Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Дмитрий Травин. Пути России от Ельцина до Батыя. История наоборот. М.: НЛО, 2025
Что еще за «наоборот»? Почему от Ельцина до Батыя, хотя старина Батый жил за 700 с лишним лет до нашего Бориса Николаевича? И существуют ли вообще какие-то пути, связывающие давнюю эпоху «лихого монгольского нашествия» с эпохой лихих девяностых, которую мы недавно пережили? Подобные вопросы неизбежно должны возникать при виде этой книги, а потому здесь особо требуется предисловие.
Эта книга не является кратким изложением российской истории для начинающих ее изучать людей. Более того — лучше, если вы хоть в общих чертах картину нашего прошлого знаете, поскольку при изложении исторического материала я часто буду пропускать некоторую важную для общего обзора информацию. Зато стану останавливаться на обстоятельствах, которые пропускают авторы стандартных учебников, но которые чрезвычайно важны для моего авторского видения многовекового хода развития нашей страны. Кстати, в учебниках и популярных обзорах российской истории у нас нет недостатка: проблема скорее в том, как выбрать качественный по содержанию и несильно идеологизированный томик.
Моя книга в общем-то написана даже не столько для любителей истории, сколько для тех, кто хочет понять современность. Но написана на историческом материале, а потому читателю все же лучше любить живую историю, а не застылые абстрактные схемы, поскольку иначе читать будет тяжеловато. Это не историческое, а историко-социологическое исследование. Оно для тех, кто задается экономическими вопросами о богатстве и бедности, политологическими — о демократии и автократии, социологическими — о поведении широких масс населения в связи с богатством, бедностью, демократией и автократией. Однако в сравнении с тем, как пишут свои научные труды экономисты, политологи и социологи, здесь тоже все будет наоборот. Читатели не увидят ни статистических данных о валовом продукте и реальных доходах, ни анализа столкновения групп интересов в борьбе за власть и ресурсы, ни результатов массовых опросов населения. В этой книге будет раскрыта подробная картина прошлого, поскольку автор полагает, что оно влияет на современность не меньше, чем желания вождей, строящих автократии и демократии, или широких масс, стремящихся к богатству, а не к бедности.
Поясню, что найдет читатель в этой книге и чего не найдет. Стремясь определить, почему живем так, а не иначе, мы используем обычно три возможных подхода к проблеме, но лишь один из них будет применен здесь.
Первый подход предельно субъективен, но чрезвычайно распространен в широких народных массах. Хорошая жизнь существует благодаря хорошим начальникам, а плохая — благодаря плохим. Этот подход может варьироваться в зависимости от того, насколько глубоко его приверженец готов проникнуть в суть проблемы. Поверхностно размышляющий человек всегда хвалит или ругает действующую власть, не понимая даже толком, что она делает, тогда как вдумчивый человек, склонный к серьезным размышлениям, может хвалить или винить реформаторов прошлого, сформировавших своими действиями институты (правила игры), благодаря которым формируются автократия или демократия, автаркия страны или открытость миру, рыночное хозяйство или административная система управления. Тем не менее всех приверженцев данного подхода объединяет представление, будто можно создать хорошую или плохую жизнь почти с чистого листа. «Рюрик учредил русское государство», «Все, что мы имеем, создано Петром Великим». «Прекрасна была Россия, пока не явился Ленин». «Сталин принял страну с сохой, а оставил — с ядерной бомбой». «Хорош был СССР, но Горбачев его развалил». «Нет Путина — нет России». Примеров подобного рода высказываний можно приводить довольно много.
Второй подход, наоборот, предельно объективен. Он не принимает во внимание роль конкретных людей, влиятельных групп интересов и текущих обстоятельств. Он также довольно широко распространен, однако скорее среди интеллектуалов, чем среди народных масс. Его сторонники полагают, что есть вечные или, по крайней мере, долговременные факторы, влияющие на жизнь того или иного народа. Порой эти обстоятельства называют культурой, имея в виду, естественно, не живопись, литературу и театр, а ментальные установки, передающиеся от поколения к поколению вне зависимости от характера людей, их интересов, их чаяний, их индивидуальных свойств, а также знаний, полученных в новые эпохи. Согласно данному подходу, сколько бы ни пытались реформаторы втолковать человеку, что, коли поступит он так-то и так-то, жизнь улучшится, «воспитуемый» отвечает, что перемены не соответствуют нашей культуре и нашим исконным традициям, а потому не имеют никакого смысла. В свете подобной логики начитанные интеллектуалы породили немало рассуждений, на основе которых можно строить даже альтернативную всемирную историю. «Культура античности сформировала Европу». «Торговля расцветала всюду, где появлялись евреи». «Лишь протестантская этика создала дух капитализма». «Русский человек ленив и не предприимчив». «Британская свобода возникла с принятием Великой хартии вольностей в 1215 г.». «У немцев — особый путь развития: Sonderweg». «К северу от Пиренеев — цивилизация, к югу — варварство». «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень Суд». Примеров подобного рода мудрости тоже можно приводить довольно много, хотя на Западе сейчас уже очень редко рассуждают об особом пути той или иной страны или о нерушимых границах, разделяющих цивилизацию и варварство.
