Дуглас Смит. Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели. М.: Corpus, 2021. Перевод с английского Евгения Фоменко. Содержание
Традиции русской дружбы
Через три месяца после прибытия в Россию АРА кормила почти 570 тысяч детей в день на 3 тысячах кухонь в 191 городе и деревне. Она вела операции не только в Центральном Поволжье, а на огромной территории, которая на востоке доходила до Уфы, лежащей в предгорьях Урала, и на юге — до Астрахани у Каспийского моря. Главное отделение в Москве также расширилось. В нем появился отдел по взаимодействию с советским правительством, бухгалтерия для учета каждого потраченного пенни, транспортный отдел для надзора за транспортировкой продовольствия и материальными поставками по железной дороге, исторический отдел для протоколирования всех операций и автомобильный отдел, осуществлявший обслуживание автопарка АРА, в который входило 149 автомобилей, в основном турингов «кадиллак» и фургонов «форд», а также два типа грузовиков — Pierce-Arrow R5 и Standard B Liberty, — сконструированных для американской армии во время Первой мировой войны. Максимальная скорость: 25 км/ч. К окончанию миссии эти автомобили преодолели 2,25 миллиона километров по худшим дорогам, какие только можно себе представить.
Несмотря на изначальный успех операции, многим в АРА и советском правительстве было очевидно, что масштабы помощи нужно увеличить. 1 декабря Хэскелл написал Уолтеру Лайману Брауну в лондонское отделение АРА, что до сбора урожая в 1922 году миллионы людей в России неминуемо погибнут, если только не получат дополнительную помощь извне. Через неделю он телеграфировал Гуверу, что не менее 7 миллионов детей в России умрут, если Америка не увеличит объем помощи. «Как христиане, мы должны приложить больше усилий, чтобы предотвратить эту трагедию. Разве вы не можете попросить всех тех, кто уже помогал нашей организации кормить более восьми миллионов детей во время голода в других регионах Европы, снова откликнуться на зов и предоставить максимум помощи?» — спросил он Шефа. Очевидно, телеграмма Хэскелла была согласована заранее: ее цель состояла не в том, чтобы убедить Гувера предоставить больше помощи (он уже поддерживал эту идею), а в том, чтобы Гувер, сославшись на нее, смог убедить в необходимости этого конгресс США. Гувер уже некоторое время хотел расширить российскую миссию. У него не было желания взывать ко всей нации, поскольку экономика оставалась ослабленной, а следовательно, воззвание могло не принести необходимых плодов, заставив Гувера работать со всевозможными общественными группами, чего он надеялся избежать. Вместо этого он хотел задействовать федеральные средства, в частности почти 20 миллионов долларов в распоряжении Зерновой корпорации США, которая сменила Продовольственную администрацию, созданную во время Первой мировой войны. Телеграмма Хэскелла должна была помочь Гуверу настоять на своем.
Тем временем 6 декабря президент Гардинг порекомендовал конгрессу выделить средства на покупку 10 миллионов бушелей кукурузы и 1 миллиона бушелей зерновых для АРА. В обращении к парламенту Гардинг отметил, что, хотя США не признают советское правительство и не собираются мириться с его пропагандой, они «не забывают традиций русской дружбы» и должны сделать все возможное, чтобы помочь миллионам голодающих людей. Он сказал, что в рождественский сезон нужно отринуть политику и проявить щедрость. «Главное, что страждущие и умирающие молят о помощи». Обращение Гардинга подготовил не кто иной, как Гувер. Цены на сельскохозяйственную продукцию в США сильно упали из-за перепроизводства, и Гувер нашел способ помочь не только голодным, но и американским фермерам: государство должно было купить зерно, которое они не могли продать, и тем самым положить им в карман деньги для покупки фабричной продукции, что дало бы толчок промышленному сектору и помогло бы стране выйти из кризиса 1920—1921 годов.
