and Wire, которую в 1901 г. продал компании U.S. Steel. Не удовлетворившись этим, он занялся строительством и продажей железных дорог, а также помогал застраивать город Порт-Артур (штат Техас). Гейтс был заядлым игроком: он вырос на железнодорожной станции Вест-Чикаго, с малых лет играя в покер. Однажды он принял участие в недельном марафоне по покеру в поезде, медленно следовавшем из Чикаго в НьюЙорк. Сообщается, что в 1900 г. он выиграл на скачках в Англии 600 000 долларов, поставив всего 70 000. Пожалуй, самый знаменитый из связанных с ним случаев — якобы заключенное им пари на миллион долларов по поводу того, какая из двух капель дождя, стекавших по оконному стеклу, первой достигнет подоконника; в истории не сохранилось сведений о том, выиграл ли он. Когда в 1911 г. Джон Поспорь-на-Миллион Гейтс умер от рака горла в Париже в возрасте 56 лет, его похороны организовали в отеле «Плаза» в Нью-Йорке.

Благодаря рекламной акции Гейтса продажи колючей проволоки начали быстро расти в соответствии с одной из тех «кривых адаптаций продукта», которые приводят в восторг инвесторов с Уолл-стрит и приносят им богатство. Бизнес мгновенно вырос до гигантских масштабов: в 1876 г. было произведено 2,8 млн фунтов проволоки (примерно 1270 метрических тонн); в 1877 г. — 12,8 млн; в 1878 г. — 26,6 млн; в 1879 г. — 50,3 млн; в 1880 г. — 80,5 млн фунтов. И это было только начало: в 1950 г. в мире произведут и продадут примерно 482 млн фунтов (почти 220 000 т.) этого товара. Появились различные виды колючек, такие как «колесико шпоры» или «звено цепи», некогда хрупкая и неровная мягкая сталь уступила место более прочной на разрыв, а вместо окрашивания стали использовать оцинковку.

Со временем территория вокруг города Де-Калб (штат Иллинойс) превратилась в своего рода Кремниевую долину инноваций в индустрии колючей проволоки, и в какой-то момент свои заводы по ее производству открыли 13 компаний.

Предложенная Глидденом простая модификация обычной проволочной ограды оказалась удивительно революционной технологией. Первоначально она была популярна у гомстедеров и железнодорожников, но вскоре колючей проволоке нашли применение и владельцы ранчо. Уровень смертности у быков на открытых пастбищах был в пять раз выше, чем у коров. Устраивая ограждение для самцов, которые стоили дороже самок, скотоводы обеспечивали им защиту и в то же время лучше контролировали процесс размножения. Колючая проволока обладала и другими преимуществами: она позволяла сократить расходы. Да, приходилось нести значительные затраты на покупку и возведение забора, зато больше вам не надо было беспокоиться о том, что ваш скот отобьется и смешается с чужими стадами, что влекло за собой проблемы с переклеймением и кражей мэвериков. Забор также снижал потери от хищников — особую проблему представляли волки. К тому же, если вы огораживали свое ранчо колючей проволокой, вам не нужно было дважды в год проводить трудоемкий сбор скота, а значит, требовалось меньше ковбоев, что, в свою очередь, означало снижение затрат на оплату труда и повышение рентабельности. Кроме того, с помощью забора можно было отгородиться от гомстедеров и выделить водопои или лучшие пастбища в собственное исключительное пользование — по крайней мере, идея была такой, хотя позже это привело к конфликтам. Лежащая в основе этого экономика была предельно ясна: чем больше ранчо, тем больше отдача от инвестиций в изгороди из колючей проволоки. Это во многом объясняет размер ранчо XIT в Техасе, которое располагалось на полосе земли шириной около 30 миль, проходившей через десять округов в Техасском выступе: при площади около 3 млн акров (свыше 12000 квадратных километров) оно было крупнейшим огороженным скотоводческим хозяйством в мире.

Однако колючая проволока имела и ряд существенных недостатков. Например, во время сильной метели скот мог оказаться прижатым к изгороди, и животные иногда замерзали до смерти; тогда как без проволоки скот имел возможность спокойно двигаться по ветру. Кроме того, проволока оставляла дырки в коже животных, что приводило к заражению личинками мясной мухи: насекомые откладывали яйца в ранки. Эта проблема решилась с появлением в середине 1880-х гг. варианта проволоки с укороченными колючками. Но какими бы ни были недостатки колючей проволоки, сопротивляться ее распространению было невозможно.

Скотоводческие магнаты стали повсеместно использовать колючую проволоку, когда их устремления начали расходиться с интересами более мелких партнеров по бизнесу, а также с интересами ковбоев и гомстедеров. Это приводило к мелким конфликтам (например, сносам изгородей), что в конечном итоге переросло в войны за пастбища, разразившиеся в конце эры скотоводческого бума.

Этим конфликтам способствовали и другие факторы, например засуха, рост безработицы среди ковбоев и страх перед монополиями. Но в основном все споры сводились к тому, кто и каким образом использует новую проволоку.

Распространение колючей проволоки, которую многие восприняли как новое полезное средство, имело и другие масштабные последствия для истории и культуры открытых пастбищ. Она навсегда уничтожила шансы на восстановление стад бизонов и многочисленных племен индейцев Великих равнин, жизнь которых некогда зависела от этих животных. Теперь открытые пастбища можно было нарезать на ранчо и гомстеды. В этом смысле развитие колючей проволоки захлопнуло дверь для одной культуры и открыло для другой.