Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Фрэнсис Вейнс. Бурный XVI век: Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2023. Перевод с нидерландского Алисы Гусевой, Веры Антоновой. Содержание
Поворотный момент наступил летом 1574 года, когда советники испанского короля забили тревогу. Войны в Нидерландах и в Средиземноморье против османской Турции истощили казну, испанские Габсбурги неслись прямиком к банкротству. Война в Нидерландах обошлась испанскому королю в десять раз дороже, чем было нужно для защиты Испании. Филипп оказался у разбитого корыта. Он писал: «Полагаю, нам придется отказаться от Нидерландов, как я всегда и опасался, из-за нехватки денег. Нам срочно нужны деньги, и наши враги уже знают об этом, так что они не захотят договариваться».
Значительная часть испанской армии подняла мятеж и разграбила Нидерланды. Что еще хуже, Рекесенс умер 5 марта 1576 года, смерть его вызвала полный хаос, поскольку испанский король не назначил ему преемника. Из-за нехватки денег похороны Рекесенса пришлось отложить на несколько дней, пока не было собрано достаточно средств для покрытия расходов. Тем временем Государственный совет пытался как можно эффективнее управлять Нидерландами в окружении мятежных войск, которым не было видно конца. В июле 1576 года мятежники захватили Алст, город, всегда сохранявший преданность королю, и оттуда двинулись по всей стране.
Приказ Государственного совета о том, что мятежные солдаты объявлены вне закона и их можно расстреливать на месте, не произвел особого впечатления. В конце октября 1576 года бродячие мародеры нацелились на Антверпен. Неделю спустя около 5000 солдат, в основном испанцев и немцев, собрались перед городскими воротами, готовые разорить самый большой и богатый город Нидерландов.
Испанская ярость
Подобные военные мятежи не были в то время ни редкостью, ни типично испанским явлением. Но легкость и жестокость, с которой действовали мятежные солдаты, заставили памфлетистов того времени раздуть описание нападений до апокалиптических масштабов. Слабым звеном в обороне Антверпена была не стена, а солдаты и гражданская гвардия. Они заранее покинули свой пост и вернулись домой или отправились в кафе. Мятежники без особых проблем перебрались через стены. Из-за отсутствия централизованной обороны по всему городу шли разрозненные бои между гражданском ополчением, немецкими и валлонскими наемниками, оставшимися в городе, с одной стороны, и испанскими солдатами — с другой. Бойня продолжалась четыре дня.
Джордж Гаскойн, английский солдат, который регулярно писал стихи, ощутил испанскую ярость на себе. Его рассказ «Трофеи Антверпена» (The Spoyle of Antwerpe) имел огромный успех. Несмотря на то что он опирался на более ранний памфлет на нидерландском языке и, предположительно, сгустил краски, его рассказ по-прежнему считается одним из важнейших исторических источников. Например, он был свидетелем повешения купца, потому что мятежников не устроила сумма, которую тот предложил за сохранение его жизни. Немецких наемников, которые пытались обратиться к мятежникам на своем лучшем французском «дорогие испанцы!», убивали без пощады, и Гаскойн видел, как «бесконечное число несчастных немцев лежат в своих доспехах, полностью обугленные; у некоторых вырезаны кишки, а остальные части тела не тронуты, у других сгорели голова и плечи, так что можно было заглянуть в туловище и узнать анатомические секреты природы. У некоторых была сожжена нижняя половина туловища. А у некоторых была отстрелена только верхняя часть черепа...».
Как минимум 500 домов сожгли в центре города. Прекрасная ратуша и городской архив также были охвачены пламенем. Мятежники целыми днями грузили награбленное в телеги. Генеральные штаты сообщили, что «испанская ярость» погубила 18 000 человек, однако более позднее исследование показало, что четырехдневный рейд стоил жизни 2500 жителям и солдатам.
Испанский король после смерти Рекесенса снова назначил наместником родственника. Он отправил в Нидерланды дона Хуана, своего единокровного брата, который в 1571 году со своим флотом одержал громкую победу над турками при Лепанто. Король тем временем обеспечил мирный договор с Турцией победой при Лепанто, а прибытие серебряного флота из заморских колоний пополнило испанскую казну.
Нидерланды все еще можно было привести к повиновению. Неудержимый дон Хуан проделал путь из Италии в Нидерланды с большой бравадой, но по прибытии в Люксембург в начале ноября ему тут же дали понять, что свой план по приведению Нидерландов в порядок он может оставить себе на память.
В Генте собрались представители двух северо-западных провинций, Голландии и Зеландии, а также Утрехта, Брабанта, Фландрии, Мехелена, Артезии, Эно, Валансьена, Лиля, Дуэ, Намюра и Турне. 8 ноября 1576 года, на следующий день после разграбления Антверпена, они заключили договор о Гентском умиротворении, который подготовил Марникс ван Синт-Альдегонд, верный советник Оранского.