В голову Шефу приходили и другие политические идеи. В тот же день, когда Гардинг отправил свое предложение конгрессу, Гувер написал госсекретарю Хьюзу, что, хотя США в отличие от ряда других стран официально не признали Советскую Россию, «американцы в России бесконечно более популярны, а большевики больше всех остальных уважают [американское] правительство». Одной из главных причин этого была работа АРА, которая помогала повысить уважение к США. Гувер сообщил Хьюзу, что не сомневается, что большевики падут, ведь их идеология имеет слишком много изъянов, а после их краха будет построена новая демократическая Россия, которую возглавят десятки тысяч русских, бежавших за границу после революции. Он надеялся, что в свете хорошего впечатления, создаваемого АРА, Америка сможет «взять на себя руководящую роль в реконструкции России, как только настанет подходящий момент». Впрочем, Гувер предусмотрительно не распространялся по поводу своих представлений о потенциальных плодах миссии АРА.
Грузовик АРА в Самарской области, 1921. Фото: Herbert Hoover Presidential Library
12 декабря Гувер вместе с бывшим губернатором Индианы Гудричем, который недавно вернулся из России, где искал правду о голоде, предстал перед Комитетом по иностранным делам палаты представителей США, чтобы лоббировать выделение средств. Они удивили членов комитета, удвоив изначальный запрос Гувера. «Для вас было бы неприемлемо, а для меня огорчительно видеть, как наша страна начинает дело, но не делает его должным образом из-за нехватки двух-трех миллионов долларов», — сказал Гудрич комитету. Гувер сразу перешел к вопросу о том, может ли страна позволить себе оказывать иностранцам помощь в таких объемах: «Американская публика ежегодно тратит миллиард долларов на табак, косметику и подобные вещи, а потому я считаю, что 20 миллионов долларов — это не слишком много». Кроме того, американцы в то время скармливали молоко свиньям и сжигали кукурузу в бойлерных. Ущерб экономике? Слишком большие объемы? На самом деле, как он отметил, выделение средств поможет американским фермерам. В конце концов, по словам Гувера, «кроме простой человечности, других аргументов не требовалось».
Новости о законопроекте в основном встретили одобрение. 8 декабря в The New York Tribune вышла редакционная статья под заголовком «Настоящая помощь России», в которой выражалась поддержка предложенному плану: «Америка остается Америкой, и она не глуха к мольбам людей в беде». И все же благотворительность не предполагала опасного незнания фактов. «Помогать ли России? Да. Но, помогая, не стоит забывать, что каждое слово в поддержку большевизма хоронит Россию, повышая вероятность нового голода». Многие группы предложили Гуверу поддержку. Президент Американо-Русской торговой палаты Уильям Редфилд заверил Гувера, что сделает все возможное, чтобы склонить конгресс принять законопроект, и написал конгрессмену от Вайоминга Фрэнку Монделлу, лидеру большинства палаты представителей, что выделение средств даст США огромные торговые преимущества в будущем, когда Россия оправится и откроет свои двери миру для ведения бизнеса: «Ничто не скажется на американском бизнесе более благотворно, чем бескорыстие, проявленное в текущий момент». Лоббист из Американской федерации фермерских бюро привел подобный аргумент, обращаясь к комитету: «Мы не только спасем жизни голодающих в России, но и получим воздаяние, ведь хлеб, отпущенный по водам, имеет тенденцию возвращаться к дающему». Поддержка пришла также с другой стороны политического спектра. Либеральная газета New Republic, обычно доставлявшая Гуверу головную боль, назвала выделение средств на борьбу с голодом «прецедентом для нового миропорядка, основанного на человечности и доброй воле», а журнал The Nation отметил, что «Америка, похоже, наконец осознает реальность русского голода» (и это та же газета, которая в сентябре назвала сообщения о голоде «преувеличенными»).
