Сева Шульгин. Найти свою волну. Жизнь, люди, путешествия, серфинг. М.: Бомбора, 2020
Локализм
За последние годы в серфинге произошла революция. Раньше он был братством, в котором многие друг друга знали. Принцип «делись!» был неотъемлемой его частью.
Этот принцип значит кататься с друзьями, видеть их движения и знать, что они видят твои. А потом обсуждать катание на берегу, восхищаться их трюками, стебать друг друга и в первую очередь, конечно, себя. Это взаимообмен эмоциями, выражение благодарности за то, что зарядился колоссальной энергией от океана. Если ею ни с кем не поделиться, остается послевкусие незавершенности... А теперь серфинг превратился из братства в массовый тренд, вошел в моду (дизайн серфа, например, разрабатывали Chanel, Louis Viutton, Marc Jacobs).
По моим наблюдениям, сегодня количество серферов вырастает за год на столько же, на сколько раньше — за десять лет. Это привело к тому, что прекрасные споты (места в океане, где возникают волны, пригодные для катания на доске) превратились в туристические пляжи, где больше невозможно кататься. Так случилось, например, на Бали, на Кабо-Верде, в Марокко.
Виной тому — не бескультурье современных серферов, а перегрузка спотов. Перед каждым встает выбор: либо ты соблюдаешь правила и сидишь, либо не соблюдаешь и катаешься. Изначально место старта на волне называлось лайн-ап, что означает «очередь». Но как можно соблюдать очередность, к примеру, на Бали, если волн в сете максимум пять, а хотят кататься пятьдесят человек?! Понятно, что все лезут без очереди, и это приводит к конфликтам.
Местные считают, что они в приоритете, имеют право кататься без очереди. Так, если приплыли пятеро местных — то, получается, они забрали все волны. Туристы с этим часто не соглашаются — и снова возникает конфликт.
Местные недовольны, что не могут вольготно кататься на своих родных волнах. С другой стороны, они понимают, что серферы-туристы — это деньги. Дилемма!
В каждом регионе, на каждом острове, на каждом споте — своя тусовка, свои правила, свои отношения с местными. Где-то люди дерутся за свою волну, а где-то рады видеть каждого. А есть и такие точки, куда посторонних не пустят без особых договоренностей.
Локализм — от слова local (местный). Но бывает и так, что правила локализма устанавливают не местные, а экспаты — люди, которые уже не в первом поколении живут в другой стране. Так, например, происходит на Маврикии.
Маврикий: «за чистоту спотов»
Мы с друзьями впервые прилетели на Маврикий пятнадцать лет назад и решили, что попали в сказку! Вода — ярко-лазурная и настолько прозрачная, что видишь рифы как на ладони. Великолепные по качеству волны — и для серфинга, и для виндсерфинга: идеальные по протяженности, по соотношению волны и ветра. При этом на них почти нет народа. В Индийском океане мы на тот момент еще не катались, и для нас открытие Маврикия было сравнимо с открытием Колумбом Нового Света!
Помню, как впервые вышел там в океан на виндсерфе и посмотрел на берег. Был закат, солнце падало в океан, в воде отражались каскады гор... Удивительный свет, как на полотне Клода Моне «Впечатление. Восходящее солнце».
Не меньше волн поразила нас культура острова. На Маврикии гармонично уживаются индуизм, ислам, буддизм, католицизм. Нет агрессии между представителями разных религий, как, например, в Индонезии. Люди добрые, искренние, спокойные. Атмосфера полного умиротворения.
При этом на Маврикии — самый жесткий локализм из всех, что я видел. Создали его белые французы, которые перебрались туда лет тридцать назад и сформировали группировку под названием White Shorts, которая «борется за чистоту спотов».
Они никому не дают кататься на лучших спотах вместе с ними. Все знают их в лицо, знают, что они избивают серферов, но полицейские в разборки не вмешиваются: по негласному правилу происходящее на воде их не касается.
Главаря White Shorts зовут Бруно, ему около шестидесяти лет, и он полный псих. Мне кажется, он бывший военный. Он с людьми даже не разговаривает, сразу начинает орать — до пены изо рта. А его группировку составляют молодые ребята, в основном дети первых White Shorts.
