Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Кэтрин Энджел. Секс в эпоху согласия. М.: Альпина нон-фикшн, 2023. Перевод с английского Татьяны Деваевой. Содержание
Концепция сексуального согласия резко расколола общественное мнение. В конце 1980-х — начале 1990-х гг., когда активисты пытались привить обществу новые установки, больше всего медийных истерик вызывали «изнасилования на свиданиях» и «изнасилования знакомыми». В 1993 г. «Устав по предотвращению преступлений на сексуальной почве», принятый в небольшом гуманитарном колледже американского города Антиок, вызвал настоящую бурю. Его составили студентки, шокированные изнасилованиями в кампусе, который гордился своей инклюзивностью и прогрессивными взглядами. Устав гласил, что обсуждение сексуального согласия должно обязательно включать выраженные в словах вопрос и ответ и что такая договоренность должна предварять любые проявления сексуального поведения. Согласие требовалось всегда, независимо от отношений между партнерами, их сексуального прошлого и текущих обстоятельств. Согласие, данное в состоянии опьянения или интоксикации, не признавалось действительным.
Медиа жестоко глумились над новым уставом. Особенно отличилось шоу «Субботним вечером в прямом эфире» (Saturday Night Live). В нем был поставлен скандальный скетч, легкомысленно высмеивающий «изнасилования на свиданиях». Актеры сыграли партнеров, уныло пытающихся заняться заключенным в строгие рамки предварительных договоренностей сексом. Они делали все точно по уставу, изредка произнося что-то вроде: «Могу ли я перейти на следующий уровень сексуальной близости, дотронувшись до твоих ягодиц?» В The New York Times по достоинству оценили сам устав, но отругали его реализацию за «законодательную регуляцию поцелуев». Ответ руководителя программы по предотвращению сексуальных преступлений был таким: «Мы не пытаемся сделать секс менее романтичным, страстным или стихийным; мы пытаемся уменьшить число стихийных изнасилований».
Публичные обсуждения вышли далеко за пределы темы сексуального согласия. В том же году была опубликована нашумевшая и вызвавшая противоречивые отклики книга Кэти Ройф «Утро после: страх, секс и феминизм» (The Morning After: Sex, Fear, and Feminism). Речь в ней шла о кампаниях по борьбе с изнасилованиями, проведенных американскими университетами Лиги плюща. Сама Кэти Ройф училась в Гарварде, а затем писала докторскую диссертацию в Принстоне. По ее мнению, женский образ, который транслировали эти кампании, — образ наивной, хрупкой и боязливой женщины, — давно устарел. Ройф раскритиковала университеты за то, что они внушают студенткам страх перед мужчинами и их «хищным» поведением и навязывают возмутительные нормы сексуального этикета: все поступающие девушки должны были получить порцию леденящих душу советов о том, как важно «недвусмысленно очерчивать свои границы» и «хорошенько подумать, прежде чем идти в гости к приятелю-мужчине». «Все это было не о сексуальной свободе, а о патологиях и травмах», — пишет Кэти Ройф. Марши «Прочь эту ночь» (Take Back The Night), в ходе которых жертвы изнасилования рассказывали о своем опыте, были задуманы как мероприятия для поддержки женщин. Но, как отмечает автор, они быстро превратились в «парады уязвимости». Участницы «смирялись со статусом жертвы и весьма охотно его усваивали».
Книга Кэти Ройф расколола феминистское движение. Кто-то считал, что женщина нуждается в постоянной защите от мужской агрессии и насилия. Кто-то, наоборот, побуждал женщин гордо и открыто говорить о своем либидо и сексуальных желаниях. При упоминании работы Ройф участники феминистского движения до сих пор закатывают глаза.
Все эти дискуссии относительно недавно ожили вновь. В 2011 г. президент Обама опубликовал открытое письмо под названием «Уважаемый коллега». В этом письме Обама подчеркнул, что университеты и колледжи, финансируемые из государственного бюджета, обязаны работать в соответствии с 9-м разделом «Поправок к Закону о высшем образовании», который запрещает дискриминацию по признаку пола. Сексуальные домогательства и насилие в этом письме были признаны разновидностью половой дискриминации, препятствующей свободному доступу женщин к образованию. В американских университетах утвердилась новая «сексуальная бюрократия», как прозвали ее критики. Государственным университетам предписывалось принятие общих «Cтандартов сексуального согласия», предполагающих, что каждый партнер должен добровольно и сознательно изъявить свое согласие на секс.
Вслед за Кэти Ройф критику университетских кампаний против изнасилований продолжила Лора Кипнис. В книге «Нежелательные подкаты» (Unwanted Advances), опубликованной в 2017 г., она пишет, что принятие «Стандартов сексуального согласия» и многочисленные разбирательства, связанные с нарушением 9-го раздела «Поправок», способствуют формированию у студенток ощущения беспомощности и склонности к виктимизации. Они «возрождают самую махровую версию традиционной женственности» и ведут к «узаконенной истерии» и «массовой паранойе». Концепция сексуального согласия, по мнению Кипнис, поощряет инфантилизм и заставляет девушку заранее считать себя жертвой безнравственных соучеников и преподавателей.