Договор содержал 25 статей: в нем повторялось требование, чтобы испанские войска покинули Нидерланды, чтобы испанские замки принуждения и цитадели были разрушены, чтобы Нидерландами больше не руководили иностранцы или иностранное правительство, чтобы была объявлена всеобщая амнистия, чтобы все изгнанники могли вернуться домой, чтобы была отменена конфискация товаров и имущества (кроме конфискованного имущества католической церкви) и чтобы между провинциями могли свободно перемещаться товары, услуги и люди. Подписавшиеся пообещали друг другу взаимную помощь в изгнании испанцев и потребовали приостановить вывешивание плакатов против еретиков. Однако стороны выбрали золотую середину, при которой окончательное урегулирование религиозного вопроса зависело от политических, экономических и военных потребностей.
Провинции Голландия и Зеландия объявили себя единообразно кальвинистскими, а в других провинциях католицизм допускался наряду с кальвинистской доктриной. Ни о каком религиозном мире не могло быть и речи, пока испанцев окончательно не изгнали из Нидерландов.
Генеральные штаты, подписав новый договор, застали врасплох нового наместника дона Хуана. Дону Хуану не оставалось ничего другого, как согласиться на заключение мира. Три месяца спустя он обнародовал «Вечный эдикт», в котором поклялся соблюдать все статьи пакта. Испанский король тем временем выписал дону Хуану доверенность, позволяющую вернуть его войска домой при условии, что Генеральные штаты выплатят им жалованье. Однако тех, кто думал, что после 11 лет войны наконец-то наступит мир, ждало разочарование.
Когда Оранский отклонил его предложение о сотрудничестве, дон Хуан прибавил скорость. Он отмел обещание соблюдать условия умиротворения и пошел со своими войсками на цитадель Намюр. Всего через год после прибытия дон Хуан получил известие, что Генеральные штаты отныне считают его врагом.
Кальвинистская республика Гент
В административном хаосе на нидерландской сцене появился австрийский Габсбург. 20-летний эрцгерцог Маттиас Австрийский, племянник Филиппа и сын Максимилиана II, после смерти отца в 1576 году сообщил Генеральным штатам, что с радостью примет на себя управление Нидерландами.
Маттиас был третьим сыном императора Максимилиана II, и шансов, что он в обозримом будущем займет трон, было мало, поскольку его старший брат Рудольф II наследовал отцу в 1576 году и получил корону императора. Проблема заключалась в том, что никто не поинтересовался мнением Маттиаса. В конце концов, у эрцгерцога не было никакого политического опыта. Но Генеральные штаты и особенно герцог Аарсхот, штатгальтер Фландрии, разглядели что-то в правителе, который был близок к императору из династии Габсбургов и мог составить противовес кальвинистским поклонникам Оранского. Они отправили ему приглашение приехать в Нидерланды в начале октября 1577 года.
Оранский приветствовал эрцгерцога энергично и обаятельно, но при этом активно использовал роль «заместителя эрцгерцога», в результате чего габсбургский эрцгерцог, который, по слухам, имел любопытную привычку ходить по дому в имитации старинных доспехов, стал политической игрушкой Генеральных штатов и удобным помощником Оранского. Вскоре Маттиаса прозвали «пажом принца», потому что все видели, что службу несет именно Оранский.
Тем временем вслед за Брюсселем на кальвинизм перешел и Гент. Революционный кальвинистский комитет вернул себе утраченные городские привилегии, кальвинистскую академию Гента хотели превратить в «голландскую Женеву» — учебное заведение для распространения кальвинизма в Нидерландах.
Два дворянина, Франсуа ван Рихове, представитель низшего дворянства, и Ян ван Хембис, ярый кальвинист, посадили герцога Аарсхота и епископов Ипра и Брюгге в тюрьму. Комитет установил кальвинистскую республику и втянул окрестные города в революционную смуту.
Гентские кальвинисты сделали жизнь католических монашеских орденов как можно более невыносимой, едва ли отличаясь от персонажей выпущенных ранее Карлом памфлетов о еретиках. В монастырях стояли солдаты, церковные службы срывались, а церкви пустели. Комитет усердно искал «грешных монахов», поскольку, по мнению кальвинистов, все католики были «развращенными содомитами». Эта так называемая угроза дала кальвинистам прекрасный повод спасти Гент от «великой опасности». Поэтому их солдатам не понадобилось много времени, чтобы захватить гентские монастыри доминиканцев, августинцев, кармелитов и францисканцев.
Монастырское имущество уничтожалось, мародеры вытаскивали из погребов бочки с вином, после чего напивались и развлекались тем, что делали горки из запасов масла, переодевались в священников и разбрасывали повсюду просфоры. 15 монахов арестовали и доставили в Гравенстен, где их пытали. Монах, который не пережил пыток, был немедленно приговорен посмертно: позже его тело сожгли на поле для виселицы, а внутренности выбросили в реку Лис. Монахов, обвиненных в «пассивной содомии», выпороли и изгнали из Фландрии. Остальные оказались на костре на площади Врейдагсмаркт.