Есть спот в Тамарине, куда приезжим вход закрыт. Единственный шанс туда попасть — заплатить White Shorts 200 долларов. Состоятельные туристы, которые хорошо катаются, так и делают, и весь день проводят на восхитительных волнах. Все понимают, что для местных это бизнес, и принимают эти правила. Современный серфинг — это индустрия. Продается все.
Когда мы только приехали на Маврикий, мы были не в курсе ситуации. Пытались противостоять White Shorts, возникали разборки и стычки, иногда довольно серьезные.
Так, однажды мы с друзьями на берегу готовились выйти на спот. Мимо прошли трое местных, пробурчали нам: «Вы сегодня кататься не будете!» Я ответил: «Будем!», и мы пошли кататься.
Через какое-то время увидели, что к нам плывет целая группа, с явным намерением настучать нам по голове досками. Пока мы катались, местные собрали всю банду. Нас трое, их двенадцать. Драться в воде — совсем не то же самое, что на суше: если на руках виснут два человека, ты уже ничего не можешь сделать. Нам тогда довольно сильно досталось, моему приятелю чуть глаз не выбили носом доски.
Потом мы часа два ждали их на берегу — думали, если будут выходить по отдельности, разберемся с ними. Но они сидели в воде до упора, а потом вышли все вместе. Мы думали поджечь их машину, но потом пожалели. В итоге просто насыпали сахар в бакПопадание сахара в бак грозит переборкой всей топливной системы. — Прим. ред.. Их тачка встала через 20 метров.
Маврикий мы полюбили, стали ездить туда на месяц не реже двух раз в год и отказываться от шикарных волн из-за этой банды не собирались. Так что наше противостояние продолжалось много лет. В результате и мы, и они поняли, что нам придется мириться с существованием друг друга. Обсудили правила и придерживаемся их. Я не ищу дружбы с White Shorts, но и конфликта нет. Если они приплывают на спот — мы уходим. Если встречаемся на берегу — здороваемся. Но это шаткий мир, который может рухнуть в любой момент. И он требует много терпения.
Бывает, приплывает какой-то подросток, косит под White Shorts и орет тебе их коронное «Fuck you!». Такого приструнить не проблема, но если приплывают старшие товарищи, то иногда доходит до кулаков. Драка, кстати, не самое большое зло. Хуже, если они сделают ложное заявление о том, что мы, например, наркотики продаем. По такому заявлению пару русских серферов депортировали, особо не разбираясь. Против местного комьюнити идти бесполезно — это везде так.
Когда сталкиваешься с локализмом впервые, конечно, закипаешь. Несколько лет назад произошла такая история: мы с друзьями катались, и к нам присоединился Тимати со своей компанией. До этого дня у меня не было о нем никакого мнения: его творчество прошло мимо меня. Знакомы мы были шапочно — просто иногда пересекались на волнах на Маврикии.
В общем, мы спокойно катались, и вдруг приплыли двое в образе под White Shorts. Начали нам кричать в привычной манере что-то вроде: «Fuck you Russians! Get out of here!» Я-то к этому за годы на Маврикии привык и просто посмеялся им в лицо, зная, что это — клоунада. А для Тимати, возможно, это было неожиданное столкновение. Он вскипел и выдал им в ответ такую тираду грамотного, заряженного рэперского сленга, что они притихли. При этом было совершенно ясно, что он в любой момент готов кинуться в драку, а не только «выступать». Тогда я понял, что этот человек — боец, у него есть стержень, он готов бороться за пространство, за волны. В тот раз все закончилось мирно: те двое остались кататься неподалеку, косились на нас и ворчали, но прямых выпадов в нашу сторону уже не делали.
Со временем я понял, что даже у такого локализма есть свои преимущества. За последние десять лет многие споты «умерли» из-за наплыва туристов, а на Маврикии они по-прежнему пустые: из-за White Shorts люди боятся туда ехать. Русское комьюнити разрослось, но мы, как и раньше, катаемся на невероятных по качеству волнах, без очередей и конфликтов друг с другом. Но это, конечно, ценой серьезных компромиссов с местными.
