Катабасис бога Кецалькоатля

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

А. В. Калюта. Мифы и предания ацтеков: от древности до современности. М.: Наука, 2025. Содержание

АНТРОПОГОНИЧЕСКИЕ МИФЫ

Антропогонические мифы науа, т. е. мифы о сотворении людей, отражают ключевое для их традиционного мировоззрения понятие тламасеуалицтли. В русском языке для него трудно подобрать точный аналог. Само слово образовано от глагола масеуа с аппликативным префиксом тла-, означающим «заслужить что-либо», с прибавлением суффикса -лицтли, обозначающего совершение длительного действия. Составитель первого двуязычного словаря испанского (точнее, кастильского) языка и науатля францисканец Алонсо де Молина перевел этот термин как «епитимья», поскольку в данном случае поведение индейцев внешне походило на поведение кающихся христиан. Однако до испанского завоевания ключевые для христианства понятия первородного греха, смертных грехов и загробного воздаяния за эти грехи были науа неизвестны. В основе тламасеуалицтли был все тот же комплекс реципрокных отношений между всеми живыми существами, занимающими разные позиции в установившейся от момента очередного возрождения Вселенной иерархии. В рамках этого комплекса право на жизнь и статус каждого из живых существ определялись его вкладом в поддержание уже существующего миропорядка — на уровне как макрокосма, так и микрокосма, — смирением, стойкостью и готовностью терпеливо выносить любые страдания и тяготы, если от этого зависели спасение и благополучие всех остальных.

Высокое положение, право на власть над другими живыми существами и почитание нужно было заслужить путем самоотверженного и добросовестного выполнения своих обязанностей, определенных уже при появлении на свет, постоянных ограничений, физических и моральных страданий, а также самоуничижения, демонстрировавшего зависимое положение индивида от коллектива. В обрядах науа все эти представления выражались в длительных постах, ночных бдениях, самоистязаниях и сексуальном воздержании, а также выполнении самой черной и грязной работы в храмах. Поэтому тламасеуалицтли можно перевести как «выслуживание чего-либо». Именно это понятие красной нитью проходит через тот вариант мифа о сотворении людей эры Четыре Движение, который вошел в текст «Истории Мешико», «Легенды о Солнцах», а также вторую часть «Церковной индейской истории» Херонимо де Мендиеты. В нем рассказывается о спуске в Миктлан бога Кецалькоатля с целью достать кости умерших людей предшествующих эпох, чтобы создать из них новых. Р. В. Кинжалов назвал этот сюжет катабасисом, т. е. спуском в подземный мир бога Кецалькоатля. Он усматривал в этом сюжете характерное для народов Мезоамерики отождествление человеческих костей с семенами сельскохозяйственных растений. Кроме того, российский исследователь отметил, что текст, скорее всего, передает неполный вариант мифа и в нем отсутствуют некоторые важные звенья, что, по его мнению, либо объясняется дефектами его записи, либо имеет более глубокие причины ритуального характера.

Кецалькоатль спустился в Миктлан и сразу же направился к Миктлантекутли и его жене Миктлансиуатль. Он сообщил им, что боги озабочены и опечалены опустевшей после очередной вселенской катастрофы землей и попросил отдать «драгоценные кости» мертвых для создания новых людей. Миктлантекутли не был склонен выполнять его просьбу. Он согласился отдать Кецалькоатлю желаемое только в случае, если Кецалькоатль выполнит две трудные задачи. Он должен был подуть в раковину без отверстий и четыре раза обойти с костями вокруг жадеитового трона Миктлантекутли. Тогда Кецалькоатль позвал гусениц, которые просверлили в раковине отверстия. В них немедленно влетели пчелы и шмели, и раковина загудела. Миктлантекутли разрешил Кецалькоатлю забрать кости, но сказал своим дядюшкам, т. е. подземным богам нижних миров, находившимся у него в подчинении, чтобы они запретили Кецалькоатлю брать их. Кецалькоатль воспользовался помощью своего двойника нагуаля. Его имя в тексте не указано, но, по мнению Кинжалова, нагуалем Кецалькоатля в этом мифе является Шолотль, бог Вечерней Звезды (планеты Венера), покровитель близнецов и различных уродств. Действительно, в «Церковной индейской истории» Херонимо де Мендиеты именно этот бог спускается в Миктлан. Нагуаль голосом Кецалькоатля крикнул богам нижних миров, что не будет брать кости. Тем временем Кецалькоатль собрал кости мужчин и женщин и сделал из них связку. Миктлантекутли послал своих дядюшек, т. е. служителей, вырыть яму на пути Кецалькоатля. Кроме того, владыка Миктлана отправил вслед Кецалькоатлю перепелов, и Кецалькоатль, испуганный этими птицами, упал в яму вместе со своей драгоценной ношей. В довершение всех бед птицы поклевали и испортили кости. Кецалькоатль заплакал и спросил у своего нагуаля, что ему делать. Нагуаль посоветовал примириться с попорченными перепелами костями. Кецалькоатль отнес кости в Тамоанчан — «дом облаков», обитель богини плодородия, деторождения и сельскохозяйственных растений Киластли, которая смолола их и положила в сосуд из жадеита. Кецалькоатль полил размолотые Киластли кости кровью из своего полового члена. В Мезоамерике ритуальные кровопускания из половых органов практиковались мужчинами и женщинами по крайней мере с классического периода, т. е. c I–IX вв. н. э. У науа они были неотъемлемой частью обрядов, связанных с понятием тламасеуалицтли.