Кипнис соглашается с Ройф в том, что концепция согласия выставляет женщину в неверном свете: она якобы совсем не интересуется сексом, не имеет собственных желаний и нуждается в постоянном контроле (а иначе зачем спрашивать у женщины согласия на каждой стадии полового акта?). Почему женщина просто не может сказать, чего ей хочется, и заняться этим в свое удовольствие? Феминизм десятилетиями борется за сексуальную свободу. Так в чем же «прогрессивность» идеи, которая делает из женщины робкую пугливую лань, не способную стоять на своих ногах и постоянно требующую поддержки и от партнера, и от системы? В 1993 г. Ройф писала, что все эти инициативы рано или поздно выйдут девушкам боком: «Оранжерейные растеньица, оказавшись в большом мире за университетской оградой, просто зачахнут». Кипнис ей вторит: женщине нужна закалка, а не сюсюканье.
Лора Кипнис также указывает на ряд недостатков новопринятых университетских «Стандартов»: разбирательства по случаям нарушения 9-го раздела «Поправок» похожи на настоящий суд, но не предусматривают защиты для обвиняемого, отсутствует прозрачная и понятная процедура выдвижения обвинений. Как бы там ни было, в 2017 г. министр образования Бетси Девос упразднила предложенную Обамой трактовку 9-го раздела. В университетах Великобритании общей политики относительно сексуальных домогательств никогда не было. Критика Ройф и Кипнис сама по себе довольно показательна. Обе признают, что женщина в современном обществе все еще ущемлена и находится под давлением, но в качестве единственного решения проблемы предлагают ей «все преодолеть и сделаться еще сильнее, перестать вести себя как девчонка». Это квинтэссенция феминистского культа уверенности в себе.
Его адепты верят, что «взрослая женщина» знает, как пережить неизбежные проблемы и травмы, связанные с сексом. Важное понятие из их словаря — «плохой секс». Кипнис пишет, что современных молодых женщин в решении «неоднозначных сексуальных ситуаций и неприятных эпизодов» приучают полагаться на бюрократию. А для нее самой и ее единомышленниц любой секс, «даже плохой (каким он часто бывает)», — это возможность чему-то научиться. В 2018 г. против известного комика Азиза Ансари были выдвинуты обвинения в сексуальных домогательствах. Разоблачения, опубликованные на сайте babe.net, вызывали скандал, причиной которого, кроме прочего, стала журналистская некомпетентность их автора: статья явно была написана поспешно и не соответствовала нормам журналистской этики. Автор даже не предоставила Ансари возможности высказаться в свою защиту. Героиня статьи, женщина под псевдонимом Грейс, рассказала, что комик склонял ее к сексу и не реагировал ни на словесные, ни на невербальные знаки отказа. Многие сразу увидели в этом описании знакомый образ беспардонного мужчины, который настаивает на сексе, невзирая на то, что женщина (да и, возможно, он сам) явно этого не хочет. Кто-то посчитал, что Грейс должна была яснее выразить свое отношение к происходящему: она не ответила Ансари ни уверенным «да», ни уверенным «нет». Журналистка Бари Вайс, последовательница Лоры Кипнис, прокомментировала ситуацию так: «Для того, что было у этой женщины с мистером Ансари, есть отличное название — плохой секс. Отстойная штука».
Вайс согласна с тем, что женщинам прививают мысль о том, что нужно «ставить мужское удовольствие выше собственного». Но, по ее мнению, эту проблему не решить, если просто возмущаться привычкой мужчин «игнорировать невербальные сигналы». Женщина должна громче и четче высказывать свое мнение. «Нужно говорить: „Вот это меня заводит“. Или: „А этого я делать не хочу“». Журналистка даже поучает Грейс: «Если он настаивает на чем-то, что тебе не нравится, шли его куда подальше, вставай и уходи». В свою очередь, Кипнис, выступая в подкасте Джессики Криспин Public Intellectual, сокрушается, что современные студентки «не могут оправиться» от тридцати секунд или пятнадцати минут плохого секса. Меган Даум в The Guardian пишет о расхождении между публичной поддержкой #MeToo и тем, что женщины говорят в частных беседах: «„Пора уже вырасти, это жизнь“, — слышала я от тех же самых феминисток». За всем этим ощущается противопоставление слабого обиженного ребенка и уверенной в себе взрослой женщины; несложно выбрать, кем мы хотим казаться.