На волне поддержки Гувер попытался побыстрее провести законопроект в палате представителей, чтобы противники не успели организоваться. Он был выставлен на голосование после всего одной недели обсуждений и принят 181 голосом против 71, хотя почти 180 членов палаты предпочли воздержаться, вместо того чтобы отдавать свой голос за или против, поскольку политическая атмосфера была накалена «красной угрозой» и экономической депрессией. Большое количество не определившихся представителей подготовило почву для противников законопроекта в сенате. 20 декабря Том Уотсон от Джорджии заявил, что в России нет никакого продовольственного кризиса, а пшеницы у русских предостаточно. Уотсон утверждал, что законопроект был подарком не России, а Гуверу и АРА. «Благотворительность — это бизнес, это профессия», — настаивал он. На самом деле Россия, по его мнению, нуждалась в официальном признании и заслуживала его, но Америка упрямо не соглашалась мириться с тем типом правительства, который русские выбрали для себя. Сенаторы выдвигали множество возражений. Одни хотели, чтобы правительство предоставило помощь 4 миллионам нуждающихся ветеранов, прежде чем помогать России. Другие утверждали, что конституция США запрещает пускать налоговые поступления на помощь кому-либо, кроме американских граждан. Третьи пытались доказать, что американская помощь лишь укрепит Красную армию и тем самым нанесет ущерб безопасности США.
В поддержку законопроекта в сенате приводились те же аргументы, что и в палате представителей, и вскоре его противники потерпели поражение. Получив одобрение обеих палат конгресса, 22 декабря законопроект был подписан президентом Гардингом. Через несколько недель конгресс одобрил закон, позволяющий военному министерству и другим правительственным организациям передать АРА излишки материалов, в основном медикаментов, на сумму 4 миллиона долларов для оказания помощи России.
IX Всероссийский съезд Советов открылся в Москве 23 декабря. Ленин сообщил делегатам, что американцы выделили 20 миллионов долларов на борьбу с голодом, и назвал это огромным успехом, особенно в сравнении с мизерной, по его словам, помощью Западной Европы. Он признал, что американской помощи будет недостаточно, чтобы полностью разрешить ситуацию, но подчеркнул, что усилия американцев значительно облегчат страдания голодающих.
Не все коллеги Ленина разделяли его позицию по этому вопросу. Всего за несколько дней до открытия съезда Сталин написал в «Правде», что работники иностранных миссий помощи «являются вместе с тем лучшими разведчиками мировой буржуазии, что теперь она, мировая буржуазия, знает ввиду этого Советскую Россию, ее слабые и сильные стороны, лучше, чем когда бы то ни было, — [и это] обстоятельства, чреватые серьезными опасностями в случае новых интервенционистских выступлений». Со Сталиным соглашался другой партийный лидер, Григорий Зиновьев, а также главный редактор «Правды» Николай Бухарин, который опубликовал множество разгромных разоблачений деятельности АРА. «Американцы, как и другие европейские капиталисты, стремятся в Россию не для того, чтобы спасать голодающих, улучшить положение рабочих, — утверждалось в одной статье. — О, нет! Они куют цепи для рабочего класса, они готовят петлю для него. А потому, рабочие, будьте на страже. При первой попытке набросить цепи и петлю на нас мы должны сделать обратное». Эйдук ответил Сталину на страницах «Известий». Он встал на защиту АРА, работавшей бок о бок с советским правительством. Да, признавал он, американцы теперь лично узнали Советскую Россию, но бояться не стоит: как непредвзятые, беспристрастные наблюдатели, они активно развенчивают множество заблуждений, господствующих на Западе. Хэскелл оказался особенно полезен в этом отношении, поскольку сообщает достоверную информацию многочисленным иностранным корреспондентам, работающим в Москве.
Кухня АРА в бывшем императорском дворце, 1922. Фото: Hoover Institution Archives
Если публично Эйдук занимал такую позицию, то в личном порядке он высказывал совсем другое мнение об АРА. В «совершенно секретном» письме наркому по иностранным делам Чичерину Эйдук написал, что со дня назначения полномочным представителем при АРА он «старался вникнуть в глубь работы представителей Гувера» и теперь может сказать наверняка, что «эта организация не может быть рассматриваема как аполитичная и работа ее в пределах РСФСР не является лояльной» . Хотя американцы следуют букве Рижского договора, они ищут любые возможности «выявить недочеты советского аппарата». «Я могу уверять, — продолжал Эйдук, — что и вся работа АРА показывает, что не в их интересах нам или голодающим оказывать существенную помощь, а больше всего АРА бьет на рекламу».