Затем к Кецалькоатлю присоединились боги четырех сторон света — Апантекутли, Уиктлолинки, Тепанкиски и Цонтемок, которые вместе с ним совершили все вышеперечисленные действия и благодаря этому создали людей новой космической эры Четыре Движение. Показательно, что в тексте по отношению к новым людям, рожденным из костей умерших, употребляется слово масеуальтин, являющееся производным от того же глагола масеуа. Обычно его переводят как «простолюдины», «рядовые общинники», но более точный и даже буквальный перевод — «выслуженные». В понимании науа боги выслужили людей благодаря совершаемым им обрядам и самоистязаниям. Поэтому люди, в свою очередь, должны были поддерживать существование богов путем постоянных жертвоприношений, чтобы оплатить свой долг перед ними. Самым драгоценным даром считалась кровь как субстанция, заключающая жизненную энергию тоналли, свободно циркулировавшую по телу человека и одушевлявшую его. Именно это представление было идеологической основой массовых человеческих жертвоприношений, широко практиковавшихся среди науа накануне испанского завоевания.

Рассматривая данный миф в кросс-культурной перспективе, нельзя не отметить существование мотива сотворения новых людей из останков погибших у целого ряда коренных народов историко-культурной области Межгорных плато, в первую очередь скагит, кламат и модок, а также чимарико и салинан Калифорнии в Северной Америке. Еще более широко данный мотив распространен в Южной Америке у индейских народов Гвианы, Северо-Западной и Центральной Амазонии и Центральных Анд (кечуа департамента Уанкавелика в юго-западном Перу) и региона Чако в бассейне реки Ла-Плата. Примечательно, что в Старом Свете он не зафиксирован, за исключением сайся, немногочисленного коренного народа северного Тайваня и Филиппин, входящего в собирательную этническую общность гаошань.

Совершенно другой миф о сотворении человека существовал у аколуа, но, к сожалению, он сохранился только в весьма сокращенном изложении в «Истории Мешико» и второй части «Церковной индейской истории» Херонимо де Мендиеты. По представлениям аколуа, первые мужчина и женщина появились в результате упавшей с неба стрелы, пущенной Солнцем. Первые люди не имели ног и нижней части тела, у них были только руки и туловище, и поэтому они передвигались прыжками, как воробьи или одноногие. Несмотря на отсутствие нижней части тела, первый мужчина смог изготовить лук и стрелы, чтобы добывать себе пропитание охотой на птиц, и зачал детей, вкладывая свой язык в рот женщине. Мотив телесных аномалий первых людей, в особенности отсутствия у них гениталий, ануса и рта, широко распространен в мифологиях народов мира. Он встречается у коренных этносов Меланезии и Полинезии, бантуязычных народов Тропической Африки, а также в Западной Сибири, Восточной, Южной и Юго-Восточной Азии и в Арктике. В Новом Свете он также был зафиксирован на весьма обширной территории от Субарктики до Юго-Восточной Бразилии. В Мезоамерике он был засвидетельствован у современных науа селения Матлапа в северной части штата Сан-Луис-Потоси. Согласно записанному в Матлапе уже в XX в. мифу, первоначально люди не имели ануса и не могли испражняться до тех пор, пока бог кукурузы не просверлил отверстия в их телах. Стоит отметить, что в 10-й книге «Флорентийского кодекса» Бернардино де Саагуна, где перечисляются различные части человеческого тела, анус описывается как койони — «просверленный». Этот же мотив был распространен и среди уастеков, самых северных представителей языковой семьи майя.

ЭТИОЛОГИЧЕСКИЕ МИФЫ О РАСТЕНИЯХ

В силу огромной роли земледелия в традиционном хозяйстве науа можно предполагать наличие у них до испанского завоевания большого количества сюжетов, связанных с происхождением различных культурных растений, ими выращиваемых. Тем не менее круг письменных источников, в которых данные сюжеты представлены, весьма невелик, и дошедшие до наших дней тексты отражают только мотивы, распространенные в долине Мехико, в первую очередь в Теночтитлане и Тескоко, а также в Чалько Амекамекане. Этими письменными источниками являются уже неоднократно упомянутые «История Мешико», «Легенда о Солнцах», а также «Кодекс Мальябекки». Последний источник — это анонимная рукопись второй половины XVI в., названная в честь известного итальянского коллекционера рукописей начала XVII в. Антонио Мальябекки и ныне хранящаяся в Центральной библиотеке Флоренции. Как и другие раннеколониальные кодексы из Центральной Мексики, он представляет собой комбинацию текста, написанного латиницей на испанском языке, с рисунками, выполненными неизвестным индейским художником. По мнению выдающейся американской исследовательницы конца XIX — начала XX в. Зелии Наттол, автором испанского текста «Кодекса Мальябекки» был хронист Франсиско Сервантес де Саласар, который прибыл в город Мехико из Испании в 1550 г.