Гавайи: придется уступить
На Гавайях все серферы друг друга знают, но и там есть локализм, причем касается он не только приезжих, но и тех, кто живет на соседнем острове.
У меня есть знакомый из Maui Boys по имени Шон Лопес. Шон — племянник Джерри Лопеса, легендарного серфера с Оаху, первооткрывателя спота Пайплайн, который сейчас входит в тройку лучших спотов.
Однажды мы с Шоном встретились на Мауи, и он рассказал, как ездил под прогноз больших волн на Пайплайн со своим приятелем из Maui Boys: «Мне местные позволили покататься, потому что знали, что я племянник Лопеса. А товарищу, который приехал со мной, — нет. Мы пять дней провели на этом споте, и он не оседлал ни одной волны». Это не значит, что парню преградили дорогу и впрямую запретили кататься. На Гавайях постороннего человека вынудят уступить, а если он откажется — «попросят» со спота.
Есть много трюков, когда группа позволяет кататься только своим. Серферы плотно занимают точку вокруг старта и никого со стороны не пускают. Человек делает вид, что уже выходит на волну, и тогда ты не имеешь права эту волну брать. При этом он сам не уезжает, а дает возможность уехать следующему — но не тебе.
Что касается тау-ин серфинга (когда серфера буксируют на большие волны при помощи джета или водного мотоцикла), то здесь все регламентировано. На Джоуз, как и на всех известных спотах, где самые большие волны на планете — Назаре в Португалии, Тиахипуу на Таити, Маверикс (в Калифорнии), — есть свое местное сообщество. Любой человек, который понимает, что ему это под силу, может прокатиться на этих волнах с помощью местных. Если ты не звезда серфинга, которого прокатят просто за «респект», то, как я уже упоминал, покататься с местным пилотом на джете стоит около 1 000 долларов в день (то есть за три-четыре часа катания и пять-шесть хороших волн). Пилоты на этих спотах — профессионалы. Они досконально знают особенности «своих» волн, адекватно оценивают риски и максимально страхуют твою жизнь.
Австралия: на одной волне
В некоторых местах совсем нет локализма — например, в Австралии. Там серфинг — популярное времяпрепровождение. Все катаются на одной волне: и миллионеры, и рабочие, и полицейские, и клерки. И все — с улыбкой! Там, правда, была известная криминальная группировка серферов Bra Boys. Но я бы не назвал это проявлением локализма в чистом виде. Bra Boys — просто банда, которая занималась самыми разными делами, а в свободное время каталась на серфе.
Шри-Ланка: охота на учеников
На Шри-Ланке группировка «локалов» известна как Beach Boys. Они собирают мзду со школ серфинга. По сути, это явный рэкет, но все эти правила приняли, потому что иначе они вообще не дают учить. Кататься — пожалуйста, приезжай, но учить — нет: по убеждению местных, только они должны получать деньги от индустрии серфинга. Им все равно, приехал ты с группой или учишь своего сына или жену.
Выбор предлагается такой: либо отдай ученика им, либо учи сам, но найми местного и плати ему 20 долларов в час, чтобы он просто рядом плавал и для проформы что-то вещал. При этом проку от них никакого, они ни кататься толком не умеют, ни по-английски не говорят. Все, что они знают, — это «Греби, греби, греби! Вставай!» Еще у них есть фирменный клич: «У-у-у!» — так они выражают поддержку ученику, когда тот встает на доску.
Их жадность доходит до абсурда. Однажды я выплыл с другом, они увидели, что я ему даю советы, и предъявили претензии, после чего у нас был жесткий конфликт на берегу. С одним-двумя справиться не проблема, но они набрасываются по пятнадцать человек сразу. Они же не знают, с кем имеют дело: а вдруг ты чемпион мира по кикбоксингу? Договориться с ними невозможно, потому что никакого желания договариваться у них нет, а есть только одно правило: «Как мы скажем, так и будет».