Эти феминистки говорят нам, что женщина обязана быть решительной и сильной, неуязвимой и несокрушимой. Чувствовать себя травмированной — значит проявлять слабость. «Плохой секс» подается ими как неизбежное зло, печальный и ожидаемый факт, с которым рано или поздно придется столкнуться каждой женщине. Что-то похожее говорится в старой, опубликованной в 1990-х статье в The New York Times о введении «Устава по предотвращению преступлений на сексуальной почве» в колледже Антиока: юность, а особенно годы учебы в колледже, — это «время экспериментов, а эксперименты не бывают без ошибок»; никакой устав «не спасет молодежь от дрянного утра после плохого секса», и именно такие моменты «чему-то учат людей».
Уклончивость этих формулировок поражает воображение. Кто заплатит за эту приторную ностальгическую картинку невинных развлечений юности? И кто чему научится? Для кого плох «плохой секс» и чем именно он плох? Мы знаем, что для женщины последствия любой сексуальной активности потенциально более неприятны, чем для мужчины: здесь и беременность, и слатшейминг, и двойные стандарты современного общества. Удовольствие тоже не гарантировано: исследования доказывают, что существует большая разница в уровне сексуальной удовлетворенности мужчин и женщин. Женщины гораздо чаще мужчин испытывают боль и дискомфорт во время полового акта. Исследовательница человеческой сексуальности Дебби Хербеник в 2015 г. выяснила, что вагинальный секс является болезненным для 30% женщин, анальный — для 72%. По результатам опросов, половой акт оканчивается оргазмом у 90% мужчин и всего у 50–70% женщин. Женщины вообще ждут от секса немногого. Та же Хербеник в 2018 г. рассказывала в интервью журналистке Лили Луфборо, что если для мужчины «хороший секс» — это секс, в результате которого он получил оргазм, то для женщины это скорее просто секс безболезненный.
Женщины гораздо чаще подвергаются насилию. Каждая пятая женщина в течение жизни хотя бы раз была изнасилована или подвергалась попытке изнасилования, треть женщин сталкивалась с физическим насилием со стороны партнера. Среди цветных женщин соответствующие показатели еще выше. Опрос, проведенный среди студенток первого курса одного американского колледжа, показал, что уже к концу первого года обучения каждую шестую или изнасиловали, или пытались изнасиловать. Часто это происходило, когда девушка находилась в состоянии наркотического или алкогольного опьянения. Многие из опрошенных студенток указывали, что мужчина пытался заняться с ними вагинальным, анальным или оральным сексом уже после того, как получал однозначный отказ, однако при этом не все описывали свой опыт как изнасилование. Ванесса Григориадис, беседовавшая с этими девушками, пишет в Blurred Lines: «Студентка просто просыпается полураздетой. Последнее, что она помнит, — стойка на руках над пивным бочонком под Тейлор Свифт. Она даже не знает, как назвать то, что с ней случилось». Но, может быть, все это и есть пресловутый жизненный опыт? Обычные дурацкие ошибки молодости?
Сторонники Кипнис и Вайс убеждены, что женщины могут и должны быть сильными и инициативными. Они требуют от женщин, чтобы те «встали на ноги», и на этом основании считают себя очень прогрессивными. Но их легкое отношение к «плохому сексу» фактически означает, что ответственность за неприятные последствия этого «плохого секса» опять ложится на плечи женщин. Равнодушие мужчины к удовольствию женщины и ее правам сторонники Кипнис и Вайс считают суровой правдой жизни, с которой нужно как-то управляться, — и они презирают женщин, которым не хватает духа постоять за себя. Обсуждая с Ванессой Григориадис сексуальное согласие, некоторые молодые люди из колледжа, в котором она проводила исследование, открыто хвалились тем, что за сделанное прошлой ночью их «можно сажать в тюрьму». Пегги Оренштейн обратила внимание на слова, которые используют мужчины для описания полового акта: женщину можно «порвать», «отодрать» или «вздрючить». В 2019 г. произошел скандал в Уорикском университете. Было обнародовано содержание одного из студенческих чатов. Парни, состоявшие в нем, обменивались тысячами сообщений с шутками про групповые изнасилования и увечья половых органов, которые бы они причинили своим одногруппницам и даже близким подругам. Расследовать ситуацию назначили университетского директора по связям с общественностью. Отчасти эти шутки объясняются обычной бравадой: мальчики всегда обсуждают девочек с другими мальчиками и склонны подчеркивать свою гетеросексуальность символической грубостью. Но что эти сальные разговоры дают самим девушкам? Если опыт «плохого секса», как пишут в The New York Times, действительно чему-то учит, то не слишком ли разные уроки извлекают из этого опыта мужчины и женщины? Кажется, мужчина учится презирать женские потребности и желания, а девушка — ставить удовлетворение мужчины выше собственного. Так кто же в итоге будет думать, что удовольствие от секса нужно получить любой ценой? Кто привыкнет в одиночку справляться со всеми проблемами, к которым может привести «плохой секс»?..