О каждом из двух отмеченных подходов написаны горы книг. Принять или отвергнуть их полностью было бы неверно. Вожди и реформаторы действительно во многих случаях влияют на нашу жизнь, хотя в других оказываются бессильны навязать обществу свои представления. Сложившаяся веками культура действительно влияет на наше сознание, однако во многих случаях не способна остановить перемены, которых желают «дети», несмотря на строгий окрик «отцов». Книга, которую вы сейчас держите в руках, предлагает иной подход — третий. Суть его сводится к тому, что события, происходящие сегодня в определенном обществе, зависят не только от сиюминутных действий вождей и фундаментального воздействия культуры, но и от исторического пути страны, т. е. от того, чем она в ту или иную эпоху отличалась от соседей. По одним странам особенно сильно прошлись революционные волны, а по другим — разрушительные войны. Где-то давно сформировались силы, способные противостоять деспотизму, тогда как в иных местах тираны столетиями держали народы в повиновении. В некоторых регионах мира сама природа щедро наделяет человека богатствами, но есть на планете иные места — суровые, голодные, не приспособленные для нормального проживания и тем не менее населенные.
Исторический путь нашей страны был долог, извилист и тернист. Чего только не встречалось на нашем пути! Были и трудные войны, и страшные революции, и деспотизм с сервилизмом. Но были прорывы к свободе, творческие полеты мысли, успехи в экономике, серьезные позитивные сдвиги в образовании.
Сами по себе важнейшие события истории той или иной страны хорошо известны. Каждый интересующийся петровской модернизацией, Отечественной войной 1812 г., великими реформами Александра II, большевистской революцией или горбачевской перестройкой может найти себе книги по интересам и погрузиться в чтение. У этой книги — иная задача. Я хочу проследить долгий исторический путь России, отслеживая, как прошлое влияло на будущее при прохождении каждого этапа развития, каждого крутого поворота. Я хочу понять, почему мы такие, какие есть, исходя не из влияния персон или культуры, а из влияния сложных метаморфоз истории. Именно поэтому книга выстроена, как история наоборот: раскрывающаяся из современности в прошлое. Мы попытаемся, отталкиваясь от осознаваемых почти каждым современником проблем, двинуться к их истокам. А обнаруживая, что эти истоки, в свою очередь, скрывают проблемы, осознававшиеся современниками бурных событий прошлого, мы попытаемся найти, в свою очередь, их истоки. И так далее... Конечно, двигаться в прошлое будем не до Адама, но до того давнего исторического рубежа, который нам трудно уже будет проанализировать из-за отсутствия доступной науке информации.
Может показаться, что столь основательное погружение в прошлое все же не требуется для понимания сегодняшней России. Ну погрузимся мы, скажем, в лихие девяностые! Ну проанализируем сталинизм! Может, еще на революцию 1917 г. бросим внимательный взгляд! А дальше-то зачем? Увы, на самом деле «прошлое — это колодец глубины несказанной. Не вернее ли будет назвать его бездонным?» С этих слов начинал Томас Манн свой знаменитый роман «Иосиф и его братья», и любое наше погружение в историю показывает, что основания нынешнего нашего мира косвенным образом зависят от событий, происходивших в чрезвычайно давние времена. Не предопределяются, а именно зависят от тех событий, поскольку на долгом историческом пути страны постоянно появляются разнообразные новые влияния. Мы учитываем в своем развитии позитивный опыт других народов, реагируя на него то под воздействием поражений в войнах, выявляющих провалы в оборонных технологиях, то из-за стремления к улучшению жизни, стимулирующего погоню за качеством товаров и современной модой. Порой говорят, будто наш двуглавый орел одной своей головой смотрит на Запад, другой — на Восток. Но вернее было бы сказать, что взгляд одной пары глаз устремлен в прошлое, от которого мы зависим, тогда как взгляд другой пары направлен на соседей, от которых слишком опасно отставать — как в сфере вооружений, так и по уровню жизни населения.
Слишком большим упрощением было бы сказать, будто все, что мы нынче имеем, идет, скажем, от Петра Великого. Петр Алексеевич не меньше, чем Иван Васильевич Грозный, удивился бы нынешней российской жизни, перенесись он сквозь столетия на машине времени, как это было с героем популярного советского кинофильма. «То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник» замышлял строить совершенно иную Россию и никак не планировал ни Великих реформ, проведенных Александром II, ни Октябрьского манифеста, дарованного Николаем II, ни, тем более, Беловежских соглашений, демонтировавших империю. Но жизнь внесла серьезные коррективы в то видение мира, которое было у государей (не только российских) начала XVIII века. И в этой книге мы постараемся проследить, как на каждом этапе развития России сочетались веяния, идущие из прошлого, с веяниями, порожденными новой эпохой.