Но факт оставался фактом: несмотря на все страхи, советское государство нуждалось в американской помощи. 24 декабря Владимир Антонов-Овсеенко по прозвищу Штык, закаленный в боях большевик, который участвовал в подавлении крестьянских волнений в Тамбовской губернии с генералом Тухачевским, а затем был назначен руководить борьбой с голодом в Самарской губернии, отправил рапорт с описанием ужасной обстановки в регионе. Было известно о случаях, когда матери уводили детей в степь и оставляли там умирать, а другие, обезумев от голода, резали детей, чтобы не видеть, как они страдают. И этим дело не ограничивалось. Из Рамышковской волости докладывали, что люди едят трупы. Похороны приходилось проводить тайно — иначе голодные жители деревни выкапывали и съедали тела. На кладбище поставили караул. Исполком Усьминской волости сообщал о женщине, которая разрубила тело умершего 11-летнего мальчика и сварила мясо в большом котле.
Через три дня доклад Антонова-Овсеенко подтвердился сообщением сотрудника самарской ЧК. Голод многих толкал на самоубийство. Родители приводили детей в города и бросали на произвол судьбы. Случаев каннибализма становилось все больше, причем часто родители поедали собственных детей. Совершались кражи и ограбления, царило беззаконие, население охватывала паника. Рабочие были сердиты и озлоблены: «Отношение масс к коммунистам враждебное». Им необходима была «чрезвычайно срочная помощь», чтобы справиться с катастрофой.
Гувер решил использовать выделенные конгрессом средства, чтобы заставить советское правительство активнее участвовать в борьбе с голодом. Еще в конце августа он сообщил Брауну, что хочет убедить советских руководителей пустить часть золотых запасов на оплату издержек. Русские согласились предоставить АРА 4,5 миллиона долларов золотом для покупки американского зерна по себестоимости. Теперь же Гувер поднял цифру. Он сообщил наркому внешней торговли Леониду Красину, что АРА ожидает 10 миллионов долларов советским золотом для покупки зерна для обеспечения продовольственной миссии в Поволжье. Красин послал в Москву телеграмму с требованием Гувера, и Ленин немедленно ответил, что необходимо принять новые условия, — так велико было его желание получить дополнительную помощь от США.
Америка дала России новую надежду на победу в борьбе с голодом, но Россия почти не выказывала благодарности. Когда 28 декабря Съезд Советов завершил свою работу, он выразил витиеватые благодарности Нансену и «пролетариям всех стран» за помощь и осудил буржуазные правительства всего мира, утверждая, что они все еще пытаются воспользоваться катастрофой для свержения советского правительства. Ленин заверил делегатов, что не питает иллюзий по поводу коварных целей иностранных миссий, а ЧК готова подавить любые попытки контрреволюции. Работа АРА в последние четыре месяца удостоилась лишь скупой благодарности, выраженной с большой неохотой.
Голдер был оскорблен. «Они находят тысячу и один способ докучать нам, они арестовывают русских, которые работают на нас, они препятствуют нам и сбивают нас с пути, — жаловался он в письме калифорнийскому другу в последний день года. — Смею сказать, нигде в Европе наши сотрудники не сталкивались с таким количеством унижений и нигде наша работа не ценилась так мало, как здесь. Если бы мы не понимали, что эта миссия — дело чести для АРА и Гувера, многие здесь не остались бы. Как бы то ни было, мы все говорим, что должны каким-то образом довести это дело до конца».
Несмотря на трудности, сотрудники АРА продолжали работу. К концу 1921 года голод усилился — теперь на пороге голодной смерти стояли 36 миллионов мужчин, женщин и детей. В последние дни кошмарного года в голове у всех вертелся лишь один вопрос: успеет ли американская помощь спасти их?