Главными персонажами в мифах, дошедших до нас благодаря этим письменным источникам, являются кукуруза и агава, наиболее важные для науа Центральной Мексики сельскохозяйственные культуры. Как и в случае с космогоническими мифами, изложенными выше, ведущая роль в творении или добывании культурных растений принадлежит богу Кецалькоатлю.

Происхождение кукурузы

Для всех земледельческих народов Мезоамерики кукуруза, одомашненная на территории Мексики около 4220–3990 лет назад, была важнейшим источником пищи. Ее роль в их повседневной жизни сравнима только с ролью риса, ржи и пшеницы в хозяйстве народов Евразии. В космогонических мифах науа люди эры Четыре Движение, т. е. текущей эпохи, по приказу Тескатлипоки должны были употреблять в пищу только кукурузу, и науа называли этот злак тонакайо — «наша плоть». До нас дошли два мифа о происхождении кукурузы. Первый из них включен в 9-ю главу «Истории Мешико» «О сотворении мира согласно жителям провинции Чалько». Второй миф связан с деяниями бога и культурного героя Кецалькоатля в «Легенде о Солнцах».

Согласно «Истории Мешико», бог третьего часа ночи Пильцинтекутли («юный владыка»), совокупившись в пещере с богиней плодородия и плотской любви Шочикецаль («цветочное перо»), породил Синтеотля. Само имя этого персонажа означает «дух маиса», и во 2-й книге «Флорентийского кодекса» Бернардино де Саагуна «О праздниках» говорится, что он заключался в початках кукурузы, которые юные девственницы несли в храмы для освящения перед севом. В «Бурбонском кодексе» Синтеотль появляется на свет из лона богини Тласольтеотль, олицетворяющей землю, сексуальную энергию и женскую фертильность. Показательно, что, как и в случае с Тлальтекутли, даже Саагун затруднился определить пол Синтеотля, хотя в «Ватиканском кодексе А» он изображен как юноша. Сразу после появления на свет Синтеотль «умер», точнее, спустился под землю, и тогда из его волос вырос хлопок, из одного глаза — съедобный корень какацтли, из носа — чиа, из пальцев — батат, а из ногтей — кукуруза. Остальные части тела Синтеотля также дали начало «многим другим плодам», но, к сожалению, в тексте не уточняется, каким именно. В целом текст 9-й главы данного манускрипта производит впечатление не очень старательно выполненной компиляции из устных преданий и не дошедших до нас доиспанских кодексов Чалько.

Миф об обретении маиса Кецалькоатлем, вошедший в состав «Легенды о Солнцах», более подробен, но, по мнению выдающегося мексиканского социального антрополога Альфредо Лопеса Аустина, сопоставившего его с аналогичными по содержанию современными мифами коренных народов Мезоамерики, этот текст также является неполным. Многие из значимых эпизодов утрачены в результате дефектов первоначальной записи или более позднего копирования. Тем не менее стоит отметить, что в нем соединены два чрезвычайно широко распространенных в мифах коренных народов не только Мезоамерики, но и Гвианы и Северо-Западной Амазонии, а в Старом Свете — Бирмы и Индокитая мотива: «Муравьи находят культурные растения» и «Гора изобилия». В письменном варианте на языке науатль, датированном 1558 г., этот миф выглядит следующим образом.

Однажды боги озаботились пропитанием людей и спросили себя: «О боги, что они будут есть?» Сначала в глубь горы Тонакатепетль, т. е. «горы нашего пропитания», проник муравей и принес оттуда зерна кукурузы. Его увидел Кецалькоатль, спросил, где муравей достал зерна, и попросил его отдать их. Муравей, несмотря на все уговоры Кецалькоатля, не спешил выполнить его просьбу и только буркнул в ответ: «Там». Тогда Кецалькоатль сам превратился в черного муравья, проник в глубь горы Тонакатепетль и достал кукурузу. Как и кости усопших людей из Миктлана, он отнес зерна кукурузы в Тамоанчан, обитель богов плодородия, которые разжевали зерна и вложили их в уста людей со словами: «Этим мы подкрепились». Затем боги сказали: «Что мы сделаем с горой Тонакатепетль?» Кецалькоатль хотел унести ее и связал веревками, но не смог поднять. Тогда бог календаря и гаданий Сипактональ («день крокодила») и его жена Ошомоко («сосновая смола») начали гадать на зернах кукурузы. Они заявили, что более не стоит лишать Тонакатепетль кукурузы силой, и немедленно из нее вышли духи дождя и плодородия тлалоки, олицетворявшие разные направления сторон света: зеленый Тлалок, белый Тлалок, алый Тлалок и желтый Тлалок. Затем бог Нанауатль Сипактли («покрытый бубонами крокодил») ударил гору Тонакатепетль, разбив ее, как горшок, а тлалоки извлекли из нее белую, лиловую, желтую и розовую кукурузу, а также чиа, фасоль и семена чикалоте.